Алексей Изверин - Чужое тело

– Не важно. Барон. Я вижу, что вашим родным становится все хуже и хуже. У меня есть это лекарство, но я не знаю, как им пользоваться. Я просто не имею представления, как и почему оно действует. Это ваши родные. Прежде чем применить его… Я советуюсь с вами.

– Это странно, – сказал сержант. Глаза его прикипели к ампулам. – Это… Это похоже на… Такого не бывает, ваше высочество. Такого… – Он задохнулся. – Отвар… может, его просто мало?

– Седдик! Ты погляди сам! – Я махнул рукой в сторону беседки. – Что будет? Еще немного отвара, и твои родные станут просто тенями, понимаешь? Я не знаю. Я всего лишь гость тут. Случайный. Решать тебе. Я не хочу такой ноши. Скажешь «пробуй» – буду пробовать так, как знаю, как для себя. Скажешь «нет»… На нет и суда нет. Даже королевского.

– У меня просто нет выбора, – глухо сказал сержант. – Используй это.

При этом его рука как-то сжалась, словно в ней был меч.

В последний момент, когда я уже снял колпачок с ампулы, вспомнил, что никогда не делал уколов. Но оказалось, что это просто. Сосредоточился, отключился от всего постороннего и уколол сначала баронессу, а потом и дочку. Оп, готово. Самое сложное, это найти, куда колоть, вены все напряженные и руки исхудавшие.

– Всё, – сказал я. Наступила тишина. Больные все так же не подавали признаков жизни. Я молча сидел, цепенея от ужаса, что что-то сделал не так, как надо, Седдик же просто молчал, глядя то на жену, то на дочь.

Прошло сколько-то времени.

– Надеюсь, что все будет хорошо, – сказал я просто для того, чтобы не молчать.

– Да, – глухо сказал Седдик. – Ваше высочество, я останусь с ними.

Я хлопнул его по плечу и вышел из дома.

По пути попалась баронесса Ядвила, внимательно на меня посмотрела.

– Добрый вечер, баронесса, – сказал я ей, чтобы не молчать.

– Добрый вечер, ваше высочество, – ответила мне баронесса, не переставая сверлить меня взглядом.

– Уважаемая, не проводите ли меня до кареты? – нашелся я. – Мне было бы очень…

– Конечно же, ваше высочество! – Баронесса попыталась взять меня за руку.

– Нет, не надо. – Я увернулся. – Я уже взрослый, баронесса. Мне так неудобно будет. Вдруг увидит кто? Что обо мне подумают? Что принц Седдик такой же мальчишка, как и пять лет назад? А как же мой серьезный образ?

Баронесса слабо улыбнулась.

Вдруг решился спросить, сам не знаю почему.

– Баронесса, а как давно умер король?

– Король Седдик Третий умер, когда вам исполнился год, ваше высочество.

– А как он умер?

– Лихоманка, – просто ответила баронесса.

– И часто она у королей бывает?

Спросил, а потом снова, в который раз уже, проклял свой язык длинный. Нечего ему лезть куда не надо. Молчать надо больше, молчать да слушать, что говорят. Но уже поздно.

Взгляд баронессы стал втройне внимательнее, чем до того. Я просто почуял, как меня протыкают насквозь и нашпиливают на пенопласт, как ту бабочку.

– Ваше высочество, я всего лишь баронесса, к тому же давно отошедшая от светской жизни. Замужество и семья отнимают довольно много времени, ваше высочество. Седдик был таким непоседой, знаете ли… Всегда норовил влезть в разные неприятности. Стоило больших трудов уберечь его от многих опасных решений. Отец-то его проводил все время на границе, дома бывал очень редко, и мальчик рос без присмотра. А болезнь близких… Хорошо, что за ум взялся. А то ходили тут всякие…

– Всякие? Это кто?

– Разные люди, ваше высочество. Те, которых называют тенями.

– Во дела, так зачем им?

– У них всегда недостаток. А мастер из фехтовальной школы Ри очень ценится. Тем более такой мастер, как мой сын. – В голосе баронессы прозвучала настоящая гордость.

В голове снова провернулись шестеренки. Я призадумался.

– А тени… Кто это?

– Убийцы и воры, ваше высочество. Они выходят из своих нор ночью. Но и днем им иногда находится работа.

– Знаю. Днем деньги ваши, ночью наши. Это они?

– Нет, – к моему удивлению, ответила баронесса. – Это просто городская чернь, без меры распустившаяся.

Так за милой беседой дошли до брички. Мастер Клоту уже сидел там, весь заждался. Процесс лечения я решил ему не показывать, не знаю я, как он отреагирует.

– Мастер Клоту, – сказал я, пока мы тряслись по ночной дороге. – Завтра и все следующие дни отвар не давать.

– Но, ваше высочество! Как так? Почему?

– Ничего страшного, все нормально! – сказал я как мог спокойнее. – Мастер Клоту, вы разве не видите, что им становится все хуже и хуже?

– Вижу, – сказал мастер Клоту глухо. – Но я ничего не могу сделать, ваше высочество. Медицина иногда бывает бессильна, ваше высочество.

– Тогда… Дайте им просто отдохнуть.

– Им будет очень больно, ваше высочество, без отвара.

Я задумался.

– Хорошо… Только давайте так, чтобы снять боль. Больше ни-ни!

– Я так и делал, ваше высочество.

– Тогда… – Я еще раз призадумался. Это как игла уже, наверное. Тут ничего не сделать, не получится. – Надо осторожно снижать дозу, чтобы их организм привык, чтобы они и без этой гадости жить смогли.

Проснувшись, я весь день ходил из угла в угол. И на смену пошел такой же издерганный, ничего не понимающий. В метро пропустил свою станцию, пришлось выйти и проехать станцию обратно. На автобусной остановке так и стоял пару минут, ничего не понимая и не соображая, хотя мои автобусы прошли один за другим.

Опоздал, конечно, в караулке уже все были, меня только ждали. Сергей-большой, Вербицкий и Мишка.

Вербицкий, уже переодевшийся в гражданку, рассказывал:

– …и вот, представляешь, просыпаюсь я от замечательного минета…

– Слышь, – Серега сочувственно так похлопал Вербицкого по плечу, – ты не подавился, не?

– Да иди ты! – обиделся Вербицкий.

Заржали.

– Что, Саш, уел я тебя, – сказал Серега-большой. – Ладно, пиво сегодня с меня, да? Пошли!

– Ну… Всю песню испортил… – Вербицкий покачал головой.

Серега и Вербицкий пожелали нам удачной смены и свалили в сторону метро.

– Ну, распаковываемся… – сказал я Мишке. – Теперь-то и отдохнуть можно будет. Кто первый спит?

– Слушай, давай я… – попросил Мишка. – А то вчера с Настей ходили на праздник их… Через костры всю ночь прыгали… Устал я что-то.

– А, ты с ней встречаешься? Как там дела ваши, как Хорс поживает?

– Да так себе… – Покачал головой Михаил. – Не нравятся они мне что-то.

– В каком смысле? – Я быстро переоделся в форму, застегнул ремни-молнии, зашнуровал ботинки, повесил на пояс тонфу.

– Да странные они какие-то.

Я вспомнил про слова Молчана.

– Слушай, Мих… А что это вообще за контора-то такая? Там Вербицкий с ними хороводит?

– Да нет, я его там давно не видел. Говорю же, мы там давно не были, вот один раз пришел с Настей и все. Настя зовет, а мне как-то не ко времени, работать и учиться-то когда? У них что-то вроде клуба по интересам, исторического. Кстати, про тебя спрашивали, почему не ходишь.