Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

Так завершился первый день. Солнце садилось, покрывая длинными тенями залитое кровью поле боя. По моим подсчетам, мятежники потеряли десять тысяч человек, а мы по-настоящему даже не начали сражаться.

В течение всего дня ни Взятые, ни Круг не прибегали к своим магическим силам. Госпожа не выходила из Башни.

На день меньше осталось ждать армии с востока.

Взаимное насилие завершилось на закате. Мы поели. Мятежники выслали новую смену для работы у рвов. Вновь прибывшие принялись за дело со рвением, которое их предшественники успели утратить. Стратегия была очевидной. Враг будет изматывать нас, меняя побывавшие в деле войска на свежие.

С наступлением темноты настало время Взятых. Хватит им сидеть сложа руки.

Сперва я мало что мог разглядеть, поэтому не возьмусь с уверенностью сказать, кто именно и что делал. Впрочем, подозреваю, что Меняющий под чужой личиной проник на вражескую территорию.

По небу, заслоняя звезды, поползли грозовые тучи. Над землей несся холодный ветер, крепчая, завывая все громче. Вместе с ним примчались целые орды тварей с кожистыми крыльями, летающих змей длиной с человеческую руку. Их шипение перекрыло рокот грозы. Гремел гром, копья молний вонзались во вражеские сооружения. Ослепительные вспышки озарили и другое: по полям каменных обломков шагали великаны, швыряя валуны с той же легкостью, с какой ребенок бросает мячик. Вот гигант выломал из моста опорную балку и принялся орудовать ею как дубиной, разбивая осадные башни и рампы. Насколько я смог разглядеть в неверном свете молний, великаны сами были каменные – собранные из кусков базальта монстры, уродливые подражания человеческой фигуре.

Земля затряслась, на равнине засветились желчно-зеленые пятна. Среди врагов поползли десятифутовые светящиеся оранжевые черви. Небеса разверзлись и обрушили на мятежников дождь и пылающую серу.

Ночь продолжала извергать все новых чудовищ. Жабы-убийцы. Ядовитые насекомые. Где-то все ярче разгорались очаги лавы – мы уже видели такое на Лестнице Слез. И все это обрушилось на мятежников за считаные минуты. Когда Круг начал противодействие, эффект волшебства снизился, но на нейтрализацию некоторых чар ушло несколько часов. Сами члены Круга атаковать не осмелились – Взятые были слишком сильны.

К полуночи наступила тишина. Противник потерял все, чего добился за день, кроме частично заполненного дальнего рва. Гроза сменилась ровным дождем. Он заставлял мятежников страдать, не нанося им урона. Я улегся спать среди братьев, радуясь тому, что наш клочок мира остался сухим.

Рассвет. Первый взгляд на дело рук Взятых. Повсюду смерть. Жутко изуродованные трупы. Мятежники убирали их до полудня, потом возобновили наступление на рвы.

Капитан получил послание из Башни и собрал нас.

– Мне сообщили, что ночью мы потеряли Меняющего. – Он многозначительно взглянул на меня. – Обстоятельства его гибели неясны. Нам приказано быть начеку. Это означает работу для тебя, Одноглазый, и для вас, Молчун и Гоблин. Если заметите что-либо подозрительное, сразу сообщайте в Башню. Понятно?

Колдуны кивнули.

Меняющий убит. Кому-то пришлось изрядно потрудиться.

– У мятежников есть серьезные потери? – спросил я.

– Борода, Веревочник, Тамараск. Но их смогут заменить, а Меняющего – нет.

Поползли слухи. Членов Круга прикончил похожий на пантеру зверь – настолько сильный и быстрый, что даже магические способности жертв не стали ему помехой. Вместе с тремя генералами погибло несколько десятков вражеских функционеров.

В Отряде шепотом вспоминали похожего зверя из Берилла. Душелов взял форвалаку на свой корабль. Неужели натравил ее на мятежников?

Сомнительно. Атака была проведена в стиле Меняющего. Он любил тайком пробраться во вражеский лагерь, а потом…

Одноглазый бродил, глубоко погрузившись в свои мысли; он ничего не замечал вокруг и постоянно на что-нибудь натыкался. Вдруг колдун остановился и шарахнул кулаком по большому окороку, висевшему возле недавно установленной кухонной палатки.

Он все понял. Догадался, как Душелов запустил форвалаку в Бастион, где та убила синдика и все его окружение, и в результате получил власть над городом через синдика-марионетку, не тратя и без того истощенные ресурсы Госпожи. Если мне не изменяет память, Душелов и Меняющий были тогда приятелями…

Одноглазый сообразил, кто убил его брата, – но слишком поздно, чтобы отомстить.

Несколько раз в тот день он, проходя мимо кухни, лупил ни в чем не повинный окорок.

Днем я подошел к Ворону и Душечке. Они наблюдали за сражением. Я взглянул на бывшую дивизию Меняющего. Его штандарт сменился другим.

– Ворон, это флаг Джалены?

– Да, – бросил Ворон и сплюнул.

– Меняющий был неплохим парнем. Для Взятого.

– Все они неплохие. Для Взятых. Пока не станешь у них на пути. – Он снова плюнул и посмотрел на Башню. – Что там происходит, Костоправ?

– Ты о чем?

После нашего возвращения Ворон сделался вежливым, как прежде.

– Для чего весь этот спектакль? Почему она решила завершить именно так?

Я не был уверен, что понял смысл вопроса.

– Не знаю. Она мне не докладывала.

– Нет? – Лицо Ворона исказилось. Неужели он мне не верит? – Было бы неплохо узнать, – добавил он, пожав плечами.

– Несомненно.

Я посмотрел на Душечку. Очередная атака пробудила в ней удивительный интерес. Она засыпала Ворона потоком вопросов, причем непростых. Такие вопросы были бы вполне уместны для генерала-стажера, принца или еще кого-нибудь, предполагающего, что со временем ему придется командовать войсками.

– Может, ее лучше отвести в более безопасное место? – спросил я.

– Куда? – раздраженно бросил Ворон. – Для нее самое безопасное место – рядом со мной.

Он говорил жестким голосом и щурился, с подозрением глядя на меня. Немного испугавшись, я оставил эту тему.

Неужели он ревнует из-за того, что я подружился с Душечкой? Все-таки Ворон – очень странная личность. В нем все загадочно.

Уже исчезли немалые участки дальнего рва. Средний ров местами был засыпан, а земля утрамбована. Мятежники переместили уцелевшие башни и рампы до предела дальности стрельбы наших баллист. Строились новые башни. Повсюду виднелись мантелеты, за которыми укрывались солдаты.

Несмотря на безжалостный обстрел, мятежники перекинули мосты через ближний ров. Контратаки отбрасывали врагов раз за разом, но они снова шли на приступ. В третьем часу пополудни был достроен восьмой мост.

По переправам хлынул могучий поток пехоты. Навстречу густым роем понеслись стрелы. Противник бессистемно испытывал прочность нашей передовой линии. Солдаты, похожие издалека на крупинки града, бросались на стену копий, щитов и мечей. Росли груды трупов. Лучники били метко, они едва не заполнили убитыми и ранеными рвы под мостами. Но мятежники не отступались.