Лео Кэрью - Волк

– Роупер обязан немедленно извиниться! – взвизгнул Асгер. – Он усомнился в чести Уворена и пусть теперь молится, чтобы капитан не заставил его за это ответить!

Тишина стала совсем мертвой. Грей хлопнул Прайса по плечу, и тот прошел вдоль ряда сидящих, остановившись за испуганно сжавшимся в кресле Асгером. Потнолицый гвардеец заискивающе посмотрел на Уворена, но господин не стал протягивать руку помощи своему слуге. Фигуры Роупера усилили давление на фигуры Уворена, стремясь получить преимущество на этой небольшой части доски. Поскольку и общая позиция стала неизмеримо сильнее, следовало поскорее реализовать ее, превратив в победу.

Роупер ответил, не отрывая взгляда от Уворена:

– Асгер, когда говоришь, не забывай, что обращаешься к Черному Лорду. Или хорошим манерам тебя поучит Прайс.

Асгер, казалось, совсем перестал дышать. Возвышающийся за его плечом Прайс был совершенно спокоен.

Роупер продолжил. Он не собирался давать Уворену время на ответ.

– Вот каков мой план: я возьму Скиритаев, Пэндиенов, Легион Рамнея и пять вспомогательных. А также – Священную Гвардию. С этой армией я дам бой сатрианской орде и освобожу страну. Во время моего отсутствия командовать гарнизоном Хиндранна будет Уворен. С ним останутся Черные Камни, Грейхазлы и четыре вспомогательных легиона. Этих сил более чем достаточно, чтобы защитить Хиндранн от кого угодно.

У Уворена отвисла челюсть. Совет беспокойно зашумел. Прайс с Греем быстро переглянулись, и Грей скривился. Текоа откинулся на спинку кресла, вздохнув.

Затем губы Уворена стали растягиваться в тонкой улыбке. Он выразительно посмотрел на некоторых из своих сторонников (Роупер приметил, на кого именно – на Тора, легата Грейхазлов, и Болдуина, Трибуна Легионов).

– Смело, – наконец, сказал Уворен, облизнув губы. – Очень смело.

Он имел в виду отнюдь не план сражения с сатрианцами, и это понял каждый из присутствующих. Роупер заметил, что один из Видарров, с видом обманутого человека, бросил злобный взгляд в сторону Текоа. Глава Дома Видарров, слегка нахмурившись и сцепив руки, задумчиво смотрел на стол перед собой.

– Очень хорошо, милорд, – продолжил Уворен.

Лорд.

– Я буду защищать Хиндранн от посягательства любого – кто бы это ни был. И стану молиться за ваш триумф над сатрианцами.

Он подался вперед и протянул Роуперу руку, всем своим видом излучая дружелюбие. Роупер, будучи ростом не меньше капитана, пожал протянутую руку.

– Во второй раз я зайду в эти ворота с победой, – сказал он Уворену, мягко улыбнувшись.

По обеим сторонам стола поднялся возмущенный гвалт. Некоторые из Видарров вскочили, красные от гнева, но Текоа грохнул кулаком по столу, заставив их замолчать. Кто-то из сторонников Уворена обнимался с радостным смехом.

Инициатива Роупера выглядела как отчаянная авантюра. Если он выведет свои легионы из Хиндранна, то уже не сможет вернуться обратно. Он оставит мощнейшую крепость Известного Мира за спиной, с гарнизоном, вдвое бо́льшим, чем необходимо для обороны, в руках беспощадного к нему врага. Он передаст ее Уворену в полный контроль.

Если Роупер захочет снова войти в Хиндранн, ему придется делать это с таранами, осадными орудиями и ценой огромных потерь.

Ценой гражданской войны.

Роупер и Кетура поженились на следующий день. Поскольку родителей у Роупера не было, брак засвидетельствовали его телохранители (Грей, Прайс и Хелмиц). Со стороны Кетуры свидетелями выступили ее родители – Текоа и Скати, а также два офицера Скиритая. Скати вошла в сопровождениии той самой служанки, которая так сердито смотрела на Роупера, когда он впервые появился в доме Текоа. Сама Скати в этот раз держалась более спокойно и отстраненно, чем в первый день. Заговорила она всего два раза. В первый раз, когда строго велела Роуперу ценить ее дочь больше всего на свете.

– Обещаю, миледи, – ответил Роупер.

И во второй раз, когда взяла Кетуру за руку и долго желала ей счастья. Роупер ждал, что Кетура ответит в своей обычной язвительной манере, но вместо этого она обхватила руку матери обеими руками и терпеливо выслушала все слова до конца, глядя на нее с самым серьезным выражением. Наконец мать закончила, Кетура просияла и поцеловала Скати в щеку.

– Спасибо, мама, – поблагодарила она.

Один из легатов, надев на себя могучие орлиные крылья, провел богослужение в Священном Храме, находящемся на расстоянии брошенного камня от Главной Цитадели. Здесь Роупер и Кетура обменялись клятвами и одинаковыми серебряными браслетами. Роупер поклялся вечно заботиться о ней, а она – быть ему послушной женой. Церемония завершилась словами, сказанными одновременно друг другу:

– Ты похоронишь меня.

Это означало обещание жить вместе до самой смерти.

Несмотря на то что Текоа был подавлен тем, что придется оставить крепость Уворену, он преподнес Роуперу великолепный свадебный подарок – боевого коня. Огромный страшный жеребец был отлично выдрессирован для сражений.

– Его зовут Зефир, [10] Зефир – в греческой мифологии бог западного ветра (прим. пер.). – пробурчал Текоа, подводя животное к Роуперу. – В нем двадцать ладоней. Возможно, он крупнейший жеребец, когда-либо рожденный на конюшнях Черной Страны. И, само собой, он с конюшни Видарров. Ваши враги это сразу заметят.

Текоа погладил жеребца по светло-серому боку.

Роупер хорошо усвоил урок, полученный им при первом проезде через Великие Врата Хиндранна. В тот раз Уворен унизил его перед всем народом, заставив надеть нетронутые в битве доспехи и встать во главе опозоренной армии. Теперь же Роупер собирался все сделать по-своему. Он выедет за ворота так же, как въехал – в сверкающих пластинчатых доспехах, но на этот раз эффект будет совершенно другим.

Все легионы, отправляющиеся в поход под началом Роупера, выстроились прямо напротив Главной Цитадели. И хотя это была едва ли половина армии (всего около сорока тысяч воинов), стоя рядами в начищенных до блеска доспехах, легионы производили внушительное впечатление.

Роупер встал во главе колонны.

Холодное Лезвие висело в ножнах на бедре. Кроме оружия, Роупер надел отполированную и натертую маслом стальную кирасу с наложенными друг на друга пластинами, обеспечивающими подвижную защиту плеч и верхних частей рук. Кираса была инкрустирована серебряной проволокой в виде силуэта рычащего волка. Бедра защищала кольчужная юбка. Кожаные сапоги с замаскированными металлическими вставками прикрывали икры. Сверху на доспехи был накинут черный плащ. Кроме того, на нем был шлем Кинортаса – шлем Черного Лорда, – с пропущеными через отверстие сзади волосами в стиле Священной Гвардии. Забрало и боковые щитки шлема прикрывали молодое, не отмеченное шрамами лицо. В таком виде он стал похож на настоящего военного вождя. Даже Уворен, увидев его, поклонился с улыбкой.