Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

И еще погода вносила свою лепту. Мрачность. Уныние. Улыбки были редки, да и те по большей части дежурные.

Трактирщик в «Синем хрене» даже имен не спросил – только деньги вперед. Другие купцы на нас не обращали внимания, хотя торговля мехами традиционно была монополией Весла.

На следующий день несколько местных явились поглазеть на наши товары. Загрузились мы тем, что, как я слыхал, пользуется тут спросом, но покупателей было не много. Расходилось только спиртное. Я спросил, как связаться с лесовиками.

– Ждать, – ответили мне. – Когда захотят, придут.

Разобравшись с этим, я направился в штаб Вечной Стражи. Само здание не изменилось, хотя окружавшие его казармы малость подразвалились.

Первым, кого я встретил, был приветствовавший нас накануне стражник. С ним мне и предстояло вести дела.

– Фитиль меня зовут, – повторил я. – Из товарищества «Фитиль, Кузнец, Кузнец, Портной и сыновья», из Роз. Торговцы мы. Мне велено тут доложиться.

Стражник странно глянул на меня, точно пытался что-то припомнить. Что-то его беспокоило. Как дырка в зубе. Я не хотел, чтобы стражник беспокоился. Еще вспомнит, не дай бог.

– С тех пор как я отслужил свое, тут многое переменилось.

– Все к псам катится, – проворчал стражник. – К псам. С каждым днем хуже. Ты думаешь, кому-то не наплевать? Да мы сгнием тут. Сколько твоих?

– Четверо. И собака.

Неверно. Стражник скривился. Чувства юмора нет.

– Как прозывают?

– Фитиль. Один из Кузнецов. Портной. Следопыт. Он на нас работает. И пес Жабодав. Этого надо звать полным именем, а то обижается.

– Да ты у нас шутник?

– Эй, не бери в голову. Уж больно у вас тут мрачно.

– Ага. Читать умеешь?

Я кивнул.

– Правила вывешены во-он там. У тебя есть выбор: подчиняться им – или сдохнуть. Горшок!

Из соседней комнаты выбежал солдат:

– Да, сержант?

– Новый торгаш. Проверь его. Ты в «Синем хрене», Фитиль?

– Да.

Правила не изменились. Даже лист пергамента тот же, выцветший настолько, что едва можно прочесть. Но посыл был ясен: «Не лезь в Курганье, – если оно тебя не прикончит, это сделаем мы».

– Сударь, – спросил рядовой, – когда вы будете готовы?

– Да я уже готов.

Мы вернулись в «Синий хрен». Солдат перебрал наши вещи. Единственное, что заинтересовало его, – мой лук и оружие в фургоне.

– Зачем столько оружия?

– Говорят, тут случаются стычки с дикарями.

– Брешут да заливают. Дикарь только воровать горазд.

Гоблин и Одноглазый особого внимания не привлекли. Вот и отлично.

– Правила вы читали. Их и держитесь.

– Я их давно знаю, – ответил я. – Когда в армии служил, мы тут стояли гарнизоном.

Солдат прищурился на меня, кивнул и ушел. Все мы облегченно вздохнули. Гоблин снял скрывающее заклятие с колдовских принадлежностей, которые они с Одноглазым привезли. Пустой угол за спиной Следопыта наполнился вещами.

– Он может вернуться, – запротестовал я.

– Не стоит держать заклятие дольше необходимого, – пояснил Одноглазый. – Кто-нибудь может ощутить его присутствие.

– Согласен. – Я захлопнул ставни на единственном окне. Заскрипели петли. – Смазать бы, – сказал я, глядя на город.

Мы находились на третьем этаже самого высокого здания в городе, если не считать казарм Стражи. Я увидел дом Боманца.

– Ребята, а ну-ка гляньте.

Они глянули.

– Он в чертовски хорошем состоянии. – Когда я последний раз видел этот дом, его впору было сносить. Суеверный страх отваживал жильцов. Помнится, я туда пару раз заглядывал. – А не пройтись ли нам, Следопыт?

– Нет.

– Ну как хочешь. – Интересно, есть ли у него тут враги? – Но мне было бы спокойнее с тобой.

Он пристегнул ножны к перевязи. Вместе мы вышли на улицу – если так можно назвать ту лужу грязи. Дорожный настил доходил только до казарм, с веткой на «Синий хрен». По всему же городу имелись лишь пешеходные дорожки.

Мы изображали зевак. Я рассказывал Следопыту о прежних своих визитах сюда – почти правдивые истории. Пытался натянуть на себя личину говорливого и веселого парня. Интересно, а не трачу ли я время зря? Речи мои явно никого не интересуют.

Дом Боманца был любовно восстановлен, но жилым не выглядел. И охраняемым тоже. И на музей не смахивал. Странно. За ужином я спросил об этом у хозяина – тот уже принял меня за ностальгирующего придурка.

– Какой-то мужик туда переехал лет пять назад. Калека. Подрабатывал в Страже. А в свободное время привел дом в порядок.

– И что с ним случилось?

– Ну, месяца четыре назад, если меня память не подводит, его вроде удар хватил. Нашли его еще живым, но вроде овоща. Отвезли в казарму – он, как я слышал, и посейчас там. Кормят будто младенца. Лучше того парнишку, что с тобой приходил, спросить. Они с Граем большие друзья были.

– С Граем? Спасибо. Еще кувшин.

– Пошли, Костоправ, – прошептал Одноглазый. – Плюнь ты на пиво. Он его сам варит. Вкус премерзкий.

Колдун был прав. А я начал привыкать к напряженным раздумьям.

Мы обязаны попасть в дом Грая. А это значит – ночь и колдовские штучки. И самый большой риск после той эскапады в Розах.

– Как полагаешь, это не овладение? – спросил дружка Одноглазый.

Гоблин пососал губу:

– Подумать надо.

– Вы о чем? – осведомился я.

– Чтобы быть уверенным, мне надо посмотреть самому, Костоправ, но то, что случилось с этим Граем, на удар не похоже.

Гоблин кивнул.

– Вроде как его из тела выдернули и поймали.

– Может, получится устроить с ним встречу. Так как насчет дома?

– Для начала надо удостовериться, что там нет серьезного овладения. Духом Боманца, к примеру.

От таких разговоров у меня мурашки по коже бегают. Не верю я в духов. Или не хочу верить.

– Если его схватили или выдернули, нам придется выяснить, как это было сделано и зачем. Стоит иметь в виду, что раньше там жил Боманц. Любая оставшаяся с тех времен вещь могла овладеть Граем. И с нами может то же приключиться, если полезем очертя голову.

– Сложности, – пробурчал я. – Вечно сложности.

Гоблин хихикнул.

– Нишкни, – предупредил я. – А то с торгов пущу.

Часом позже поднялась настоящая буря. Она выла и молотила в стены. Под напором ливня протекала крыша. Когда я намекнул на это хозяину, тот закатил истерику. Чинить что бы то ни было в нынешних условиях непросто, но необходимо – иначе дом просто развалится.

– Хуже всего с этими проклятыми дровами на зиму, – жаловался он. – На улице-то их оставить нельзя: или снегом занесет, или так промочит, что высушить невозможно. Через месяц тут до потолка дрова будут навалены. По крайней мере, чем меньше места, тем легче его прогреть.

Около полуночи, когда ночная смена Вечной Стражи уже успела утомиться и клевала носом, мы вышли на улицу. Гоблин проверил – вся гостиница спала.