Вадим Панов - Путешествие в Тёмные Земли [litres]

Налево и направо от моста уходили высокие чёрные скалы, похожие на гигантский каменный забор, а перед непроходимыми скалами лежала широкая пропасть, которую Бабуля Кутерьма назвала Бездонной. Ириска сразу спросила: «Можно посмотреть?», но необычайно серьёзная и собранная Анфиса покачала в ответ головой и вздохнула: «Пропасть настолько глубокая, что в ней можно увидеть то, что видеть нельзя».

И желание подходить к краю у фей мгновенно исчезло.

Единственной дорогой в Некро был Королевский мост, длинный и прямой, как стрела. Он уходил в сумрак, окутывающий страшное место, а на его противоположном конце едва виднелась массивная громада Великих Врат, из-за которой поднимался к тёмному небу невиданной высоты Столп.

Чтобы не быть замеченным, Стрек высадил путешественниц примерно в километре от моста, и дальше им пришлось идти пешком.

– Интересно, мне приходилось тут бывать? – негромко спросила Ириска. То ли себя, то ли окружающих.

– Ты вроде всё вспомнила, – удивилась Малинка.

– Не всё, – ответила Непревзойдённая. – Как выясняется – далеко не всё.

– Ну, Некро ты наверняка бы вспомнила.

– Или наоборот: постаралась бы забыть.

– Или так. – Утончённая перевела взгляд на Бабулю: – Мы пойдём по мосту?

– Да.

– Нас ведь заметят!

– Рано или поздно обязательно заметят, – не стала отрицать волшебница.

– Лучше поздно.

– Я тоже так думаю. – Анфиса помолчала, посмотрела на фей, поняла, что они хотят услышать придуманный ею план, поправила очки и сказала: – Скоро к границе Некро подлетит Марли. Он отвлечёт внимание тёмных, устроит им небольшой сюрприз и расчистит нам путь к месту проведения ритуала.

– Как мы найдём это место? – спросила Малинка.

– Найдём. Я уверена, что ритуал проводится неподалёку от Столпа, скорее всего – на Тронной площади. – Кутерьма раскрыла сумку. – А теперь давайте готовиться, феи. Сначала – «Диадемы чистых мыслей».

Девочки взяли у волшебницы золотые обручи и аккуратно надели их на головы – эти волшебные предметы надёжно защищали от гипноза Бубнителей.

– Теперь доспехи.

В каждом Дворе фей было принято собственное боевое облачение, но в «Лавке морехода Синбо» нашлись лишь универсальные комплекты, до поры спрятанные в браслеты. Девочки надели волшебные украшения на руки, прошептали заклинания и через секунду оказались облачёнными в лёгкую защиту: кольчуги с панцирными вставками, наручи, поножи и мягкие, но плотные комбинезоны под ними.

– Защита волшебная и выдержит три средних удара, не более, – напомнила Кутерьма. – Так что будьте осторожны.

– Мы постараемся.

Последними Бабуля раздала «Перстни оглушения» и боевые жезлы. Помолчала, глядя, как феи берут магическое оружие, и грустно улыбнулась:

– Надеюсь, они вам не понадобятся.

И сразу же, не дожидаясь ответа девочек, бросила на землю бронзовые фигурки коней и прошептала над ними короткое заклинание. Фигурки вспыхнули ярким жёлтым пламенем и разлетелись искрами, которые обратились клубами густого белого дыма, скрывшим дальнейшее превращение. Затем послышалось громкое шуршание, затем – ржание, затем дым рассеялся, и перед путешественницами появились три горячих Призрачных Коня, нетерпеливо бьющих копытами в предвкушении скачки.

А пока феи отвлеклись на превращение, Анфиса подготовилась сама и одновременно с появлением Коней предстала перед девочками в новом облике. Не было больше коричневого костюма, расшитой сумки и нелепых очков, их сменили блестящая кираса, шлем с пышным алым плюмажем, кавалерийские сапожки и латные перчатки. Броня была надета поверх ярко-красного комбинезона из крепкой ткани, но свободного, не сковывающего движений, а за спиной Анфисы развевался легчайший плащ алого шёлка. В левой руке Кутерьма держала пику, которую можно было принять за магический посох.

– Бабуля… – выдохнула изумлённая Малинка.

– Я не надевала этот доспех с битвы у Горящих Берёз, – негромко произнесла Кутерьма, задумчиво глядя на острый наконечник пики. – Но сегодня вновь настало его время. Время битвы.

– Алая Воительница, – прошептала Ириска. – Это вы вели в бой нашу армию!

– Да, – кивнула Анфиса. – Но это было давно. – Она ловко взлетела в седло, уверенно взялась за поводья и усмехнулась: – По коням, девочки, нужно показать тёмным, что Прелесть никогда не заплесневеет!

А в самом центре Некро, совсем рядом с Тронной площадью, проходил интересный, но очень тихий разговор.

– Ничего не понимаю, – прошептала Полика сидящему рядом Хише. – Что они хотят сделать?

– Думаю, повторить ритуал, – так же негромко ответил Страус, во все глаза разглядывая происходящее на площади.

– Какой?

– С помощью которого тебя перенесли в Прелесть. – Хиша поразмыслил и добавил: – Только теперь они хотят установить связь с Плесенью.

– Зачем? – тут же спросила девушка.

– Долго объяснять, – попыталась отмахнуться птица, но не получилось.

– Куда-то торопишься? – ехидно поинтересовалась Полика.

– Э-э… – Дикий почесал затылок. – Нет, я уже пришёл, куда надо.

И кивнул на Тронную площадь.

– Тогда отвечай.

– Ну… – Страус вздохнул, но не стал напоминать спутнице, что последний час он только и делает, что отвечает на вопросы.

Хиша заприметил Полику во время её «прогулки» на спине дубогрыза. Показываться, естественно, не стал, дождался, когда господин Кихир уедет, увидел оставшегося на страже жмера, обошёл дворец с другой стороны, влез через разбитое окно и долго-долго искал нужную комнату. К счастью, девушка вышла в коридор и тем здорово облегчила задачу Страусу, которому было трудно бегать по огромному дворцу в нынешнем миниатюрном виде.

Проблем с узнаванием друг друга не возникло: Хиша прекрасно помнил девушку, а что касается Полики, то на одной из фотографий волшебного фотоальбома она видела себя, позирующей в обнимку с весёлой птицей, и вопрос: «Кто ты, пернатый?» – не прозвучал. Зато, естественно, раздался другой: «Почему ты в таком виде?» И на него Хиша отвечал долго и обстоятельно, причём основная часть повествования заключалась в громких проклятиях в адрес «бестолковой Бабули Кутерьмы» и обещаниях устроить ей ответную гадость.

Затем начался серьёзный разговор. Полика рассказала о своих подозрениях и ярком свете, который заметила на Тронной площади. Страус немедленно предложил пойти проверить, девушка согласилась, но тут они вспомнили о сидящем на крыльце жмере, осторожно высунулись в окно, убедились, что хищник действительно сидит, точнее, лежит, изредка зевая, и задумались, что делать дальше.

Впрочем, думали недолго. Хиша предложил выйти точно так же, как он вошёл, то есть через разбитое окно с противоположной стороны дворца, Полика согласилась, и вскоре они отважно пробирались к Тронной площади по тёмным и от того очень страшным улицам Некро. Именно на это рассчитывал Факарах, когда приказал Бубнителю оставить у дворца всего одного жмера – он думал, что ночь, темнота и страх, который внушал Некрополь, не позволят девушке выйти на улицу. Однако присутствие Страуса подбодрило Полику, она ведь не могла показать миниатюрной птице, что боится, а Хиша, в свою очередь, по той же причине не смог взять назад своё необдуманное предложение отправиться ночью в ужасный город. В результате храбрецы добрались до главной площади Некро, осторожно, не привлекая внимания, поднялись на первую площадку ведущей к Столпу лестницы, с которой открывался прекрасный вид на происходящее, спрятались за балюстрадой, некоторое время молча наблюдали за действиями Зарифы, а затем завели разговор.