Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

– В чем дело, пап?

– Сестрица Токара, да? Что ты знаешь о его семье?

– А в чем дело?

– Ни в чем. Я спросил, что ты о них знаешь.

– Достаточно, чтобы понимать: я хочу жениться на Славе. Достаточно, чтобы считать Токара своим лучшим другом.

– Достаточно?! А если они воскресители?

На лавку обрушилась тишина.

Боманц глядел на сына. Камень смотрел на отца. Дважды пытался ответить, но молчал. В воздухе повисло напряжение.

– Папа…

– Так думает Бесанд. Стража следит за Токаром. И за мной. Пришло время кометы, Камень. Десятое возвращение. Бесанд чует большой заговор воскресителей. И давит на меня. После этой истории с Токаром будет давить еще больше.

Камень втянул воздух сквозь зубы. Выдохнул.

– Наверное, мне не стоило возвращаться домой. Вряд ли я чего-то добьюсь, уворачиваясь от Бесанда и ссорясь с тобой.

– Нет, Камень, – возразила Жасмин. – Твой отец не будет ссориться. Бо, ты не будешь ссориться. Не будешь.

– Гм…

«Мой сын помолвлен с воскресительницей?» Боманц отвернулся, глубоко вдохнул, тихо выбранил себя. «Делаем поспешные выводы? Из чьих слов – Бесанда?»

– Извини, сынок. Он меня просто замучил.

Боманц покосился на Жасмин. Бесанд был не единственным его проклятием.

– Спасибо, пап. Как твои исследования?

Жасмин что-то бормотала.

– Сумасшедший какой-то разговор, – заметил Боманц. – Все задают вопросы, и никто на них не отвечает.

– Дай денег, Бо, – потребовала Жасмин.

– Зачем?

– Вы друг другу «здрасте» не скажете, пока не обговорите свои научные дела. А я пока на рынок схожу.

Боманц подождал. В этот раз Жасмин обошлась без обычного арсенала ядовитых фразочек о горькой женской судьбе. Боманц пожал плечами и высыпал горсть монет в ладонь жены.

– Пошли наверх, Камень.

– Мама стала мягче, – заметил Камень, когда они поднялись на чердак.

– Я что-то не заметил.

– Ты тоже стал мягче. А дом совсем не изменился.

Боманц зажег лампу.

– Все так же тесно, – посетовал он, берясь за копье-тайник. – Надо будет новую сделать. Эта уже потерлась. – Он разложил карту на маленьком столике.

– Добавлений не много.

– А ты попробуй избавиться от Бесанда. – Боманц постучал по шестому кургану. – Вот. Единственное препятствие у меня на пути.

– Это единственный возможный путь, папа? Может, легче взять верхние два? Или даже один? Тогда у тебя будет пятьдесят шансов из ста угадать два оставшихся.

– Я не гадаю. Мы же не в карты играем. Если при первой сдаче сыграешь неправильно – второй не будет.

Камень подтащил табурет, глянул на карту. Побарабанил по столу пальцами. Боманца передернуло.

Прошла неделя. Семейство приспособилось к новому ритму жизни – и это была жизнь под все более внимательным взглядом надсмотрщика.

Боманц чистил секиру из захоронения теллекурре. Сокровищница. Самый настоящий клад. Общая могила, прекрасно сохранившиеся оружие и доспехи. В лавку вошел Камень.

– Трудная была ночь? – Боманц поднял глаза.

– Не слишком. Он, кажется, готов сдаться.

– Мен-Фу или Бесанд?

– Мен-Фу. Бесанд раз шесть заглядывал.

Сторожили отец с сыном посменно. Оправданием служил ворюга Мен-Фу, но на самом деле Боманц надеялся вымотать Бесанда еще до появления кометы. Трюк не срабатывал.

– Мама приготовила завтрак. – Боманц принялся укладывать вещи в мешок.

– Подожди, папа. Я с тобой.

– Отдохнул бы.

– Да ладно. Охота мне в земле поковыряться.

– Ну давай.

Что-то мучит парня. Может, он готов поговорить? Они редко беседовали. До университета их отношения были одним сплошным скандалом, причем Камень всегда только защищался. За эти четыре года он вырос, но в глубине души оставался мальчишкой. Он не был еще готов говорить с отцом как мужчина с мужчиной. А Боманц недостаточно постарел, чтобы не видеть в Камне того мальчишку. Так постареть нелегко. Когда-нибудь его сын посмотрит на своего сына и подумает: «Как же он вырос…»

Продолжая очищать булаву от наростов грязи, Боманц криво усмехнулся собственным мыслям. «Об отношениях он думает. Разве это на тебя похоже, старый ты пень?»

– Эй, пап! – позвал Камень из кухни. – Чуть не забыл. Ночью я видел комету.

Когтистая лапа вцепилась Боманцу в живот. Комета! Нет, не может быть. Не сейчас! Он еще не готов!

– Наглый мелкий подонок! – Боманц сплюнул. Он и Камень сидели в кустах, наблюдая, как Мен-Фу выбрасывает из раскопа находки. – Я ему ногу сломаю!

– Подожди минутку. Я обойду кругом и перехвачу его, когда побежит.

– Нечего руки марать. – Боманц фыркнул.

– Очень хочется, папа. Пора счеты с ним свести.

– Ладно.

Мен-Фу высунул из ямы уродливую головку, нервно огляделся и снова ушел в землю. Боманц двинулся вперед.

Подойдя поближе, он услыхал, как вор разговаривает сам с собой:

– Ох, чудненько. Чудненько. Каменное сокровище. Каменное сокровище. Эта жирная мартышка его не заслуживает. Все к Бесанду подлизывается, ничтожество.

– Мартышка, говоришь, жирная? Ну погоди. – Боманц сбросил с плеч мешок и инструменты, покрепче взялся за лопату.

Мен-Фу выбрался из раскопа, держа в руках охапку древностей. Его глаза широко распахнулись, губы беззвучно зашевелились. Боманц размахнулся.

– Ну, Бо, только не…

Боманц ударил. Мен-Фу отпрыгнул, получил лопатой по ноге, взвыл, уронил свою ношу, замахал руками, свалился в раскоп и вылез с дальней стороны ямы, привизгивая, как недорезанная свинья. Боманц проковылял за ним, нанес могучий удар по ягодицам, и Мен-Фу побежал. Подняв лопату, Боманц метнулся за ним с воплем:

– Стой, ворюга, сукин сын! Будь мужиком, ты!

Он нанес последний мощный удар и, промахнувшись, не удержался на ногах. Боманц вскочил и, воздев лопату, продолжил погоню.

На Мен-Фу кинулся Камень, но вор протаранил его и исчез в кустах. Боманц врезался в сына, и они вместе покатились по земле.

– К черту, – пропыхтел Боманц. – Все равно сбежал.

Он распростерся на спине, тяжело дыша. Камень захохотал.

– Что смешного, черт тебя дери?

– Ну и рожа у него…

Боманц упрекнул:

– Не много же от тебя было помощи.

И они оба расхохотались.

– Пойду лопату свою отыщу, – выдавил наконец Боманц.

Камень помог отцу встать.

– Если бы ты мог себя видеть, пап!

– Хорошо, что не видел. А то меня удар бы хватил. – Боманц снова захихикал.

– Ты в порядке, пап?

– Да. Просто… не могу одновременно смеяться и переводить дыхание. О-хо-хо… Если сейчас сяду, то уже не встану.

– Пошли копать. Это тебе поможет. Ты вроде тут лопату обронил?

– Вот она.

Все утро, стоило вспомнить позорное бегство Мен-Фу, Боманц не мог удержаться от хохота.

– Пап! – Камень работал на дальнем краю раскопа. – Глянь сюда. Наверное, поэтому он нас и не заметил.