Алексей Изверин - Чужое тело

– Да что мне там делать, мы с Игорем занимаемся. Молчан который, помнишь?

– Ну да. Слушай, странная у них компания, не знаю. Настя с ними давно…

– Секта, что ли? Мих, смотри… Заманят, будешь потом зомбированный… Женщин не надо, ничего не надо…

– Слушай, сходи со мной пару раз, – попросил Мишка внезапно.

– На кой? Да и времени у меня не так много, Мих…Тренировки наши, да еще и Иванова к нам профом назначили, будь он неладен… Знаешь такого?

– Слышал. Слушай, сходи, а? Хочу Настю оттуда выволочь. Компания совершенно дурная у них, мне вообще ни один не нравится там.

– Мих, да что изменится? Ну, вот я там. Дальше-то что?

– Слушай. Прошу. Раза три. Больше не надо. Если не получится… То будем расставаться.

– Мих, а тебя что там держит, а? – серьезно спросил я. – На кой тебе оно надо? Что, других девчонок мало?

Мишка угрюмо молчал.

Я вздохнул.

– Ладно, спи давай. Как будет сборище, за неделю сообщи. С тебя пиво.

– Спасибо! – сказал Мишка и стал укладываться. А я погрузился в свои мысли.

Итак, уколы сделаны, все нормально стало. Но не слишком ли сильно я обрадовался-то? Всего один… Вернее, два укола. С чего я взял, что им станет лучше?

Ладно, скоро сон, в нем и посмотрим. Вот только Мишка выспится…

Днем в сонном мире на меня опять насели, на этот раз ювелиры. Величавые такие старички, с множеством шаблонов тонкого дерева, разукрашенных грубой аляповатой краской. Снимали мерки с пальцев, с рук, с шеи. Одевали какие-то перстни и кольца. Как только я думал, что освободился, пришли портные с мерками и стали меня наряжать.

Я даже не вникал, во что именно.

Когда родным Седдика и в самом деле стало лучше, я просто пальцы скрестил и возблагодарил всех известных мне богов, себя, судьбу свою, Чеботарева, ну и Советский Союз тоже… И для себя решил, что, если уж пройдет… То непременно подарю Алексею Иванычу самую большую и лучшую бутылку саке, которую только найду. Обязательно.

Только бы получилось.

Вырваться из дворца получилось только на третий день.

Мастер Клоту потянулся к своей маске, посмотрел на меня, махнул рукой и пошел со мной вместе. «Птичья голова» так и осталась лежать на сиденье.

– Доброе утро, ваше высочество. – Опять первой на моем пути возникла баронесса Ядвила. – Доброе утро, мастер Клоту.

– Доброе утро, баронесса! – отозвались мы разом.

– Проходите в дом! Я распорядилась насчет завтрака!

– Что с больными? – спросил я.

– Спят. Ваше высочество, я распорядилась насчет завтрака! У нас сегодня оладьи и настойка из дикой вишни! Прошу вас…

– С вашего разрешения, я должен осмотреть больных, – сказал мастер Клоту, отправляясь к беседке. А вот у меня вырваться уже не получилось.

Меня привели в зал. Длинный и хорошо освещенный зал, высокие сводчатые потолки, стены сложены из грубого камня и украшены гобеленами. Простые гобелены, одноцветные. Во главе стола здоровое кресло, сейчас пустое.

Над креслом мелкими цветными камешками выложена картина, в два роста моих. Большой седобородый мужик в красном кафтане, в белой мохнатой шапке, стоя на одном колене, опирался руками на горные хребты, под седыми кустистыми бровями притаились внимательные и цепкие глаза. По его плечам струился снег, горы такие же заснеженные, голенища высоких черных ботфорт попирают облака. Из-под него тараканами разбегались мелкие фигурки, бросая спички-оружие и совсем забросив большую осадную машину, чем-то напоминавшую римскую баллисту. Мужик на разбегавшихся не смотрел, смотрел поверх, на зрителей. Типа обещал, что если что не так, то зрители следующие побегут… Если успеют.

Оладьи оказались тем же, что и у нас блины, только с большим количеством варенья и настойки. Вина было не очень много, баронесса его пить избегала, я тоже не стал.

Сели за длинный, почти во всю залу, и узкий деревянный стол. Слуги с невозмутимыми лицами отодвинули нам стулья, налили вина в кубки и удалились.

– Простите, ваше высочество, не богаты… – Развела руками баронесса. – Все деньги уходили на…

– Да ничего страшного, я не король. Да и потом, после тренировок с вашим сыном странно мне будет придерживаться каких-то условностей… Мной едва полы не метут…

– Тяжело в учении, легко в бою, – сказала баронесса. Я чуть не вздрогнул, когда осознал эту фразу. Тут что, тоже проходил Суворов [19] На самом деле эта фраза звучала так: «Тяжело в учении – легко в походе, легко на учении – тяжело в походе». В дальнейшем фразу сократили до более приемлемого варианта. во время своего перехода через Альпы? – Так говорил Кама… – она показала назад.

Я обернулся. О, вот это и есть Кама?

– Разве ваше высочество не знает сказания о Каме-богатыре?

– Нет, как-то еще не проходили, да и сейчас не до того…

Баронесса только покачала головой.

– Королевское образование славилось во все времена. Ваши предки, ваше высочество, учились в Королевском университете и еще находили время на тренировки с оружием, управление вашим родовым графством и много что еще… Вы совсем забросили учебу!

– Да, но сейчас же свадьба… Готовлюсь!

– Ах, уж эта графиня… – в нос себе сказала баронесса. – Ну, да ничего, бывает. Главное, что вы сами… Я ничего не путаю, сами же? Пошли в Королевский университет и попросили себе преподавателей… И кого же выделил вам граф Слав?

– Барона Гонку – он сейчас истории учит. Также барон Лото… Возможно, будет кто-то еще, я пока что не знаю, но граф Слав обещал прислать лучших…

– Ваше высочество…

Баронесса говорила, ела, отпивала немного настойки и слушала меня. Сам не знаю почему, но скоро я почувствовал себя на допросе. Тем более что никто к нам не входил, не выходил. Слуги еще в самом начале испарились, а Седдик все не показывался.

Баронессу интересовало если не всё, то многое.

В результате эти вопросы заставили меня очень сильно задуматься. Оказалось, что я ничего не представляю об этом королевстве. Ни как оно живет, ни как оно функционирует… Уроки правописания – так это хорошо, конечно, но все эти знаки-значочки-закорючечки дворянство в обычной переписке не использует, предпочитая их для любовных писем и всякой прочей ерунды. Так же и линии аристократии… Оно хорошо, конечно. Да вот только еще бы хорошо знать, что в это время вокруг страны происходит.

Самое интересное, что это не представляла и сама королева.

Ну, и как всегда, черты неприглядные.

Половина дворянства за границей. В Империи, в Дарге, в королевстве Альтзора. Естественно, не горят желанием назад возвращаться, потому что тут у них… Ну, ваше высочество же понимает?

– Лучше просто Седдик, – улыбнулся я.

А многие дворяне пропали. Как не было. Их вещи, земли и дома поделили между собой граф Лург и графиня Нака. У графини Нака под рукой столько земель… И все бы ничего, ну старается тетя как может, династические браки и все там такое… Всех переплюнул граф Лург. Когда-то толстый решил собрать под себя все, что можно. Не гнушался торговлей, что среди дворян считалось неприличным, кстати, собрал денег и стал скупать поместья по всей стране. Если хозяева не соглашались, то с ними происходили разные мелкие неприятности… Ну, помер человек, мелочь-то какая… Дворян в королевстве всегда много было. Небольшая естественная убыль на дуэлях и в войне даже приветствовалась. Майоратов-то [20] Майорат – законодательная норма, запрещающая раздел имения между наследниками, либо неделимое имение. Во избежание дробления земель в Средние века действовали законы, запрещающие делить земельные участки между наследниками, земля доставалась кому-то одному, чаще всего – старшему сыну. Остальные вынуждены были искать себе пропитания иными методами – на государственной службе, принимая монашеский сан, занимаясь коммерцией или даже разбоем. на всех не хватит, а плодить гербовых нищих не очень хочется.