Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

Шед глубоко вздохнул.

«Действуй!» – мысленно крикнул он себе.

– Я подсажу тебя.

Она повернулась к нему спиной. Ну! Но его руки налились свинцом.

– Давай, Маррон.

Он толкнул. Сью ударилась об телегу и лишь коротко пискнула. Он толкнул опять, она осела на землю. Шед взял из телеги тряпку и затолкал женщине в рот, прежде чем та смогла закричать. Потом быстро связал руки. Когда Шед перешел к лодыжкам, Сью начала лягаться. Почти потеряв рассудок от ярости, он со всей силы ударил ее.

Она перестала сопротивляться. Шед закончил с веревками и взгромоздил Сью на козлы. В темноте могло показаться, что это муж с женой поздно вечером едут по какому-то делу. Пока они не пересекли порт, Шед не произнес ни слова.

– Ты, наверное, удивлена, дорогая.

Сью хрюкнула. Она была бледна и напугана. Шед забрал у нее свой кулон. Заодно освободил бывшую пассию от всех драгоценностей.

– Сью, я любил тебя. Честное слово. Я бы все для тебя сделал. Когда оскорбляешь такую любовь, она превращается в большую ненависть.

Украшения стоят не меньше двадцати лев, подумал он. Сколько же мужчин она разорила?

– Но работать на Гилберта… пытаться украсть у меня «Лилию»… Я бы все простил, но только не это.

Он говорил все время, пока они ехали в гору. Сью это отвлекало до тех пор, пока Черный замок не вырос настолько, что не заметить его было уже невозможно. Ее глаза округлились. Потеряв над собой всякий контроль, она начала трястись и портить воздух.

– Да, дорогая, – заговорил Шед рассудительным тоном. – Да. Черный замок. Ты хотела отдать меня на растерзание своим кобелям. Ты сделала ход и проиграла. И теперь достанешься моим псам.

Он остановил повозку, слез и подошел к воротам. Они тотчас открылись.

Длинный встречал Шеда, потирая паукообразные кисти рук.

– Хорошо, – сказал он. – Очень хорошо. Твой партнер никогда не доставлял здоровый товар.

Шед содрогнулся. Он только хотел наказать и унизить Сью. Еще не поздно… Нет, поздно. Уже нельзя передумать.

– Прости, Сью. Не надо было тебе так поступать. Не надо было связываться с Гилбертом. Его черед еще настанет. Маррон Шед – не тот, за кого его все принимают.

Сквозь тряпку проник жалобный вой. Шед отвернулся. Надо уезжать. Он стоял перед длинным. Тот отсчитывал монеты, кладя их ему в руки.

Как всегда, Шед не торговался. В этот раз он даже не смотрел на деньги, а просто рассовывал по карманам. Все его внимание занимала темнота позади длинного.

Толпа таких же тварей шипела и колыхалась, будто сдерживаемая какой-то невидимой силой. Шед узнал того низкого, с которым однажды уже имел дело.

Длинный закончил счет. Шед рассеянно положил в карман последнюю монету и вернулся к телеге. Твари вырвались из темноты, схватили Сью – и давай срывать с нее одежду. Кто-то выдернул кляп. Шед начал разворачивать телегу.

– Ради бога, Шед! Не бросай меня!

– Все кончено, женщина. Кончено. – Он хлестнул вожжами. – Вперед, мулы.

Сью вопила, но Шед не оборачивался. Он не хотел ничего слышать.

– Шагайте, мулы.

– Возвращайся поскорее, Маррон Шед! – прокричал вслед длинный.

Вызовы Взятых постоянно заставали меня врасплох. Для ежедневного отчета было еще слишком рано. Мы только что позавтракали. Я понял, что ранний вызов означает новые неприятности.

Моя догадливость меня не разочаровала.

Шепот металась по комнате, как дикий зверь по клетке. Я вошел и застыл по стойке смирно, не желая давать лишних поводов для нахлобучки.

Несколько минут Шепот меня не замечала. Потом умерила гнев, села и задумчиво уставилась на свои руки.

Она подняла глаза. Уже полностью владеет собой. И даже улыбается. Будь она такой же красивой, как Госпожа, эта улыбка растопила бы и гранит. Но она та, кто она есть – старый суровый вояка. А улыбка только самую малость смягчает покрытое шрамами лицо.

– Каково было ночью расположение людей? – спросила она.

– Простите? – озадаченно переспросил я. – Вы имеете в виду их настроение?

– Где они находились?

– А-а…

О том, что это полностью в компетенции Эльмо, упоминать не стоило. Взятые не принимают оправданий, даже весомых.

– Трое – на корабле, который идет на юг.

То, что Шепот отправила их вместе с Волом на поиски Асы, беспокоило меня. Когда я не могу понять действий Взятых, я становлюсь параноиком.

– Пятеро в городе, притворяются иноземными моряками. Еще трое присматривают в Котурне за людьми, которые показались нам интересными. Не мешало бы уточнить у Эльмо, но по крайней мере еще четверо сейчас собирают информацию в разных кварталах города. Остальные здесь, в замке, ждут распоряжений. Одного человека надо послать в контору тайной стражи герцога и двух – в Выгородку, со сторожами. Я почти всю ночь провел с инквизиторами, хотел узнать, что у них на уме. Наши силы очень рассеяны. Скорей бы прибыл Капитан… Разворачиваются серьезные события, а у нас слишком мало людей. План оккупации разрабатывается, но до конца еще далеко.

Шепот вздохнула, поднялась и снова начала расхаживать по комнате.

– Думаю, тут и моя вина есть, – проговорила она.

Шепот долго смотрела в окно, потом поманила меня. Я подошел. Она указала на Черный замок:

– Все висит на волоске. Они уже пытаются открыть дорогу для Властелина. Срок еще не настал, но они торопятся. Может быть, почуяли наш интерес.

Происходящее в Можжевельнике напоминало громадное, о многих щупальцах чудище из моряцких баек. Куда бы мы ни совались, что бы ни предпринимали, только еще глубже погружались в пучину неприятностей. Работая наперекор Взятым, пытаясь замести становящиеся все более явными следы, мы усложняли начальству задачу по устранению опасности, исходящей от Черного замка. Даже если у нас что-то получалось, этим мы лишь помогали Властелину, который готовился внезапно обрушиться на ничего не подозревающий мир.

И мне не хотелось брать весь этот ужас на свою совесть.

Боюсь, я старался не подавать события в Анналах под тем соусом, будто Черный Отряд столкнулся с моральными проблемами. Просто мы не привычны к таковым. От наемников не требуется каких-то высоконравственных решений. В сущности, наемник вообще отодвигает мораль в сторону или в лучшем случае перестраивает мир вокруг себя так, чтобы тот соответствовал его образу жизни. Хорошо ли он несет службу, верен ли присяге, как относится к товарищам – вот что по-настоящему важно. За пределами непосредственного окружения не существует ничего человеческого. Поэтому все, что наемник делает или чему является свидетелем, теряет свое значение – до тех пор, пока не ставит под угрозу существование нашего братства.

Нас занесло в ловушку, и теперь, похоже, придется делать самый серьезный выбор за всю историю Черного Отряда. Возможно, предстоит разрушить четырехвековой миф о том, что это войско служит не себе, а чему-то великому.