Брайан Стейвли - Клинки императора [litres с оптимизированной обложкой]

– Эми убили! – причитала она. – Связали и порезали! Она там висит мертвая!

Валин быстро осмотрел комнату. Он понятия не имел, кто эта женщина, кто такая Эми и что, во имя Шаэля, тут вообще происходит, но звучало все это очень неприятно. Как правило, у местных жителей хватало здравого смысла не впутывать кеттрал в свои междоусобицы и мелкие распри, но если он и научился на островах чему-нибудь, так это тому, что страх и гнев делают людей непредсказуемыми. О чем бы ни шла речь, ничего хорошего это не сулило.

Он поглядел на Лин. Из Юрена они, похоже, уже вытянули все, что можно было вытянуть; надо было отыскать еще нескольких уцелевших посетителей Менкерова трактира, и у него не было ни времени, ни желания ввязываться в какую-то идиотскую местную разборку в «Черной шлюпке». Однако его подруга не собиралась уходить. Она глядела на вошедшую, приоткрыв рот, но не говоря ни слова.

– Ты ее знаешь? – спросил Валин.

Лин кивнула.

– Это Рианна. Она проститутка. Работает в основном в порту, но у них с сестрой есть небольшой садик на горе за городом. Я весной покупала у нее огненные яблоки.

– А Эми кто такая? – настороженно спросил Валин, поглядывая на посетителей трактира.

Все смотрели на Рианну. Никто не поднялся с места, но за несколькими столиками были слышны перешептывания, люди отодвигались подальше от столов, освобождали заткнутые за пояса ножи и сабли, обмениваясь пристальными взглядами. Среди посетителей больше не было кеттрал, но, очевидно, и они тоже были научены горьким опытом не доверять неожиданным гостям. Валин смерил расстояние до двери, промежуток между ним и другими столиками, одновременно прикидывая полдюжины тактических уловок на случай, если начнется заварушка.

– Эми – это и есть ее сестра, – ответила Лин.

Она по-прежнему не отрывала взгляда от Рианны, не обращая внимания на растущее в комнате напряжение.

Рианна сделала пару шагов вперед, протянув перед собой костлявые ладони, словно держа в них невидимое тело. Люди за ближайшими столиками отодвинулись, давая ей пройти. Она беспомощно заглядывала в одно лицо, в другое, в третье, словно ища в них что-то, суть чего сама давным-давно позабыла. Потом она увидела Лин.

– Ха Лин! – прошептала она, падая на колени на грубый деревянный пол; Валин не понял, было ли это сделано, чтобы усилить мольбу, или у нее просто закончились силы стоять. – Ты должна мне помочь! Ты ведь солдат, кеттрал… Ты сможешь их найти. Прошу тебя!

Рианна провела дрожащими пальцами по спутанным волосам. Ее лицо было все в темных полосах от слез, смешавшихся с углем, которым она подводила глаза.

– Ты должна мне помочь! – повторила она.

Все взгляды устремились на двоих кадетов.

– Это не наше дело, – вполголоса сказал Валин своей подруге, бросая на стойку пару монет и собираясь пройти мимо коленопреклоненной женщины.

Лин пронзила его гневным взглядом.

– А чье же это тогда дело?

– Ее отца. Или брата.

Валин старался говорить тихо и одновременно развернуть Лин спиной к любопытным взглядам.

– У нее нет отца! И брата нет. Они с Эми жили одни.

– Как, во имя Хала, их занесло на Крючок?

– А это важно? – рявкнула Лин.

Валин глубоко вздохнул.

– Не сейчас, – напряженно сказал он. – Мы пришли сюда не за этим.

Положение Рианны было ужасным, трагическим, но не могли же они гоняться за каждым убийцей на Крючке и защищать каждую портовую шлюху! Кроме того, даже если они и найдут того, кто это сделал, Гнездо недвусмысленно запрещало любое самовольное насилие над гражданским населением. Существовала тысяча причин, по которым им следовало аккуратно обойти заплаканную женщину, принеся ей свои глубочайшие соболезнования, и вернуться на Карш.

Лин придвинулась к нему, – настолько близко, что на него пахнуло морской солью от ее волос, – открыла рот, чтобы что-то сказать, потом посмотрела через плечо, словно бы только сейчас впервые заметив остальных посетителей трактира. Ее губы сжались в тонкую линию.

– Так вот что, по-твоему, значит защищать граждан Аннура?

Валин с трудом сдержал проклятие. Все теперь смотрели на него – быстрые, звериные взгляды исподтишка над краем кружки; пристальные и расчетливые взгляды с дальнего конца комнаты. Все это очень дурно пахло. Они пришли в «Шлюпку», чтобы вытрясти ответы из Юрена, чтобы узнать что-нибудь о тех, кто хотел убить Валина, чтобы попытаться раскрыть заговор, целью которого было уничтожение целой империи, черт ее дери! Но, очевидно, все, что требовалось, чтобы сбить их со следа, – это портовая шлюха со слезливой историей. И кстати, если уж речь зашла о заговорах: это внезапное, непредвиденное появление Рианны само по себе выглядело довольно подозрительно…

Валин собрался было возразить, но снова закрыл рот. «Ссорьтесь, если это необходимо, – писал Гендран, – но не на виду у всех. Открытые разногласия воодушевляют врага». Валин понятия не имел, как расценивать неожиданно возникшую ситуацию с Рианной, но спорить об этом с Ха Лин посреди полного народом трактира было не лучшим способом справиться с ней. В конце концов, Юрен со своей сломанной ногой никуда не денется, а с ним и любые секреты относительно падения Менкерова кабака. Их также можно будет раскопать через день или через неделю. «Время еще есть», – сказал себе Валин.

Кроме того, Лин была права: если Рианна говорила правду, это значило, что она, как и Валин, потеряла близкого человека. Как и Валин, она хотела знать причины. Однако, в отличие от Валина, она не была кеттрал. У нее не было средств, чтобы разгадать собственную загадку, не было необходимого обучения, чтобы наказать виновных. Перед ним снова всплыло воспоминание о трупах из Манкерова заведения – изувеченные тела, разбухшие от воды. Что бы тут ни происходило, задачей кеттрал было защищать граждан, охранять простых людей, оберегать беззащитных. Именно поэтому, а не только из-за клинков и птиц Валин ступил на борт корабля восемь лет назад.

– Чего ты хочешь от нас? – осторожно спросил он у Рианны.

Тесное чердачное помещение на четвертом этаже высокого узкого дома рядом с гаванью. Шаткая винтовая лестница круто взбиралась вверх, потолок был настолько низок, что Валин пробирался чуть ли не на четвереньках, доски пола – такими кривыми и неровными, что каждый раз, когда они скрипели под его весом, он был уверен, что все строение вот-вот развалится и он окажется в погребе. «Если кто-то хочет меня убить, – мрачно подумал он, – здесь самое место». Солнце зашло, еще пока они были в «Черной шлюпке», и единственным источником света внутри здания оставался маленький штормовой фонарь Рианны – слабый, моргающий огонек, который не столько светил, сколько выхватывал робкие, колышущиеся тени из окружающей темноты.