Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

– Четырнадцать, – подхватил эстафету Леденец. – Тебе крышка, Масло.

Несколько секунд Масло сидел будто оцепенев. Наконец до него дошло.

– Ах вы, сволочи! Подстроили! Если надеетесь, что я отдам деньги…

– Расслабься, сынок, – ухмыльнулся Леденец. – Это шутка. Вообще-то, была твоя очередь сдавать.

Карты снова легли по кругу. На улице уже стемнело. Новые мятежники не появлялись. Местные все заметнее выказывали беспокойство. Некоторые волновались за свои семьи, не хотели слишком поздно вернуться домой. Как и в других городах и весях, в Клейме обывателей заботит только собственное благополучие. И плевать, кто ими правит – Госпожа или Белая Роза.

Те немногие, кто сочувствовал восстанию, с тревогой ждали атаки мятежников. Боялись попасть под раздачу.

Мы притворялись, будто ничего не замечаем.

– Кто из них может быть опасен? – знаками спросил Леденец.

Посовещавшись, мы определили троих, способных доставить нам неприятности. Леденец и Масло привязали их к стульям.

Этим мы дали всем остальным понять, что знаем об угрозе и готовы ее встретить. Не ищем неприятностей, но и спуску не дадим.

Карательный отряд выжидал до полуночи. Эти мятежники вели себя осторожнее, чем те, с которыми мы разобрались раньше. Может, виной тому наша репутация?

Вопя, они ринулись в таверну. Мы разрядили пружинные трубки и взялись за мечи, отступая в угол, противоположный тому, где находился камин. Высокий человек равнодушно наблюдал.

Врагов была целая толпа. Намного больше, чем мы ожидали. Они продолжали ломиться внутрь, заполняя зал, налетая друг на друга, карабкаясь по трупам товарищей.

– Западня, – выдохнул я. – Их тут добрая сотня.

– Ага, – подтвердил Леденец. – Неприятно.

Он пнул очередного противника в пах и, когда тот согнулся пополам, рубанул мечом.

Уже все помещение, от стены до стены, заполнено мятежниками. И судя по шуму, доносящемуся снаружи, на улице такая же толпа. Кому-то очень не хочется, чтобы нам удалось уйти.

Но мало ли кому чего не хочется…

У меня раздулись ноздри. Появился какой-то новый запах, едва уловимый; его заглушала вонь пота и страха.

– Закрыться! – завопил я и выхватил из поясной сумки ком сырой шерсти, который смердел хуже, чем раздавленный скунс.

Мои товарищи последовали примеру.

Вот закричал человек, потом другой. Вопли слились в адский хор. Наши враги метались в панике, хватались за нос или горло. Они падали друг на друга, образуя корчащиеся груды. Передо мной мелькали искаженные мукой лица. Я был достаточно предусмотрителен, чтобы не отрывать ком от носа и рта.

Из тени вышел длинный, тощий человек и без единого слова стал добивать головорезов четырнадцатидюймовым серебристым клинком. Он пожалел лишь мирных посетителей, кого мы не привязали к стульям.

– Можно дышать без опаски , – знаками сообщил он.

– Смотри за дверью, – велел мне Леденец, знавший, что я испытываю отвращение к таким бойням. – Масло, на тебе кухня. А мы с Ростовщиком поможем Молчуну.

Мятежники, толпившиеся снаружи, метали в нас стрелы через дверной проем. Затем они попробовали поджечь таверну. Ловкач едва не спятил от возмущения. Молчун, один из трех колдунов Черного Отряда, посланный в Клеймо неделей раньше, воспользовался колдовством и загасил пламя. Взбешенные враги приготовились к осаде.

– Наверное, со всей провинции людей собрали, – сказал я.

Леденец пожал плечами. Они с Ростовщиком сооружали баррикады из трупов.

– У них наверняка лагерь неподалеку.

Мы немало разузнали о мятежниках Клейма. Обычно, прежде чем нас посылать, Госпожа тщательно готовит операцию. Но нас не предупредили, что противник способен собрать такие большие силы в столь короткий срок.

Мы пока успешно держали оборону, и тем не менее мне было боязно. На улице гудела огромная толпа; должно быть, подходили все новые отряды. Конечно, Молчун – серьезный аргумент, но все-таки не решающий.

– Ты отправил птицу? – спросил я, полагая, что именно за этим он и поднимался наверх.

Молчун кивнул. Это успокоило, но лишь самую малость.

Ситуация изменилась. Снаружи стало тише. В дверной проем влетали стрелы. Саму дверь снесли при первой атаке. Трупы, наваленные у входа, задержат врагов ненадолго.

– Сейчас пойдут на приступ, – сказал я Леденцу.

– Пускай. – Он отправился на кухню к Маслу.

Ростовщик присоединился ко мне. Молчун, воплощенная сосредоточенность и грозность, встал в центре зала.

Снаружи раздался рев.

– Идут!

Напор на вход с помощью Молчуна мы сдержали. Однако особо шустрые мятежники взялись ломать ставни. Потом Леденец с Маслом были вынуждены отступить из кухни. Леденец прикончил самого рьяного из атакующих и отскочил, чтобы прореветь:

– Молчун! Где они, черт побери?!

Тот пожал плечами. Похоже, его почти не пугала перспектива отдать здесь концы. Он наслал чары на человека, который пытался влезть в окно.

В ночи взревели трубы.

– Ха! – вскрикнул я. – А вот и наши!

Мышеловка захлопнулась.

Оставался только один вопрос: успеет ли Отряд подойти до того, как враги нас прикончат?

Трещали ставни, все больше окон превращалось в лазейки. Молчун не мог держать их все под обстрелом.

– К лестнице! – выкрикнул Леденец. – Отходим наверх!

Мы кинулись к лестнице. Молчун напустил туману – ядовитого, но не убойного, как в прошлый раз. Серьезные боевые чары требовали времени на подготовку.

Защищать лестницу было значительно проще, чем всю таверну. Даже двое, имея за спиной Молчуна, могли продержаться сколько угодно.

Мятежники тоже поняли это. И подожгли дом. Очагов возгорания было слишком много – Молчун не успевал справиться со всеми.

Входная дверь распахнулась. Через нее в «Лилию» ввалились двое, энергично потопали, стряхнули с одежды лед. Шед подскочил к ним, чтобы помочь. Тот, что побольше, грубо оттолкнул его. А тот, что поменьше, пересек комнату, пинком отогнал Асу от камина и, протянув к огню руки, опустился на корточки. Прочие гости сидели, уставившись на языки пламени, ничего вокруг не видя и не слыша.

За исключением Ворона, заметил Шед. Тот выглядел заинтересованным и не выказывал ни малейшего беспокойства.

Когда Карр наконец обернулся, Шед покрылся холодным потом.

– Ты и вчера не заглянул, Шед. Я скучал по тебе.

– Я не смог, Карр. Не с чем было к тебе идти. Посмотри в денежный ящик. Ты же знаешь, я заплачу. Ведь всегда платил. Мне нужно еще немного времени.

– Ты и на прошлой неделе опоздал, Шед. Я терпелив. Мне известно, что у тебя проблемы. Но ведь ты опоздал и за неделю до этого. И раньше тоже. Портишь мне репутацию. Знаю, что не кривишь душой, когда обещаешь расплатиться. Но о чем подумают люди? А ну как другие решат, что и им можно опаздывать? Или даже возомнят, что вообще не нужно платить?