Лео Кэрью - Волк

– Продолжаем идти вперед! – крикнул он.

Если они попали в окружение, то уже ничего нельзя будет исправить. Но одно Белламус знал твердо: каков бы ни был первоначальный план, следует придерживаться его до конца со всей возможной решительностью.

Белламус навострил уши, и ему показалось, что он услышал наконец врага. В неподвижном тумане звуки разносились удивительно далеко, и первый шум, который достиг его ушей, был не очень громким, но хорошо слышимым в белом молоке. Это был слабый звон – обманчиво нежный, хоть и нестройный. Похожий на воду, журчащую на камнях. Или на серебряную музыку, наполнявшую сны Белламуса – словно от легчайшего прикосновения звякали маленькие колокольчики.

И вдруг его ушей стали достигать совсем другие звуки: резкие вскрики боли и шум падающих тел; внезапные вопли, полные ужаса; тяжелые вздохи, больше похожие на стон; мучительный кашель, словно на воинов вдруг упала огромная тяжесть. Звуки сражения со стороны воспринимаешь более пугающими, чем находясь в его гуще, и бой этот, кажется, кипел совсем рядом. Белламус был уверен, что вот-вот – еще один удар сердца – и они наткнутся на него, но туман обманчив, и они продолжали продвигаться в пустоту. Повсюду попадались натянутые палатки, поток отступающих им навстречу людей не иссякал. Многие присоединялись к отряду Белламуса, усиливая его численно, но привнося вместе с собой тошнотворный ползучий ужас.

– Мы должны быть там! – кричал Белламус поверх голов окружавших его людей. – Вам не поможет никто, кроме вас самих! Обуздайте свой страх, сцепите зубы и покажите анакимам, на что способны воины с юга! Отбросьте их назад! Пусть они испытают то, что, как им кажется, они сделали с нами! Обескуражьте их! Не дайте им продвинуться! Нортвикский уже идет на помощь!

Наконец они увидели первые признаки недавних боевых действий. Тела, полуприкрытые обрывками разрушенных палаток, были разбросаны тут и там по дну долины. Мелькнули огоньки горящих баррикад, едва видимые за плотным туманом. Многие солдаты были еще живы, но сильно изранены – они ползли на руках и коленях к краям долины или пытались спрятаться под повозками. Звуки битвы почему-то постепенно затихали, и Белламус задумался – не начали ли анакимы отступление?

– Быстрее! – проревел он. – Они убегают! Быстрее!

Они дошли до склона долины и стали подниматься выше. Белламус не мог понять, почему они еще не наткнулись ни на одного анакима. Вообще никого. Только еще больше мертвых тел сатрианцев, больше горящих костров, гуще проклятый туман. Он изо всех сил напрягал зрение.

Никого.

Вдруг три темных пятна выскочили из молока перед ним и пропали. Он немного ускорил лошадь, слегка оторвался от строя и принялся вглядывать вперед, задержав дыхание. Очертания трех всадников снова показались в тумане. Они были настолько огромны, что в них безошибочно можно было узнать врагов.

– Туда! За ними!

И он ринулся вперед, покрепче сжав копье. Всадники его личного отряда пришпорили коней, устремившись следом. К ним присоединились еще несколько. Если анакимы отступают, он заставит их заплатить за содеянное. Конный отряд поскакал вперед галопом, оставив строй пехотинцев за спиной. Они пытались нагнать три фигуры, которые опять растворились в тумане. И вот три всадника показались вновь. Но было не очень понятно – то ли они действительно к ним приблизились, то ли, поднимаясь вверх, достигли менее плотных слоев тумана.

И вдруг удушливая мгла пропала вовсе. Внезапно перед ними развернулась вся долина, залитая холодными лучами осеннего солнца и покрытая кое-где пятнами изморози.

И она буквально кишела анакимами. Тысячи огромных воинов, поднимавшихся по склону, сверкали в начищенных стальных доспехах так ярко, словно были омыты росой. Они взбирались вверх, направляясь к разорванному краю долины – узкой седловине, зажатой между двумя мощными скалами.

– Тпру!

Белламус резко натянул поводья, заставив лошадь остановиться. Окружающие его всадники сделали то же самое и молча замерли, не спуская глаз с трех огромных фигур. Анакимы, которых они только что преследовали, стояли в пятидесяти ярдах [14] 45 м (прим. пер.). выше по склону. Они спокойно и пристально разглядывали три сотни всадников Белламуса. Кони их будто вросли копытами в землю и практически не шевелились.

Всадник в центре был огромен даже для анакима. Он, словно башня, возвышался над двумя своими спутниками. Хотя, возможно, это только казалось, поскольку восседал он на самом огромного боевом коне, какого Белламусу когда-либо доводилось видеть – на светло-сером чудовище с мощными мышцами и копытами со среднего размера бочонки. На покрытые стальными пластинами плечи воина был накинут черный плащ. Голову украшал хорошо знакомый Белламусу шлем.

Черный Лорд.

Перед Белламусом стоял его самый главный враг – спокойный, хладнокровный и внимательный.

«Он хочет увидеть нашу реакцию», – догадался Белламус.

Он поднял глаза повыше и посмотрел на седловину: около двух миль [15] 3,2 км (прим. пер.). шириной, с двухсотфутовыми [16] Примерно 60 м (прим. пер.). узловатыми скалами, нависающими с обеих сторон. Довольно грозная оборонительная позиция, к тому же с крутым подъемом. И в ней уже выстраивались в шеренги первые достигшие седловины анакимы. На фоне неба позади них реяли сотни флагов.

– Я чую подвох, – сказал Белламус. – Тут что-то не так. Они явно что-то задумали.

– Что задумали? – спросил один из его воинов.

Белламус покачал головой:

– Не знаю. Но у них есть какой-то план, я уверен. – Белламус посмотрел на человека, с которым разговаривал, и вдруг подмигнул. – Снимай рубаху. Поедем, спросим у них лично.

Никто, кроме Белламуса, не обладает нужной подготовкой, чтобы суметь разгадать планы анакимов. К тому же здесь все равно никого больше нет. В чем бы ни состояла хитрость, Белламус обязан в ней разобраться. Он обернулся к еще одному своему воину.

– Спустись обратно в долину и останови наш маленький отряд. Не будем пока демонстрировать свои силы.

Воин поскакал обратно в туман. Тем временем Белламус прикрепил поданную ему грязную рубаху к наконечнику копья, поднял повыше импровизированное знамя и с двумя сопровождающими поехал прямо к Черному Лорду.

Три анакимских всадника спокойно ждали. Белламус и его спутники приблизились и остановились перед ними. Тот, что был в центре – Черный Лорд, – поднял глаза на жалкий флаг Белламуса и заговорил по-анакимски:

– Видимо, это следует понимать, как белый флаг, Белламус?

– Вы сами знаете, что это, милорд. Как я слышал, вы – благородный человек и не станете нарушать перемирие, – ответил Белламус.