Бенедикт Джэка - Бегство [litres с оптимизированной обложкой]

Вдруг, если я буду усиленно тренироваться, то мой пророческий дар все-таки ко мне вернется?..

– Не знаю, – виновато промолвил я. – Сама что-нибудь придумай.

Лона в панике уставилась на меня. Внезапно она взорвалась.

– Что… НЕТ! – стиснув кулаки, она посмотрела на меня в упор. – Не верю! Ты ПОСТОЯННО читал мне нравоучения, Алекс! Ты ВЕЧНО твердил, что я должна сделать, а сейчас, когда мне НУЖЕН твой совет, ты говоришь мне ТАКОЕ? А как же Арахна? И Белфас? Ты единственный, кто разбирается в ситуации! А ну-ка, вставай! ЖИВО!

И я действительно поднялся на ноги. Я по-прежнему плохо соображал, но эти имена затронули какую-то струну в моей памяти.

– Арахна. Ладно.

Я постарался вспомнить наш план. Вроде бы надо обезвредить. Надо. Но я не представлял, каким образом.

Лона вздохнула:

– Такими темпами у нас ничего не получится. От тебя нет никакого толка… – Она прикусила губу. – Алекс, Алекс! Что сделал Мартин?

– Он присвоил себе мой дар, – мне было больно даже произносить это вслух. – Я хочу сказать… нет, он не мог. – Я с трудом сосредоточился. – Нельзя отобрать у мага силу, не убив его. Она еще… здесь, со мной. Все то, что позволяет мне ею пользоваться, пока на месте. Но «обезьянья лапа» перекрыла источник магии… и сейчас она тоже передает ее Мартину.

Лона молчала. Наморщив лоб, она лихорадочно соображала.

– Подожди, – произнесла она. – Магию нельзя отнять, не убив самого мага? Правильно?

– Точно.

Мгновение Лона смотрела куда-то вдаль. Постепенно складки у нее на лбу разгладились, и она кивнула:

– Я сейчас вернусь.

Повернув голову, я проводил ее взглядом. Лона подошла к мертвому охраннику. Поколебавшись, она решительно тряхнула головой и, наклонившись, сняла что-то у него с пояса. Узкий предмет с легким шелестом покинул ножны, блеснув в свете ламп. Я догадался, что это нож. Выпрямившись, Лона неуклюже сжала его в руке. Она обошла меня стороной, держась на расстоянии, чтобы не подходить слишком близко. Наблюдая за ней, я увидел, что она направилась по коридору – как раз туда, где я в последний раз видел Мартина.

И я догадался, как она намерена поступить.

– Нет, Лона, нет!

Лона оглянулась с гневным выражением на лице:

– Что?

– Ты… ты можешь этого не делать.

Голос Лоны прозвучал натянуто, на грани срыва:

– Мы должны что-нибудь предпринять.

Я нахмурился.

– Лона! – внезапно меня осенило, как нам быть. – Есть другой способ.

Мартин уже не кричал. Он лежал на боку, свернувшись калачиком, а на полу оставались следы, процарапанные его ботинками. Руки Мартин судорожно вонзил себе в лицо, и вытекающая сквозь пальцы кровь образовала жуткую маску. Пистолет он потерял, но по-прежнему стискивал в кулаке артефакт – да так, что побелели костяшки пальцев. Дыхание вырывалось из его горла короткими спазмами. Наше присутствие Мартин, похоже, не заметил.

Сначала мы с Лоной молча смотрели на него.

– Что произошло? – тихо спросила Лона.

– Он получил то, что пожелал, – ответил я.

Тысячи, миллионы вариантов будущего, захлестнувшие его сознание. Не случайно предсказателей так мало. Я потратил многие годы, отрабатывая внутреннюю дисциплину, дабы научиться использовать свои способности, не сходя при этом с ума. Заглядывая в будущее, я словно смотрю в увеличительное стекло, иногда узкое и сфокусированное, иногда широкое и рассеянное, но мне всегда приходится сортировать, распределять, выбирать те варианты, которые мне нужны, и отбрасывать лишнее.

Лупы у Мартина не было. Он получил всю мою силу, но без моего умения. Он видел все.

Я опустился на корточки рядом с ним. У него на лице краснели глубокие царапины там, где он пытался выцарапать себе глаза, однако сейчас его невидящий взгляд был устремлен в пустоту.

– Мартин! – окликнул я.

Я мог говорить и думать, но мне требовалась полная сосредоточенность, что давалось с огромным трудом. Мне хотелось провалиться обратно в темноту, и я не знал, долго ли еще смогу продержаться.

– Магия тебя убивает. «Обезьянья лапа» еще у тебя. Загадай желание, чтобы магия вернулась ко мне.

Ответа не последовало. Похоже, Мартин преодолел почти весь путь к безумию. Вероятно, теперь он не мог отличить настоящее от будущего.

– И что? – спросила Лона.

Я собрался с духом:

– Дай мне нож.

Лона со стуком положила его на пол. Пошарив за спиной вслепую, я дважды не нащупал нож, после чего обернулся, взял и снова повернулся к Мартину. Мои мысли как будто расплывались, и я понял, что времени у меня в обрез. Набрав полную грудь воздуха, я сконцентрировался.

Чтобы у меня все получилось, мне нужно искренне захотеть пройти через это.

Усилием воли я заставил себя пробежаться по воспоминаниям, восстанавливая то, как Мартин предал Лону и меня. Как он с самого начала лгал нам, пытался нас использовать, забрал все, что мог, и бросил нас умирать.

Переложив нож в здоровую руку, я поднес острие к шее Мартина, готовясь совершить один-единственный надрез.

Стальное лезвие сверкнуло в свете ламп.

Мой магический взор определяет опасность, грозящую моей персоне. Иными словами, я вижу именно то будущее, в котором мне придется плохо. И, узрев какое-либо событие, в котором я получаю ранение или погибаю, я изменяю решения, приводящие к столь трагическому исходу. Но это весьма болезненно. Чтобы избежать смерти, я должен ее прочувствовать. Мне удалось научиться ограждать себя от психического шока в момент созерцания подобных образов и смотреть на них лишь вскользь. Этого вполне достаточно для того, чтобы избежать катастрофы, но надо быть предельно осторожным.

У Мартина такой защиты не было. Когда я принял решение его убить, он пережил миллион вариантов будущего, в котором я перерезаю ему глотку, воочию миллион раз увидел собственную смерть, причем в мельчайших подробностях.

Вырвавшийся у него крик был чудовищен.

Отскочив назад, я смотрел, как он корчится на полу.

– Забирай! – донесся до моего слуха его крик.

И как же быстро это произошло! Магия вернулась в меня, подобно натянутой резинке, которую отпустили. Вереница образов хлынула в сознание, в темноте возникли светящиеся дорожки будущих событий.

Я понял, что произойдет через минуту, когда я переведу взгляд на Лону. Я узнал, что рана на руке, конечно, будет причинять мне мучительные страдания, но я смогу пользоваться рукой, если сделаю над собой усилие. И я не умру от потери крови.

И еще я увидел, что произойдет с Мартином.

Мартин рухнул на пол. Привалившись к стене, я зажмурился, чувствуя, что обретаю ясность сознания. Испытав невероятное облегчение, я поежился, вспоминая ощущение беспросветного мрака. У меня мелькнула мысль, что я сейчас получил материал на новую серию кошмарных сновидений.