Алексей Изверин - Чужое тело

А так убытки одни, вот и посетителей распугали…

О, старые знакомые.

В темном углу, наедине с кувшином, сидел давешний сержант-алкоголик в компании нескольких тяжелых глиняных кружек, одна перевернутая, и горка черепков от еще одной. Пустая тарелка, вокруг нее закуска, что-то вроде гренок.

Точно. Старый знакомый. Только одет еще проще. Серая рубаха, повязка на лбу прикрывает волосы, лицо небритое, под глазами мешки. Матерчатые штаны с кожаными нашивками заляпаны пятнами, длинный ремень, охватывающий пояс, венчают пустые ножны.

Краем глаза заметил, что на сержанта бросали не самые дружелюбные взгляды наши охранники, да его это как-то не трогало. Сидел себе, прикладывался к кружке.

Только вот глаза… Как говорил Валерий Алексеевич в приступе внезапного откровения: глазки смотрите! Глазки всегда выдают.

Видел он их, всех четверых, этот сержант. И что-то задумал явно. Только вот к чему это, я просто не понимал. Ну, предположим, положит он двоих-троих. Даже четверых этих положит. Так за окошком ждут команды еще столько же. Всех-то не уложить, какой бы ты крутой Рэмбо ни был. Если сильно разозлятся… Этому пример соседнего с «Васильком» дискобара «Эззазель». Там толпа устроила торчок-шоу, а потом пошла стенка на стенку с ЧОП нашего конкурента. Конкурент потом два месяца работать не мог. Народец у него хорошо помяли. Толпа любую силу сломит, кроме пулемета.

Пулемета у сержанта не наблюдалось.

Охранникам моим надоело играть в гляделки, встали, пошли знакомиться. Сначала один вылез из-за стола. Кстати, а откуда у них на столе пиво-то? Я им его явно не оплачивал, да и не заметил я, чтобы они платили.

Первый дошел до стола сержанта, что-то сказал, оперся о стол и поехал вниз.

Бум-ц.

Тело сложилось на полу в букву «зю».

Дальше все как-то смешалось, но было без крика, поломанной мебели и прочих чудес. Бородачи рванулись, приостановились в удивлении и тут же стали складываться и падать. Три раза звякнули доспехи, один шлем покатился на полу и застыл у меня под ногой.

Я брезгливо оттолкнул его ногой, шлем изрядно грязный внутри.

– Гы-гы-гы, – сказали рыжики.

– Продолжаем обед, молодые господа! – проговорил я, проглатывая кусок поросятины. Мясо жестковатое и пресное очень. Соли нет, перца нет, заесть можно только вот огурцами солеными или пивом запить.

Сержант поднялся, сгреб со стола кружки с пивом получившей свое четверки и выставил на свой стол.

Не, ну дает.

Наверное, я просто не соображал, что делаю.

– Хозяин, два пива лучшего твоего, – крикнул я. – Да с ледника! Есть ледник-то?

Толстяк за стойкой засуетился, не прошло и мига, как из свободной двери выплыла подавальщица с двумя запотевшими кувшинами. Двинулась к нашему столу.

– Да не нам. Вот тому джен… дже… дж… Мастеру в сером, что так красиво работает с неодушевленными предметами.

– Ваше величество, неразум… – встрял мастер Клоту.

– Да брось. Эй, шантрапа. – Вот это слово у меня почему-то хорошо получилось, нашлись аналоги в этом языке. Рыжики притихли, на меня поглядели по-собачьи. – Мастера не обижайте. А то вернусь, по лбу ложкой надаю…

Мастер Клоту посмотрел на меня благодарно и подвинул к себе ближе свой сундук с лекарствами, на который рыжики уже засматривались.

Подхватив подавальщицу за локоток, отвел к столу сержанта.

– Ставь сюда.

– Молодой господин, вы собираетесь… – Она сделала большие глаза и как-то дернулась рукой, словно меня собираясь увести. Н-да, в Советском Союзе наследному принцу водку бы не продали.

– Ставь-ставь! – Я-то совсем не был уверен в том, что делаю. – Да убери тут грязь, негоже…

Сержант никак не отреагировал. Ни на сметенные в ведро осколки кружек, ни на протертый мигом стол, ни на новую белую скатерть, не иначе как волшебством нарисовавшуюся на столешнице.

– Я не пью с детьми, – вдруг сказал сержант.

– Я не дитё. – Я подвинул к нему кружку пива. – Я – его высочество.

– Одно другому не мешает, ваше высочество.

– Не мешает. – Пиво булькнуло в свежие кружки. – Сам бы чего другого выпил. Но есть только пиво.

Сержант выпил. Сделал такой осторожный глоток.

Я тоже, только глотнул меньше.

Слишком много народу вокруг. А я все же его высочество, что бы уж тут ни говорили. И мне надо очень сильно за языком своим следить, потому что… Кто его знает…

Завозился, поднимаясь, один из охранников.

– Все за дверь, ждать меня там, – приказал я как можно строже. – Сюда еще четверых. Если вы, уроды пьяные… еще раз… То думаю, что в королевской темнице вам сильно обрадуются! Нажрались и устроили драку!

Поддерживая друг друга, охранцы брызнули наружу.

На их место засели еще четверо. Эти неприветливо смотрели на нас, разве что бородами не шевелили от негодования, но пока что молчали. Начальник охраны сунулся в дверь, нашел взглядом меня и сержанта, что-то собрался было сказать, но смолчал и присоединился к своим подчиненным за столом.

Нашел глазами подавальщицу, кивнул ей на столик охраны, потом щелкнул пальцами по боку кувшина с пивом. Та поняла правильно, метнулась в сторону кухни.

– По какому поводу пьешь? – спросил я. – И не первый день, как я вижу?

– Горе, – коротко ответил сержант.

– И тут тоже горе заливают пивом, – философски заметил я.

– Везде так, – согласился сержант. Еще один глоток, кружка пуста.

Пауза.

Мент родился.

– Так что за горе у тебя, децимал Седдик? – я вдруг вспомнил его звание и имя. Как-то само пришлось к слову. – Что за беда вынуждает человека пить дрянное пиво несколько дней, как будто это вода?

Про воду хорошо ввернул.

Сержант мутно глянул на меня.

Я молчал, не знаю, как и что я сделал, наверное, в лице что-то такое промелькнуло моем или сержанту надоело уже молчать.

Как бы то ни было, сержант начал говорить. Сначала неохотно, в его мутных зеленых глазах плясал огонек злого недоверия, да потом растаял. Наверное, ему хотелось выговориться. Да и уже было все равно, перед кем это делать. Беда-то – это дело такое, иногда ей очень хочется с кем-то поделиться. Или половину отдать, чтобы соседу тоже скучно не было на твои проблемы смотреть, или просто рассказать, что да как, другому человеку.

Наверное, ситуация банальна.

Сержант, он же децимал, служил в войсках Пограничной стражи Соединенного Королевства. Пограничники, зеленые фуражки, если по-нашему. Они не держали ровный строй и не шлепали древками копий по головам распоясавшихся холопов в деревнях. А вот читать следы, сшибаться с юркими отрядами степняков из Предвечной, где ровный строй быстро нарушался схватками один на один, резать страшенных чудищ с Закатных гор, охранять купеческие караваны, гонять контрабандистов, коих расплодилось жуткое количество… Вот этого всего хватало.