Мэтт Рафф - Страна Лавкрафта

– На слово ты мне не поверишь, поэтому нужно продемонстрировать. Рискни, доверься мне. Думаю, ты останешься очень довольна; в противном случае, если ты решишь, что такая работа не для тебя, то всегда сможешь уйти.

Они свернули с набережной и ехали теперь по району ХайдПарк. Брейтуайт свернул во дворик, окруженный таунхаусами.

– Где мы?

– Тоже отцовское наследство. – Брейтуайт заехал за один из домов, но мотор глушить не стал. – То, что я тебе покажу, внутри. Надо зайти в дом. – Он положил руку на рычаг переключения передач. – Или, если не хочешь, могу сейчас же отвезти тебя домой.

Домой – самый благоразумный вариант. Еще благоразумнее, пожалуй, было бы выскочить из машины и, как тот стрелок, с криком убежать в ночь. Вот только к чему?..

Свой вопрос она услышала как бы со стороны:

– Если мне не понравится, я смогу уйти?

– В любое время, – пообещал Брейтуайт.

– И что от меня требуется?

– Для начала согласиться.

– Хорошо. Показывай.

Она проснулась с гудящей головой, а простыня под ней была скользкой и кровавой.

Утреннее солнце медленно заползло на кровать и резало глаза. Руби зажмурилась крепче и попыталась вновь провалиться в сон, но солнце не отставало. Лучи жгли щеку и шею, ставшие чувствительными из-за чудовищного похмелья.

Со стоном она перевернулась на спину и попыталась сесть. Никак не удавалось зацепиться. Простыня была как будто в чем-то теплом и скользком. По мере того как к Руби возвращалась способность соображать, пришла и пугающая мысль. Она открыла глаза. Больно ударило солнце и снова заставило зажмуриться. Но перед этим она увидела, что все постельное белье алое от крови.

Господи Иисусе! Руби в панике скатилась с кровати лицом вниз и начала спихивать с себя кровавое одеяло. Сердце отчаянно колотилось.

«Это ведь не моя кровь, не моя, – думала она и молилась, чтобы так оно и было. – Не моя, тогда чья? Я что, убила кого-то?»

Она попыталась вспомнить, что случилось накануне ночью, но в памяти всплыло только одно: Руби сидит за столом напротив Калеба Брейтуайта, а тот ставит перед ней флакончик с красной жидкостью. Она чувствовала, что этим дело не кончилось и что последствия она испытывает сейчас, но больше ничего вспомнить не получалось. В голове эхом звучало наставление матери: не позволяй малознакомому мужчине смешивать тебе напитки.

Не разлепляя глаз, Руби встала, на ощупь нашла открытую дверь и ступила в прохладную темноту. Наткнулась на раковину, открыла краны и плеснула водой в лицо и на грудь. В голове прояснилось, и снова накатила паника.

– Господи, господи, господи… – бормотала Руби, склонившись над раковиной.

Она наконец открыла глаза, посмотрела перед собой, и из темноты ей навстречу выплыло перекошенное от страха бледное женское лицо.

Руби завизжала.

На какое-то мгновение сознание, видимо, отключилось, потому что Руби вновь была в спальне. Убегая из ванной, она захлопнула за собой дверь, всю внешнюю сторону которой занимало зеркало. И в нем тоже отражалась напуганная белая женщина.

Руби опять завизжала; женщина в зеркале тоже. Руби зажала себе рот руками; женщина повторила движение один в один. Вывод: белая женщина – это и есть Руби.

Крови на ней не было, просто на плечи ниспадали длинные, слегка вьющиеся огненно-рыжие волосы, а руки – и в чуть меньшей степени грудь и плоский белый живот – были усыпаны веснушками. Между ног прятался рыжий бобрик – под таким непристойным углом казалось, что пониже живота свернулся клубочком какой-то зверек. Руби оторвала взгляд от зеркала и увидела, что это ее лоно и ее «зверек». Взвизгнув, она резко отшагнула назад, словно хотела покинуть чужое тело, и стала бить себя по щекам, приговаривая:

– Проснись, проснись, проснись!..

Бесполезно: в зеркале по-прежнему отражалась белая девушка, только теперь ее лицо пошло красными пятнами.

Перед Руби встал выбор: либо сойти с ума, либо приспособиться к сложившемуся положению. Как дочь Элоизы Дэндридж, она решила приспособиться.

И усилием воли заставила себя отвернуться от зеркала. Дотронулась до простыни, скользкой и алой. Атлас. Хотя Руби никогда не доводилось спать на атласных простынях, как-то она видела их у женщины, в доме которой убиралась. Она осмотрела спальню. Справа от ванной стоял комод, на нем лежал комплект нижнего белья и пара красных туфель. На двери в дальнем углу висели плечики с зеленым платьем.

Окно второго этажа выходило во двор, окруженный другими двух- и трехэтажными таунхаусами. Перед домом стоял серебристый седан с закопченными стеклами. При виде его всплыли новые воспоминания о вчерашней ночи, и еще больше захотелось бежать.

Руби подошла к комоду. В спешке махнула рукой на чулки и невесомый кружевной пояс с подвязками, надела только трусики, при этом стыдливо отведя глаза. С бюстгальтером пришлось повозиться: новые груди были меньше и непривычной формы. Платье село идеально. Оставались красные туфли – блестящие, как атласные простыни, на удобном низком каблуке. Руби примерила их, убедилась, что они по размеру, однако надевать не стала, а понесла в руке.

Выйдя из спальни, она попала в полутемный коридор. Влево уходила лестница. Руби прислушалась, затем пошла вниз, цепляясь за перила, поскольку не до конца освоилась в новом теле. На первый этаж спустилась без приключений. Прямо перед ней была дверь с прорезью для почты. На внутренней стороне висело ее родное пальто. Рядом на полу лежала сумочка.

Руби натянула пальто и уже наклонилась за сумочкой, как вдруг снизу послышались шаги. Она оглянулась. В конце коридора, за лестницей находилась залитая солнцем кухня. Было в ней что-то знакомое: уж не за тем ли столиком она сидела, когда Калеб предложил ей напиток?

Проверять некогда. Кто-то уже поднялся из подвала, и в глубине дома скрипнула дверь. Руби заткнула сумочку под мышку и, стараясь не издать лишнего шума, выскользнула на улицу. Потанцевав босиком на заиндевевшем крыльце, она надела туфли и побежала к низким железным воротцам. С тротуара оглянулась: таунхаус, сложенный из серого камня и увитый плющом, был похож на замок волшебника, только уменьшенный, чтобы вписаться в городскую планировку.

Почти на углу, перед чьим-то домом остановилось такси с пассажиром.

– Подождите! – крикнула Руби, размахивая руками, но водитель и так ее заметил, поэтому стоял, вежливо придерживая дверь.

– Прошу вас, мисс.

Ныряя на заднее сиденье, она ударилась головой: даже без каблуков она была непривычно высокой. Водитель закрыл дверь и ужасно медленно поплелся за руль. Руби тем временем отчаянно вертелась, высматривая, не преследуют ли ее.

– Куда едем, мисс? – спросил таксист.