Роберт Вегнер - Сказания Меекханского пограничья. Память всех слов

– Но не может и вмешиваться.

– А он вмешался? Хоть раз использовал свою Силу? Когда же?

Мальчик чуть шевельнулся:

– Нам об этом не известно.

– Тогда и не плачь здесь. Правила совершенно ясны. В этой игре могут принимать участие либо люди, либо кровь от крови, а у последнего из линии ни здесь ни там нет никого из семьи. Он в одиночестве.

– Но…

Женщина в синих одеяниях шевельнулась нетерпеливо:

– Ты глупец, Э’мнекос. Он – Владыка Пламени. Вратами его царства является любой костер и всякий огонек светильника, который разгоняет тьму. Агару нет необходимости быть здесь лично, поведение его – всего лишь демонстрация, чтобы мы знали: то, что происходит, ему не нравится. И что он наготове.

Мальчик посмотрел на говорившую, а пальцы его господина прочертили на бледном предплечье сложный аккорд.

– И что это знание тебе дает? Он умрет, если не завтра, то через пару дней. И тогда…

– И тогда Владыка Огня соблюдет клятву. – Китчи странно улыбнулась. – И я тоже. А вы получите, что хотите.

– Что нам принадлежит. Что у нас украли и отобрали.

– Существуют различные пути. – Служанка Владычицы Судьбы указала на женщину с закрытым лицом. – Вы тоже можете их выбирать.

– Нет, – хотя слова раздавались из уст мальчишки, покачал головой мужчина. – Мы не можем. Не теперь. И ты об этом знаешь.

– Нет. Я ничего не знаю. Впрочем, как и ты. Но вы уже выбрали собственную дорогу и судорожно придерживаетесь ее, будто безумец, вцепившийся в обрывки постромков.

– Мы справимся, если Судьба не станет нас обманывать.

– Ох, – Китчи драматичным жестом схватилась за сердце. – Вы меня поразили в самое сердце. Судьба бывает изменчивой, злой или жестокой, но никогда не обманывает.

– По крайней мере так думают глупцы, пытаясь сыграть с ней в кости, – донеслось из тени под стеною.

Те слова на миг заключили всю сцену в пузырь безвременья, и даже серые хлопья, что беспрестанно сыпались вниз, замерли на миг в воздухе. А когда время снова пошло, одновременно случилось несколько вещей.

Мужчина вскочил и развернулся так быстро, что плащ его распахнулся, словно птичьи крылья, а парень, неожиданно дернутый за руку, потерял равновесие и упал на колени. Женщина, скрывающая лицо, обронила какое-то слово, гортанное и шелестящее одновременно, а хлопья пепла вокруг нее разлетелись во все стороны, словно их оттолкнул невидимый для глаз взрыв. Воздух на краю барьера легко заморгал.

Только Китчи осталась невозмутимой. Цветная, пестрая, раздражающая Китчи.

Мальчик поднялся с колен и прохрипел с лицом, искаженным странной гримасой:

– Уничтожительница.

Тихий смех, который ответил этому… имени? оскорблению? – пробуждал большее беспокойство, чем если бы из тени раздалась брань и угрозы. Воитель в алом отпустил руку мальчика и потянулся за спину, под плащ.

Пламень рыкнул из центра зала, погружая все в красный свет, и собравшиеся замерли.

Вот ведь. Теперь придется заметать еще больше.

Служанка Владычицы Судьбы встала с трона и танцующим шагом – она что, не умеет двигаться иначе? – обходя колонну огня, подошла к стоящим под стеной трем фигурам. Улыбнулась самой низкой из них.

Огонь медленно угас, а с потолка посыпалось в три раза больше пепла, чем раньше.

Метла. Работа.

– Ты прибыла.

– Если уж мы заключили договор.

Китчи оглянулась назад, через плечо:

– Сядь, Э’мнекос! Сейчас же!

Ну вот. И где же та легкая на ногу ветреница? Голос ее звучал железом и до белизны раскаленной сталью. Мужчина медленно убрал руку из-за спины и так же медленно, словно заставляя слушаться каждую часть своего тела отдельно, занял место на троне.

– Ты принес сюда оружие, нарушая все правила. Ты осмелился потянуться за ним, и я все еще удивляюсь, отчего Агар не превратил тебя в горсточку пепла. Ты идешь по острию божественного гнева.

– Не я один. – Рука мальчика снова оказалась в хватке мужчины. – Ты тоже, если пригласила ее сюда.

– Но ты же знаешь, что я не вошла бы в это место, имей Владыка Огня что-либо против. – Самая низкая из прибывших выступила вперед, с виду четырнадцати или пятнадцати лет, с черными, как ночь, волосами и глазами, которые в этом свете выглядели словно озерца, наполненные ночным небом.

Спутники ее остались в тени. Несущественные, как камни стены.

– А значит, отстраненность нашего хозяина кажется сомнительной. – Голос мальчика сделался ниже на тон.

Китчи громко рассмеялась, словно услышала лучшую в жизни шутку:

– Хочешь войти в дом, чей владелец тебя не приглашал, украсть у него все, что он создал за последние тысячу лет, изнасиловать его жену и дочерей, убить сыновей – а еще имеешь наглость требовать от него отстраненности?

– Он нам кое-что обещал.

– И он соблюдет обет. Она прибыла сюда по приглашению моей госпожи. Как ее гость.

– Нельзя вводить новых игроков.

– Это не игрок, а всего лишь… наблюдатель.

Мужчина замер, и только пальцы его пробежались по руке мальчишки.

– Согласен. Но правила остаются правилами. В то, что происходит с Наследником Огня, вмешиваться напрямую могут лишь люди. Кровь от крови.

– Естественно. – Китчи-от-Улыбки дала понять, откуда взялось ее прозвище. – А теперь смотрите. Владыка Огня покажет нам, как выглядят дела там. В пустыне.

Стена бледных огней вспыхнула посредине комнаты.

Деана подкралась к выходу из пещеры, которая день и половину ночи давала им укрытие. Голоса снаружи звучали отчетливо, а потом снова стихли. Пять, а может, шесть людей прошли шагах в двадцати от входа. Но миновали его, не обратив внимания на темную щель. Снова.

Деана сжала рукоять сабли, облизала губы. В голосах бандитов не было слышно ни спешки, ни отчаяния, а это могло означать лишь одно: они нашли воду. Уже много часов не покидали окрестностей пещеры. Знали уже, что преследуемые должны быть где-то поблизости. А потому спокойно, без спешки прочесывали территорию, уверенные, что если не тщательность этих поисков, то безумие, вызванное жаждой, в конце концов отдаст князя и его спутников в их руки.

Вход в пещеру был едва в шаг шириной и скрывался за осыпью острых камней, а потому бандиты до сих пор не обратили на него внимания – но в третий раз проходили поблизости. А когда наступит день, кто-то его да заметит и попытается проверить, могли ли проскользнуть в такую расселину женщина, ребенок и худощавый мужчина.

Ночное путешествие закончилось быстрее, чем Деана предполагала, поскольку луна скрылась за тучами, и им пришлось останавливаться. Когда серебряный диск не сиял в небесах, тьма, царившая в пустыне, становилась… липкой. Густая, словно расплавленная смола, она поглощала каждый отблеск света. Вытянув перед собой руку, человек едва мог различить собственную ладонь. А Деана слишком хорошо помнила о нескольких расселинах и ярах, которые они миновали по пути, чтобы рисковать.