Мэтт Рафф - Страна Лавкрафта

– А ты догадлив.

– Беда в том, что если я уеду из города сейчас, то вы останетесь на милость капитана Ланкастера и Ордена. На вас им плевать, а вот Аттикус из-за своего родства с Титом Брейтуайтом представляет для них определенную ценность. Не как личность, а как своего рода фетиш. Они знают, что он существует, и не оставят его в покое. Никогда.

– Да, и за это отдельное спасибо тебе.

– Не мне, а моему отцу. Впрочем, что толку поминать старое. Однако если все пройдет, как задумано, очень скоро я встану во главе Ордена. Мне будет подчиняться не какая-то одна ложа, а все натурфилософы в стране. Капитана Ланкастера устранят, и я прослежу, чтобы вашу семью оставили в покое. Клянусь.

– Как здорово, – сказал Монтроуз, не веря ни единому его слову. – Короче, эти дневники помогут приблизить тот счастливый день?

– Они будут нелишними.

– А если я тебе их не отдам, это все равно что вспороть горло собственному сыну.

– Ну, я бы так не сказал. Но лучше Аттикусу не станет, это точно.

– То есть, если я сожгу записи, а ты все равно добьешься своего, то ты так и так станешь королем, вот только ничего не будешь мне должен.

– Логично.

Монтроуз наконец улыбнулся.

– Видишь. Я же говорил, без угроз не обойдется.

Эйкен, штат Иллинойс, – небольшой городок на реке Огайо, на полпути между Каиром и Метрополисом. Солнце только-только поднялось над крышами. Монтроуз с Аттикусом ехали через центр, который в этот час казался вымершим. Светофор задержал их у эйкенского муниципалитета, и Аттикусу некстати вспомнилась ночная поездка через Байдфорд. Монтроуз, до сих пор не остывший от разговора с мальчишками, злобно глядел на тротуар в надежде, что там хоть кто-то появится. И пусть только попробует косо посмотреть!

Загорелся зеленый. Они свернули направо и поехали на запад по Элм-стрит, выискивая дом номер 213.

Чуть не проехали. Дом сам по себе был непримечательным, однако сосед на крыше своего гаража установил большой указатель с неоновой стрелкой, повернутой в сторону номера 213. На указателе было написано: «Любитель ниггеров». Отец и сын не верили своим глазам.

Монтроуз в очередной раз убедился, что пределов людской косности нет.

Входная дверь дома 213 распахнулась, и оттуда с кочергой наперевес выскочил невысокий белый мужчина. Он широким шагом направился к «кадиллаку», но, не дойдя нескольких шагов, остановился.

Аттикус опустил стекло со своей стороны.

– Простите, вы случайно не Генри Нэрроу?

– Нет, я Дэвид Лэндсдаун, эсквайр, – ответил мужчина.

– Юрист? – Аттикус перевел взгляд на стрелку. – Случайно не работаете в НАСПЦН?

– Работаю. Два года назад вел дело по интеграции в наших школах. Кларк, мой сосед, решил устроить так, чтобы все знали, куда швырять камни… – Он опустил кочергу. – Прошу прощения. Когда к дому подъезжает незнакомый автомобиль, ничего хорошего это не сулит.

– Не извиняйтесь, – сказал Монтроуз, выглядывая с водительского места.

– Не желаете зайти на чашечку кофе?

– Да, сэр. Почтем за честь.

Они пили кофе в гостиной у Дэвида Лэндсдауна. Передавая сливки и сахар, хозяин рассказал, что его жена, Джудит, уехала на службу в Маунт-Вернон, в полутора часах езды отсюда.

– Когда начался процесс, местный пастор попросил нас больше не приходить по воскресеньям. Боялся, что кто-нибудь захочет меня застрелить, промахнется и отправит к Господу его. Год мы сидели дома, потом Джуди нашла новый приход. А я как-то отвык.

– Не думаете переехать? – спросил Аттикус.

– Каждый раз, когда меняю стекла. Но я упрямый. Будь Джуди здесь, она бы вам рассказала. – Лэндсдаун сел в кресло у камина; кочерга вернулась на свое место. – Итак, вы ищете Генри Нэрроу… Ваш старый приятель?

– Нет, сэр, – ответил Монтроуз. – Мы не знакомы. Нам нужно встретиться с ним, приобрести у него кое-какие книги.

– Ясно. Надеюсь, вы не издалека. Дело в том, что Генри Нэрроу мертв, и уже довольно давно. Его вместе с семьей убили в тысяча девятьсот сорок пятом, почти сразу после войны.

– Убили? В этом доме? – спросил Аттикус.

– Нет, они тут и не жили. Дом двести тринадцать по Элмстрит, который вам нужен, в другой части города, у кладбища. А вы сейчас на западной Элм-стрит. Приезжие постоянно путают. Кстати, именно так я и познакомился с Генри Нэрроу. Он приехал по объявлению, искал дом вдовы Мецгер и, естественно, попал сюда.

С ним были женщина и мальчуган. Его он представил как сына, Генри-младшего, а женщину, Перл, назвал няней. Она была негритянка, довольно светлая, а мальчик еще светлее и рядом с отцом вполне мог сойти за белого. Однако он унаследовал черты от обоих родителей, и, когда они стояли все вместе, было ясно, что Генри с Перл муж и жена, даже если и не расписаны.

Лезть в их дела я не собирался, но он показался мне приличным человеком, к тому же семейный. Поэтому, пока Джуди насыпала печенье для Генри-младшего, я отвел отца в сторону и рассказал, что, хотя у нас в штате нет декретов против метисации, в Эйкене смешанные семьи не очень привечают. Еще я сказал, что он имеет право жить где хочет, и если ему непременно нужен дом в этом городе, то я готов помочь в поисках. Соседний дом, где сейчас живет Кларк, как раз должны были выставить на продажу. Думаю, я бы вполне мог договориться с тогдашним соседом, чтобы он продал его Нэрроу. А вот дом вдовы Мецгер… В той части города не просто негостеприимно, а опасно. Там поблизости жили мэр и шеф полиции, оба закоренелые демократы, из тех, что в старые времена по ночам наряжались в белые простыни.

– И что по этому поводу сказал Нэрроу? – спросил Монтроуз.

– Поблагодарил за предупреждение. Знаете, как обычно говорят, когда не намерены прислушиваться. Сказал, что они живут замкнуто, и если соседи не захотят общаться, ничего страшного.

– Мистер Нэрроу, – говорю я ему. – Возможно, вы меня недопоняли: одним бойкотом вы не отделаетесь.

Он убеждал меня, что уже имел дело с подобными людьми, более того, вырос среди них. А затем задал странный вопрос: не изучает ли кто-нибудь из тех людей, кем я его пугаю, философию или что-то в этом роде.

– Нет, – говорю. – В том-то и проблема: они вообще ничего не изучают, тем более философию.

– Тогда все в порядке, – сказал он. – Мы не будем мешать им, а они нам.

Я понял, что спорить бесполезно. Впрочем, думаю, ладно: как только наследники вдовы Мецгер увидят семейство Нэрроу, то немедленно отменят сделку. Но я ошибся. Хоть машина, да и он сам, выглядели непрезентабельно, Генри Нэрроу был при деньгах. Потом мне рассказали, что он приобрел дом за наличные, а риелтор Фрэнк Баррингтон получил со сделки какую-то баснословную комиссию. Ближайшие наследники вдовы, как выяснилось, жили аж в Блумингтоне, так что им было совершенно все равно, что скажут соседи.