Евгений Щепетнов - Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин (сборник)

Она пододвинула Владимиру его глиняную пивную кружку, по недоразумению называемую чайной чашкой – они всегда смеялись, что в нее влезает содержимое целого чайника. Это было, конечно, не так, но у них появилась такая примета – как только Марина наводила ему чаю, он появлялся дома, плюс-минус полчаса-час. Это неизменно было предметом шуток, но как-то Владимир грустно заметил, что однажды, когда она забудет навести ему чаю, он пропадет в дальних краях. И вот она несколько лет упорно наводила и наводила ему чай. И его страшно тянуло домой, до тоски, до зубовного скрежета. Тоже своего рода магия – женская магия, магия любви.

Влад встал с места:

– Иди сюда!

Марина поднялась и упала в его объятия. Он подхватил ее на руки и отнес в спальню.

Влад закончил свой рассказ уже под утро. Конечно, многое он опустил – ну зачем расстраивать законную супругу наличием четырех жен в магическом королевстве? Она сопела ему в плечо и слушала, слушала, слушала…

А потом больно ущипнула его за сосок и сказала:

– Это тебе за тех баб!

– Каких баб? – удивился Влад.

– А с которыми ты эти годы спал! – проницательно сказала супруга. – Знаю я тебя…

– И ничего не спал! – вяло попробовал возражать Влад и заткнулся – врать он никогда не умел. Лучше замять это дело… – Ты получала мои послания? Золото?

– Да, получала. Мы богатые люди. Я не уезжала отсюда только потому, что ждала тебя. Я знала, что ты придешь. Да и отправлял ты свои сокровища, и самое главное – письма, сюда, на стол. Как я могла оставить этот дом? Дети живут за границей – в Черногории и на острове Корфу. У них все хорошо. Я рисую – потом покажу тебе свои картины. Всю жизнь мечтала рисовать, и чтобы было много холстов, и чтобы никто не мешал! – Она усмехнулась. – Теперь мы уедем на море, в Черногорию, как ты всегда и мечтал.

Они еще поболтали, потом снова занялись любовью – тихо, спокойно, как давнишние, любящие друг друга супруги.

Проснулся Влад к обеду, под звон упавшей и разбившейся чашки. «Все как всегда!» – усмехнулся он и потащился в кухню.

Потом они обедали, разговаривали о будущем, о прошлом. Обнимали друг друга и молчали, сидя рядом и держась за руки, как будто боялись, что, отпустив, снова расстанутся.

Это было счастье.

Через несколько месяцев газеты запестрели заголовками – в домах ребенка пропадают увечные дети! Исчезло уже несколько сотен детей с различными наследственными нарушениями! В хосписах массовое излечение безнадежно больных!

Однажды утром умирающие проснулись совершенно здоровыми и потребовали их выписать! Они сказали, что ночью явился Черный человек и всех вылечил! Врачи в панике! Власти ищут Черного человека и похитителя детей! Открылись новые секты, поклоняющиеся Черному человеку, и предводитель секты заявил, что это архангел Гавриил вылечивает людей и он имеет с ним постоянный телефонный контакт. Мошенника тут же украли – все подозревали, что это действовали спецслужбы.

В это время в замке Саваловых открылся новый госпиталь – сотни детей орали, требовали еды, какали и писались, лекари сбились с ног, ухаживая за ними. Были привлечены сотни помощников из числа крестьян, специально обученных для работы сиделками. Все похищенные из домов ребенка дети, с физическими отклонениями и нарушениями психики, были вылечены лекарями Истрии – это была будущая элита нового, нарождающегося государства.

Влад давно поклялся себе, что, если доберется до Земли, сделает все, чтобы помочь несчастным. А он всегда выполнял свои обещания, что бы ни случилось. На Земле он не мог дотянуться до Реки Силы, но огромный запас амулетов позволял ему и лечить, и путешествовать между мирами совершенно спокойно. Амулеты он заряжал, прилетая в Истрию, главное было проследить, чтобы случайно не лишиться всей Силы, не истратить ее до конца. Иначе он навсегда застрял бы на Земле. Впрочем, на всякий случай он договорился с Макобером, что, если что, тот летит за ним. Картинки Земли у Макобера были в голове уже давно.

Теперь он жил на два мира – тут он был королем Владом, а там – Владимиром, одним из самых богатых людей Земли. Тут он был королем, лекарем, военачальником и мужем четырех жен, двое из которых принесли ему мальчика и девочку, а на Земле – предприниматель, меценат и Черный человек, спасающий людей от верной гибели, от страшных, неизлечимых болезней. Люди молились на него и считали, что он послан высшими силами спасти их от гибели. Власти неистовствовали, пытаясь его поймать, устанавливали все новые и новые ловушки, но безрезультатно – он уходил из любой западни. Разве можно удержать в ловушке Великого Мага Влада? Даже смешно… это богине не удалось, что там какие-то спецслужбы.

Марина была не очень довольна, что он не берет ее в параллельный мир, но не особо настаивала – как всякая мудрая женщина, она довольствовалась тем, что имеет. Жизнь показала, что лучше не открывать ящик Пандоры… Так он и летал из мира в мир. И был счастлив. У него было все – здоровье, богатство, любимые женщины, дети и внуки. Что еще нужно человеку?

Не все гладко шло в Истрии – периодически вспыхивали бунты, усмиряемые войском во главе с Тарловым и Бориславом, назревала опять война с Викантией – возник спор о торговых пошлинах, но теперь не было Дараниссы, способной призвать к ответу викантийского императора через управляющую им магичку.

Этим вопросом Влад собирался заняться сразу, как только у него дойдут руки… а они никак не доходили. Появился Панфилов, рассказавший об установленном контакте с Северными Островными Государствами, – и заторопился по весне отправиться к ним в гости по приглашению какого-то их вождя.

Все это требовало осмысления, а жизнь неслась бурным ярким потоком, и Влад наслаждался ею, глотая радость бытия огромными глотками. Он был счастлив и делал то, что ему было приятно. А разве это не счастье? Тогда скажите – что такое счастье? Наверное, каждый ответит на этот вопрос по-своему…

Юрий Кукин «Тридцать лет».

Изречение принадлежит немецкому философу Ф. В. Ницше.

Эпиграф к книге А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», строки из «Телемахиды».

Тласкала – город-государство в Мексике доколумбовой эпохи.