Евгений Щепетнов - Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин (сборник)

Влад устало потер руками лицо и закрыл глаза, отдыхая перед началом сеанса. Целый день после того, как они с Мариной и отрядом рекрутов переместились в столичное поместье, лекарь занимался тем, что создавал из парней и девчонок боевых магов, пушкарей.

Работать пришлось в ускоренном порядке, время поджимало, и потому Влад не прерывался и не отвлекался – ну, не считая двадцати минут на обед и туалет. Его голова болела, и это было странно – как может болеть голова у того, чья система регенерации мгновенно устраняет все повреждения организма? Но она все равно болела.

Влад думал над этим и пришел к выводу, что так мозг показывает, что ему надоело беспрерывное выдирание информации и перенос ее в другие объекты. А передавать пришлось многое – знания по магии, знания по воинским искусствам. Надо было переделывать и тела, расширяя как физические возможности организма, так и магические, а главное – прививать способность к регенерации. В общем, он делал из них таких же магов, что и ранее, из своих помощников. Конечно, при этом он полностью их подчинял себе.

У Влада не было другого выхода, если он хотел уцелеть сам и сохранить своих друзей и близких.

Лекарь закончил с парнишкой и посмотрел на Марину:

– Готово. Выводи этого и давай следующего.

Влад снова скрылся в комнатке рядом с той, в которой производилась операция, и Марина разбудила пациента. Парень открыл глаза и недоуменно спросил:

– Что, уже все? Ох, демонство! Голова-то как болит!

– Давай, выходи – там тебе скажут, куда пройти, и зови следующего.

Марина устало откинулась на спинку кресла и проводила взглядом выходящего из двери юношу. Влад ничего не стал изменять в его внешности – парнишка остался таким, каким и был – внешне. Зато внутренне это был готовый магистр, заточенный под боевую магию.

Марина подумала: «Если бы не ментальное сдерживание, затея была бы очень, очень опасной… Впрочем, не опаснее сорокатысячной армии возле стен Пазина. А что ему остается? Или он сделает из этих юнцов боевых магов, или погибнет сам, и погибнем все мы! Не завидую ему – знать, что ты помимо воли, помимо человеческих понятий о справедливости подчиняешь людей… это должно быть тяжело. Но если разобраться, что мы потеряли в результате переделки? Свою волю? Она у нас есть, если только она не вредит Владу, а Влад, в первую очередь, думает о нашем же благополучии. Мы вечно здоровы, вечно молоды и красивы, нас почти невозможно убить, мы обеспечены настолько, насколько нам надо, а что еще желать? Если кто-то начнет говорить о всеобщем подчинении злым менталистом, пусть это скажет крестьянам, живущим во владениях графов и баронов, они бы посмеялись над таким моралистом! Вот там и правда отсутствие воли, именно там – полное подчинение. Здесь же партнерство. Все в мире относительно, свобода тоже».

Ее мысли прервала девушка, вошедшая в комнату и с испугом посмотревшая на наставницу.

– Не бойся. Присаживайся на кровать. Закрой глаза…

И работа продолжилась дальше…

Макобер сосредоточился, в его памяти всплыла информация, переданная ему Владом, в воздухе повисло напряжение…

– Есть! Получилось! – Маг радостно схватил черный наконечник и стал внимательно рассматривать то, что у него вышло. На его ладони лежал угольно-черный наконечник стрелы, острый, как шило, небольшой, но достаточный для того, чтобы насадить его на древко стрелы.

Маг еще сосредоточился и стал накачивать Силу в наконечник-артефакт. После десяти минут закачивания он понял: все, то что он хотел, сделал. Это был далеко не первый из множества алмазных наконечников-артефактов, тех, что ему предстояло сотворить. В углу лаборатории стояли десять деревянных кадок, наполненных наконечниками из угля.

Они с Панфиловым нашли всех резчиков, до которых могли дотянуться их длинные руки, и усадили их вытачивать угольные наконечники. Резчики были ошеломлены заказом, но что делать, если за изготовления каждого такого предмета платят деньги, а в случае отказа обещают посадить в темницу? В общем, двадцать резчиков сидели под охраной в скрытом от глаз цеху и точили наконечники.

Макобер и Панфилов не требовали особой красоты от этих изделий – главное, чтобы они были сделаны точно по образцу, и их было много. Впрочем, профессиональные резчики по дереву не могли делать плохо, тем более что материал был мягок и легко поддавался обработке. Одно только «но» – уголь хрупок и неоднороден, пронизан прожилками различных минеральных включений, а значит, в брак уходило не менее тридцати процентов. Однако и при всем этом дело продвигалось очень быстро, особенно тогда, когда к производству подключили еще пятьдесят человек, способных держать в руках резец.

Макобер нахмурился, отхлебнул вина из глиняной бутылки, которую захватил с собой, сморщился и буркнул под нос:

– Какого рожна я пью? Все равно не пьянею! Нет, в этой системе регенерации есть что-то неправильное – ну зачем она убирает опьянение?

Тьфу!

Щелкнули молнии, и из воздуха вывалился небольшой свиток.

Маг резко встал, поднял его со стола и, прочитав, сунул в карман наконечник из черного алмаза и пошел вниз по лестнице. Из лаборатории на площадь перед академией можно было переместиться, открыв портал и в лаборатории, но сопутствующие эффекты в виде молний могли повредить оборудование и растения, бережно им лелеемые. Как бы ни был старый маг сумасброден, но свои опыты и свою работу он любил превыше всего.

Выйдя из здания, Макобер мгновенно создал портал перемещения, шагнул туда и тут же оказался на площадке в поместье, окруженный собаками. Они почему-то всегда настороженно относились к его персоне и сбегались со всех сторон, чтобы внимательно его обнюхать.

Макобер относил это к тому, что его запах – запах настоящего мудреца и великого ученого – привлекал низших животных, тянущихся ко всему светлому и величественному, поэтому он никак не мог остаться без их внимания.

Амалия же определяла это проще, объясняя повышенное внимание собак его «кобелиным запахом» и наличием пятен застарелого жира от жаркого на его заляпанной одежде.

Старый маг считал это совершеннейшими наветами, подтверждаемыми практикой. Вот, например, в этот раз он появился в новом наряде, форме военного мага, а эти существа все равно жадно нюхают его и таращат глаза, как на миску с собачьим супом.

Отбросив эти гастрономические мысли, Макобер зашагал к дому, с интересом поглядывая по сторонам и обращая внимание на то, что поместье наводнено охранниками еще больше, чем раньше.

С тех пор, как они расстались с Владом, изменившим свою внешность, прошло две недели, за это время Макобер ни разу не был здесь, будучи занят то изготовлением наконечников, то мясницами. Трое магиков, присланных Владом в качестве его помощников, вовсю выращивали растительное мясо, поставив это дело на конвейер. Уже через два дня после того, как заработала плантация, растительное мясо пошло на обеспечение солдат, а через две недели им торговали лавки на базарной площади, по низкой цене, доступной всем желающим.