Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

– Не понимаю вас.

Полковник принялся расхаживать взад и вперед по коридору за порогом камеры. Взад-вперед.

– Есть старая пословица про дела, которые говорят громче слов. Ко мне поступили сведения из нескольких источников. О вашей избыточной любознательности в вопросах, с торговлей отнюдь не связанных.

Я по мере сил изобразил изумление:

– А что необычного в том, что люди задают вопросы в незнакомых местах? Мои компаньоны тут не бывали вовсе. Сам я в последний раз гостил здесь много лет назад. С тех пор немало изменилось. Да и вообще, это одно из самых интересных мест в империи.

– И самых опасных, торговец… э-э, Фитиль, так? Господин Фитиль, вы служили в наших краях. В каком подразделении?

На этот вопрос я мог ответить без колебаний:

– «Драконий гребень», второй батальон полковника Удела.

Я там действительно служил.

– Да. Бригада наемников из Роз. Каков был любимый напиток полковника?

Ох, боги!

– Я был простым копейщиком, полковник. С офицерами не пил.

– Так-так. – Полковник продолжал расхаживать.

Я не понял, сошел ли мой ответ за правду. «Драконий гребень» – это же не элитное, шикарное подразделение вроде Черного Отряда. Кто сейчас о нем помнит? Столько лет прошло.

– Поймите и мое положение. Когда там покоится эта тварь, паранойя становится профессиональной болезнью. – Он ткнул в направлении Великого кургана.

И ушел.

– Да что это за черт? – спросил Гоблин.

– Не знаю. И не хочу знать. Но мы ухитрились влезть в большие неприятности.

Это для слухачей.

Гоблин принял предложенную роль.

– Черт, Фитиль, я тебе говорил – не надо сюда переться. Я тебе говорил, что у местных со Стражей все схвачено!

Тут влез Одноглазый, и вдвоем они меня пропесочили дай боже. Тем временем на языке знаков мы обсудили положение и решили подождать, что решит полковник.

Единственная альтернатива – положить карты на стол.

Плохо. Намного хуже, чем мы думали. У этих стражников поголовно паранойя. Я хочу сказать, они понятия не имели, кто мы такие, но это их ни в малейшей степени не смущало.

Внезапно примчалось полвзвода. Звон и грохот под дверью. Никаких разговоров. Мрачные лица. Плохи наши дела.

– Вряд ли нас отпустят, – с тоской произнес Гоблин.

– На выход! – рявкнул сержант.

Мы вышли. Все, кроме Следопыта. Он так и остался сидеть в камере.

– По дворняге своей скучает, – попытался схохмить я.

Никто не рассмеялся.

Один из стражников двинул Следопыта в плечо. Следопыт медленно повернулся к нему, глянул совершенно невыразительно.

– Вот этого делать не надо было, – заметил я.

– Заткнись, – бросил сержант. – Взять его.

Парень, ударивший Следопыта, захотел повторить свой подвиг. Но двигался слишком медленно для Следопыта – будто не врезать хотел со всей силы, а нежно погладить. Следопыт обернулся, выбросил руку навстречу кулаку, поймал и сломал стражнику запястье. Тот заорал. Следопыт отшвырнул его. Лицо нашего приятеля оставалось совершенно бесстрастным. Взгляд запоздало упал на отлетевшего стражника. Казалось, происходящее Следопыта очень удивляет.

Прочие конвоиры разинули рты. Потом пара смельчаков кинулась на Следопыта, обнажив мечи.

– Эй! Спокойно! – заорал я. – Следопыт!..

Следопыт, не выходя из прострации, отобрал у них оружие, кинул в угол и чуть не вышиб из обоих дух. Сержант разрывался между гневом и восхищением.

Я попытался успокоить его:

– Он, знаете, не слишком умен. Нельзя на него так бросаться. Ему все нужно объяснять спокойно, по два-три раза.

– Я ему сейчас объясню! – Сержант собрался было послать в камеру остальных стражников.

– Если он разозлится, то кого-нибудь пришибет, – поспешил предостеречь я, дивясь взаимоотношениям Следопыта с его псом. Стоило дворняге отойти, как Следопыт превращался в дебила. С навыками профессионального убийцы.

Сержант позволил здравому смыслу возобладать над гневом.

– Вот ты его и успокой.

Я постарался. Понимал, что солдаты вряд ли будут относиться к нам мягко, но не слишком волновался на этот счет. Гоблин и Одноглазый что-нибудь придумают. А пока надо сохранить здравый смысл – и головы на плечах.

Я хотел было помочь троим пострадавшим, но не осмелился. Одного Гоблина или Одноглазого хватит, чтобы навести стражников на догадку о том, кто мы на самом деле. Ни к чему давать лишние улики.

Я сосредоточился на Следопыте. Стоило привлечь его внимание, как остальное оказалось несложно – успокоить его, объяснить, что мы идем вместе с солдатами.

– Не надо им было так со мной поступать, Костоправ, – сказал Следопыт тоном обиженного ребенка.

Я поморщился, но стражники, кажется, не обратили внимания.

Нас тут же окружили, хватаясь за мечи, – исключение составили те, кто относил травмированных товарищей к коновалу, служившему у стражников и лекарем. Некоторым явно хотелось сквитаться. Я старательно успокаивал Следопыта.

Место, куда нас привели, энтузиазма у меня не вызвало. То был сырой подвал штаба, пародирующий камеру пыток. Полагаю, что камере следовало внушать ужас. Я видывал настоящие пытки и пыточные приспособления, а потому сразу определил: тут почти сплошь бутафория и антикварная рухлядь. Имелись, правда, и пригодные к употреблению железки. Мы с колдунами переглянулись.

– Не нравится мне тут, – сообщил Следопыт. – Наружу хочу. К псу Жабодаву.

– Стой спокойно. Мы здесь ненадолго.

Гоблин улыбнулся своей знаменитой кривой улыбкой.

– Да. Скоро мы отсюда выберемся. Возможно, ногами вперед, но выберемся.

Был там и полковник Сласть. Наша реакция его не обрадовала.

– Я хочу поговорить с вами, – сказал он. – В прошлый раз вы были не слишком расположены к беседе. Возможно, здешняя обстановка вам нравится больше.

– Отнюдь нет. Зато навевает мысли. Это что, наказание дерзнувшим наступить на пятки господам торговцам из Весла? А я и не знал, что Стража охраняет их монополию.

– Игры? Не надо юлить, господин Фитиль. Отвечайте прямо. И сейчас. Иначе следующие несколько часов станут для вас исключительно неприятными.

– Задавайте вопросы. Но у меня нехорошее предчувствие, что я не смогу дать те ответы, которые вы хотите услышать.

– Вам же хуже.

Я глянул на Гоблина. Тот впал в транс.

– Я не верю, что вы просто торговцы, – продолжал полковник. – Ваши расспросы выдают необычный интерес к человеку по имени Грай и к его дому. Следует заметить, что Грай подозревается либо в мятеже, либо в воскресительстве. Вот о нем и расскажите.

– Я об этом Грае никогда не слышал до приезда сюда, – сказал я правду – почти всю.

Вероятно, полковник мне поверил. Но он медленно покачал головой.