Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

Мы пролетали над полем боя, вспышки и пожары освещали брюхо нашего кита. Если кто-то и увидал чудовище с земли, то вряд ли заметил нас на его спине. Гоблин и Одноглазый не обнаружили ничего, кроме инстинкта выживания.

Мы пролетели над городом, а бой все продолжался. Гоблин заявил, что Шепот сбежала, слишком озабоченная собственным спасением, чтобы помогать подчиненным.

– Хорошо, что на нашу долю боя не досталось, – заметил я.

– Это трюк одноразовый, – возразил Гоблин. – В следующий раз они подготовятся.

– После Ржи – могли бы и сейчас быть готовы.

– Может, у Шепот проблемы с самолюбием?

Не «может», а «совершенно точно». Я с ней встречался. Самолюбие – слабое место. Она не была готова к атаке, полагая, что мы ее слишком боимся. Как-никак она самая талантливая из Взятых.

Наш могучий скакун вспахивал ночь, отметая назад звезды, гудя, булькая, шевелясь. Я становился оптимистом.

На заре мы приземлились в каньоне посреди Ветреного края, еще одной пустыни – в отличие от равнины Страха, нормальной. Продутый ветрами простор. Мы поели и отоспались, а с наступлением ночи продолжили путь.

Пустыню покинули южнее Лордов, свернули к северу над Облачным лесом, избегая человеческого жилья. За Облачным лесом кит нас высадил. Дальше пошли пешком.

Жаль, что мы не могли проделать по воздуху весь путь. Но ни Душечка, ни киты не соглашались рисковать больше необходимого. Впереди лежали густонаселенные края, мы не смогли бы незамеченными пережидать день. Отсюда нам предстояло путешествовать по старинке.

В пятнадцати милях впереди лежал свободный город Розы.

На протяжении всей своей истории Розы были плутократической республикой. Даже Госпожа решила не нарушать традиции. Во время нашей северной кампании невдалеке разразилась великая битва, но место выбирали мятежники, не мы. Мы тогда проиграли, а Розы на несколько месяцев потеряли независимость. Потом победа Госпожи при Чарах покончила с властью мятежников. Так что в общем и целом Розы относились к Госпоже дружелюбно.

Хитрая сука.

Добирались мы на попутных. Угробили целый день. Мы с Гоблином и Одноглазым были не в лучшей форме. Слишком долго бездельничали. И постарели.

– Глупо это все, – сказал я, когда мы подходили к воротам в красноватой от заката городской стене Роз. – Мы тут все бывали прежде. Вас двоих точно припомнят, вы ж полгорода обобрали.

– Обобрали? – возмутился Одноглазый. – Кто обобрал?

– Вы, шуты гороховые. Продавали безотказные амулеты, когда мы охотились за Загребущим.

Загребущий был когда-то полководцем мятежников. На севере он выпил у Хромого немало крови; потом Отряд с небольшой помощью Душелов устроил ему в Розах западню. На горожанах тогда нажились и Гоблин, и Одноглазый; последний особенно преуспел. На юге, когда мы еще служили на берегах Пыточного моря, он участвовал в каждом сомнительном деле, какое только мог найти. И бо́льшую часть грязных денег тут же проигрывал в карты. Он, по-моему, худший картежник в мире.

Уж за пятьдесят один-то год можно научиться очки считать.

Планировали мы остановиться на каком-нибудь паршивом постоялом дворе, где лишних вопросов не задают. На следующий день мы со Следопытом должны были купить фургон и упряжку. А потом подъехать к месту высадки, забрать те вещи, которые не смогли утащить на спинах, и обогнуть город по пути на север.

Это был план. Но Гоблина с Одноглазым он не стеснил.

Первое правило солдата – выполняй приказ. Задание прежде всего.

Гоблин и Одноглазый полагают, что все правила созданы, чтобы их нарушать. Вернулись мы со Следопытом (пес Жабодав лениво тащился следом) ближе к вечеру. Фургон оставили перед входом; Следопыт вызвался сторожить, а я поднялся наверх.

Ни Гоблина, ни Одноглазого.

Содержатель постоялого двора сообщил, что колдуны ушли вскоре после нас, обсуждая, где бы найти баб.

Моя вина. Я тут главный. Следовало предусмотреть. Слишком долго мы пробыли в пустыне. Я заплатил за две ночи вперед – на всякий случай. Потом отогнал фургон с упряжкой в конюшню, поужинал с молчаливым Следопытом и отправился в комнату с несколькими квартами пива. Вылакали мы его вместе – я, Следопыт и пес Жабодав.

– Будешь их искать? – спросил Следопыт.

– Нет. Если не вернутся через два дня или не устроят в городе погром, отправимся без них. Не хочу, чтобы меня с ними видели. Слишком многие тут их помнят.

Мы уже были здорово навеселе. Жабодав под столом хлестал пиво наравне с нами. Ох и обожала же эта псина пиво! Даже вскакивала, когда пустела его посудина, и бегала вокруг нас, требуя налить.

На следующее утро Гоблин так и не пришел. Как и Одноглазый. Зато слухов ходило изрядно. В общий зал мы спустились поздно, между утренним и обеденным столпотворением. Разносчику больше не с кем было точить лясы.

– Эй, парни, не слыхали, что вчера вечером приключилось на восточной окраине?

Я застонал, прежде чем он перешел к сути дела. Уж мне-то можно и не рассказывать.

– Понятно. Сущая война. Пожары, колдовство, буйные толпы. Такого в старом городе не видывали со времен того вожака… как бишь его?.. за которым Госпожа охотилась.

Когда разносчик отошел доводить следующего клиента, я сказал Следопыту:

– Пора уносить ноги.

– А что с Гоблином и Одноглазым?

– Сами о себе позаботятся. Если нарвались на самосуд – очень хорошо, а я ради них башкой рисковать не намерен. Если выкрутились – план они знают. Догонят.

– Я думал, Черный Отряд не оставляет своих мертвецов.

– Так и есть, – ответил я, но не уступил.

Пусть наши волшебники варятся в том зелье, которое сами сварганили. Я не сомневался – выживут. Они уже попадали в переделки тысячу раз. Долгий пеший переход должен благотворно повлиять на их отношение к дисциплине.

Покончив с завтраком, я сообщил хозяину, что мы со Следопытом уезжаем, а друзья наши задержатся. Потом оттащил протестующего Следопыта к фургону, запихал внутрь и, когда мальчишка отвязал поводья, двинул к западным воротам.

Ехали мы долго, по извилистым улочкам, через дюжину горбатых мостиков через каналы, но от вчерашних глупостей все же удалялись. По пути я рассказывал Следопыту, как мы травили Загребущего. Ему понравилось.

– Это торговая марка Отряда, – заключил я. – Заставить врага совершить ошибку. В бою мы были лучшими, но дрались, только когда ничто другое не помогало.

– Так ведь вам платили, чтобы дрались.

Все для него черно-белое. По-моему, он слишком долго жил в лесах.

– Нам платили за результат. Если мы могли добиться его без боя, тем лучше. Нужно только изучить своего врага. Найти слабость и воспользоваться ею. Душечка в таких делах дока. Хотя со Взятыми в этом отношении проще, чем кажется. У них у всех самолюбие болезненное.