Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат

– …Ты «всадников» своих убери, долбоклюв! Против доброго суртского золота такое ставить удумал!…

– …А я ему и говорю: дешевле никак отдать невозможно – товар-то тянули из-под двух замков тройных геркоссийских, да еще двух мардонских догов…

– …Не ожидается больше, выходит, «смолки»? Да, и что за дела пошли – Буциг на своем «Змее» спалился у Архипелага, а «Морской жабы» уже три месяца как нет, и, видать, уже не будет…

– …Ну он всю оплату взял в ягнах – польстился на доброе серебро. Ну ты ж знаешь, на «барашки» чистый металл пускают. Так уж не знаю как, а напихали ему два мешка чуть не оловянных монет…

Торнан по-хозяйски огляделся, носком сапога брезгливо отшвырнул попавшуюся под ноги дынную корку и бухнулся на ближайшее свободное место.

В кабаке не то чтобы замолчали, но гомон как будто стих. Его явно и с интересом разглядывали. Наконец к нему подошел громила с красным рубином, покачивавшимся в мочке уха. Его серые грязные волосы были стянуты на затылке оранжевой лентой.

– Занято здесь, – вызывающе заявил он.

Торнан, не вставая, взял молодца за широкий пояс одной рукой, приподнял, подержал с полминуты. Бандит удивленно хлопал глазами. Торнан улыбался, глядя ему в глаза, почти с наслаждением видя, как их заполняет страх и непонимание. Потом как ни в чем не бывало поставил его на пол.

– Ты ошибся, приятель! – добродушно уточнил он. Дружки громилы схватились за рукояти ножей, но вмешиваться не стали.

Напряжение в таверне стало осязаемым; так бывает перед бурей, когда все замирает в настороженном безмолвии, а по небу начинают плясать зарницы.

Торнан посмотрел в сторону трактирщика.

– Эй, человек, вина и закуски! – зычно бросил он.

Корчмарь не пошевелился.

– Шпеткий, да? – скалясь, бросил приятель амбала. – Буром прешь? Зубы не жмут?!

– Про то я не с тобой буду толковать, а с твоим важняком. – Торнан вдруг почуял себя вполне в своей стихии. Словно и не было прошедших пяти лет офицерства в славной Страже Севера, а был он вновь лихим и удачливым контрабандистом среди таких же лихих людей Сиракса.

– Не свисти! С чего бы важняку нашему с тобой терки тереть?

– А слово у меня к нему есть. Большое слово…

– Да?! А вот мы тебе сейчас это слово в дупло забьем, вместе с твоим резаком!!! – заревел оправившийся амбал, кидаясь вперед.

Торнан не стал вынимать оружие, как, видимо, от него ждали – эту игру он хорошо знал. Схватив за край столешницы, он резко рванул ее на себя. Заскрипели жалобно выдираемые пятидюймовые гвозди, и Торнан, поудобнее перехватив толстую доску в три локтя, наподобие меча, дважды махнул ею перед ошеломленными противниками.

– Ша!

Из-за соседнего стола поднялся долговязый худой человек, неприятно напомнивший Торнану приснопамятного Бо Скорняка. Рваный и грязный кафтан контрастировал с дорогими сапогами. Из-за лимонного цвета шелкового пояса торчали две рукояти кинжалов, инкрустированные крупными жемчужинами, в ножнах висел широкий палаш.

– Ты хотел говорить с важняком, темнила? – осведомился франт. – Ну, я важняк, давай, говори свое слово.

– Не при шармаках же? – Торнан выразительно окинул взглядом сборище. То глухо заволновалось.

– Ша, я сказал! – чуть повернулся в их сторону долговязый. – Как погоняло твое, темнила?

– Медведь.

– Откуда? – быстро спросил «важняк».

– Из Сиракса.

– Кто?

– «Ночной рыбак».

– Был, кажись, такой годков пять назад, – кивнул важняк. – Я – Шершень. Ну, пошли, что ли, скажешь свое слово…

– …Ну ты подумай сам, – добавил Торнан, закончив разговор. – Не в монете даже дело, а уж моя госпожа тебя не обидит. О другом подумай – сама Ульметта тебе обязана будет! Сама! Ты ведь слыхал небось, что она собирается все наше дело под руку себе взять?

– Ну, был звон такой, – подобострастно прогудел Шершень.

– Так вот и подумай: кто от нее в Картагуни смотрящим станет, если что?

– Ну дела! – только и смог сказать Шершень. – Слыхал я, что Львица Моря иногда у нас бывает. Слыхал, что Гор кого-то зачалил сегодня. Но чтоб так… Слушай, а я ее увижу?

– О чем разговор, брат? – широко улыбнулся Торнан.

– Нет, пожалуй, – вдруг сказал Шершень, порывисто вскочив и пройдясь по каморке. – Что-то стремно, брат. Потом, когда короновать меня будет…

За два часа до рассвета Торнан с дюжиной помощников уже были готовы. Капитан еще раз все продумал, отдал последние распоряжения и даже вручил Серому Кролику, одному из приближенных Шершня, наскоро нарисованный план особняка, где сидели его друзья.

– Ну, мы пошли, – сказал тот, сложив задубевший лист старого пергамента. – Ты как – может, все-таки с нами?

– Нет, я пойду один, как и договаривались.

Взяв под мышку набитую камнями шкатулку – приманку для Гора – и прикрыв ее плащом, Торнан двинулся к воротам.

– Эй, там! – громко постучал он. – Отпирайте!

– Чего? – По голосу он узнал одного из стражников, притащивших их сюда.

– Дело у меня к твоему хозяину.

Стражник отворил калитку, не снимая, однако, цепи, осторожно выглянул:

– Один?

– А то не видишь? Эй, руки убрал! – рявкнул Торнан на потянувшегося к свертку стража. – Это не про твою честь…

Зло ворча, картагуниец пропустил его и пристроился сзади. Даже не поворачиваясь, Торнан почти физически чувствовал, как дрожит от ненависти его ладонь на эфесе. В комнате было все по-прежнему. Кресло, в котором восседал Гор со взведенным арбалетом на коленях, и два других – где сидели связанные фомор и Марисса. Позади шариффа стояло еще двое стражей, там же грузной тушей нависал над жаровней палач. Он словно так и простоял эти часы в ожидании приказа – начать раздувать угли и калить железо.

– Рад видеть. Принес? – Гор был на редкость деловит.

Вместо ответа Торнан брякнул шкатулку на столик и отошел. Позади задышал стражник.

– Стер, уйди, – распорядился шарифф.

Позади хлопнула дверь… И как будто что-то упало.

– Ну, давай, открывай…

Торнан вытащил ключ, повертел…

– Я жду! – Гор явно нервничал.

– Сначала развяжи хотя бы его, – ткнул капитан пальцем в Чикко.

– Не играй со мной, Кракен, – лицо Гора словно окаменело, на скулах заходили желваки. – Ты ведь знаешь, наверное, – я не люблю шутить!

В этот момент из-за бесшумно раскрывшейся двери в дальнем конце комнаты появились неслышные тени. Двое, трое… пятеро.

Вот двое оказываются за спиной палача, и тот бесшумно оседает.

Вот мягко подкрадываются к стражникам…

Вот придвигаются к креслу…

– Молчишь? – Гор повел арбалетом в сторону Торнана. – Ну, так и будешь молчать?

– Я-то знаю, что ты не шутишь! – Торнан добродушно оскалился. – А вот ты не знаешь… Не знаешь одной занятной вещи…

– Это какой же? – усмехнулся Гор.