Данияр Сугралинов - Level Up. Нокаут [СИ]

– Ты Майк Хаген? – спросил Фино. Говорил он медленно и негромко, приходилось делать усилие, чтобы его расслышать.

– Да, – Хаген чуть не добавил «сэр, да, сэр», но удержался.

– Тебе привет от Гонсало «Киллы». Он попросил присмотреть за тобой.

Тут вмешался Лоренцо:

– Но мы не обязаны присматривать за каждым куском белой задницы, что понравилась этому el puto [8] El puto – (исп.) оскорбительное обозначение гомосексуалиста. Гонсало.

Фино медленно повернул голову к Лоренцо:

– Заткнись, Брикс. Не прерывай меня. – Повернулся к Хагену и продолжил: – Да, мы не сиделки, чтобы присматривать за кем-либо. Но Гонсало – наш брат, да и ты доказал, что не стукач. Так что будь спокоен, но не наглей.

– А ты за всех не говори, – раздалось вдруг за спиной Хагена.

Он испуганно обернулся. Что ещё за очередное вмешательство? Там образовалась группка из чёрных парней. Впереди стоял огромный мужик, раздетый по пояс, по чёрным мышцам тёк пот, будто он только что вышел из душа.

Блейк «Форд» Али, 29 лет

Очков здоровья: 45000.

Уровень 24.

Боев/побед: 300/278.

Вес: 110 кг.

Рост: 195 см.

Текущий статус: глава банды «Пайрус Бразерс».

Фино ответил, не глядя на Блейка:

– Повторяю, можешь не бояться, ты под нашей защитой.

– Тогда приглядывай за своей сучкой, как бы её не придушили в углу, – вызывающе прокомментировал его слова Блейк.

Хаген находился между двумя бандами, ощущая агрессию, исходящую от них.

– Не собираюсь я быть ничьей сучкой, – ответил Хаген. – И не нужна мне ничья защита, сам разберусь.

– Уже поздно, мы…

– Эй, чего собрались? Всем разойтись.

Образовавшиеся группы латиносов и чёрных разогнал отряд охранников. Используя дубинки и окрики, они рассекли толпу, оттесняя членов банд по разным сторонам зала.

Лоренцо успел выкрикнуть Хагену:

– Эй, каброн, между нами ещё не всё кончено. Встретимся на деревянном ринге.

Тут же появилось мигающее окошко:

«Реванш»

Одержите победу над противником, которому ранее проиграли.

Хаген не стал ждать, когда его ударят дубинкой и поскорее отступил в сторону лестницы к Роману. По дороге он наткнулся на стальное плечо лысого белого парня с кельтскими татуировками на шее. Тот двинул его локтем:

– Смотри, куда прёшь!

– Простите, сэр, – бросил Хаген, даже не интересуясь, кто это был.

Добравшись до Романа, которого уже считал другом, он отдышался. Тот отдал ему пакет с ланчем и повёл наверх, на второй ярус:

– Ну, ты, камрад, даёшь. Ты в своём уме?

– Что такое? – испугался Хаген.

– Ты вообще ничего не понимаешь?

– Н… нет… я не знаю!

– Смотри, здесь две главные банды. «Суреньос» и «Пайрус», то есть латиносы и чёрные. Латиносы тоже вроде белых, но на самом деле нет. Между этими бандами постоянная грызня.

– Из-за чего?

Роман даже остановился:

– Ты шутишь? Не из-за чего. Если угодно: из принципа, чтобы выяснить, кто в блоке главный, и у кого яйца сильнее звенят.

Хаген и Роман остановились у перил и стали смотреть вниз на зал тюремного блока. Охранники прекратили разгон заключённых, но остались в зале, следя за их передвижениями.

– Камрад, ты зачем на тренажёры полез? Здесь всё поделено между ниггерами и латиносами. То же самое с телевизорами в комнате отдыха. Не вздумай переключить канал, если телек смотрят чёрные или латиносы. Можешь очнуться на столе у доктора Броковски с заточкой в боку. Или вообще на том свете.

– То есть на тренажёры нельзя?

– Вообще никуда нельзя. Здесь всё принадлежит или латиносам, или чёрным.

– А белым? – как всегда невпопад спросил Хаген.

– Белым принадлежит весь остальной мир за пределами тюрьмы. Но здесь мы никто. Есть в этом некая вселенская справедливость, а, камрад?

Хаген вынул из носа засохшие тампоны. Мусорных корзин на этажах не было, пришлось положить их в пакет.

– Есть ещё третья банда, – продолжил Роман. – Ну, как банда… Скорее, стая. Стая белых супремасистов [9] White supremacy – превосходство белых. Неонацистская концепция, на которой строится философия некоторых банд в США. . Зовут себя «Дикие парни». Жалкое сборище качков, которых не трогают ни чёрные, ни латиносы только оттого, что «Дикие парни» держатся вместе, а зачинщиков драки с ними накажут охранники. У белых хорошие связи с администрацией. Вообще-то тебе, как белому, полезно с ними дружить, если хочешь получать ништяки с воли.

– И зачем мне это знать? – простонал Хаген.

– А затем, что они не любят белых, которые тусят с ниггерами или латиносами. Короче, ты даже белым занозил. Тот чувак, который тебя толкнул у лестницы, и есть главарь «Диких парней». Он послал тебе намёк, да ты его не понял. Короче, ты только появился здесь и сразу перед всеми накосячил. Даже наш Джимми разозлился.

Хаген привычно схватился за голову:

– Мать вашу, я ничего не понимаю. Я не хочу быть в банде, или под бандой, или продвигать превосходство белых… Я вообще не хочу здесь быть. И… и почему ты используешь слово на букву «н»? Разве можно так отзываться об афроамериканцах?

– Когда ниггеры не слышат – можно, – хмыкнул Роман.

Они вошли в свою камеру. Майк тут же упал на кровать, закрыл лицо руками и уткнулся в подушку, от которой пахло какими-то дезинфицирующими химикатами.

Роман посмотрел на стену, где ранее висела страница из порножурнала:

– Эй, а куда моя подружка делась? Неужели ушла к другому?

– Фотографию Джимми забрал, – пробубнил Хаген в подушку. – Он назвал тебя богомерзким мудаком.

Роман огляделся и присел на корточки. Потом встал на колени и залез под свою койку. Вылез оттуда с порнографическим журналом:

– Джимми – хороший парень. Нам с ним ещё работать предстоит. Так что не зли его.

Хаген сел на кровати и удивлённо посмотрел на Романа:

– Ты о чём?

Роман пролистал журнал, нашёл разворот. Аккуратно отогнув скрепки, вытащил лист. С оборотной стороны обложки отклеил кусочек липкой ленты и повесил листок на стену:

– Слушай, камрад, этот твой Гонсало в натуре el puto, он оказал тебе плохую услугу. Если ты на воле не был в банде, то тебе нет нужды вступать в банду здесь или вставать под их защиту. Был ты по жизни сам по себе, вот и оставайся сам по себе. Но есть в произошедшем и хорошая сторона: ты познакомился со всеми тремя нашими работодателями.

– Чего-чего?

– Камрад, настало время рассказать, почему тебя подселили именно ко мне…

Роман, почесав нос, начал издалека: