Сергей Руденко - Конунг: Вечный отпуск

Остаток лета, осень, а потом и большая часть зимы, промелькнули с едва различимой скоростью. Дело, скорее, было не в скуке, а в расслабляющем комфорте и чисто внешней похожести одного дня на другой. В отличие от жизни обычных фризов, переселенцы были избавлены от ежедневного изматывающего труда, и единственное, что прерывало размеренную жизнь среди ивингов, это набеги врагов, которых, правда, после битвы за ферму почившего Кэйсера-Волосатого, пока не случалось, да сравнительно немногочисленные, но оттого намного более ценимые, праздники.

Когда горные тропы окончательно сковала непогода, здесь, на взгорье, воцарилось веселье и умиротворение. Даже привычные в остальные три сезона разъезды дружинников почти перестали покидать крепость, и стало окончательно видно, что некоторое время южная сторона, с немногочисленными, но настойчивыми горцами, перестала грозить бедой.

За прошедшие пять с половиной месяцев по-настоящему широкие гулянья устраивались всего дважды, но небольших семейных праздников хватало. Первый крупный праздник случился в честь принесенного еще с Земли и слившегося с местными обрядами Дня Урожая. За две тысячи лет получилась довольно причудливая смесь из гуляний, напоминающих на поверхностный взгляд бывших землян, что-то похожее языческие славянские обряды на Ивана Купалу, южно-европейских праздников Молодого вина и обычной сельской свадьбы. Присутствовали и прыжки через костры, и почти узаконенный разгул среди молодежи, и многодневные обильные застолья. Свадьбы, кстати, шли сплошной чередой почти всю осень.

Вторым, а по значимости, так и «первым», был также принесенный с собой с Земли Йоль или Ночь зимнего солнцестояния. По времени он совпадал с католическим Рождеством, а манерой праздновать оказался сильно похож на осенние гуляния, только вместо вина все массово пили пряный сидр, а через костры не прыгали. В них жгли всякие ритуальные предметы, благословляя деревья и поля.

Самым главным действом были обряды в честь Солнечного Конунга, который по верованиям ивингов, да и всех фризов, согревал замерзшую землю и пробуждал жизнь в семенах, хранившихся долгую зиму. Одним из титулов этого мифического правителя был «Дарующий Жизнь» и молодой парень, играющий столь почетную роль, после массового пения в тронном зале, отправился вместе со своей подвыпившей свитой по улицам крепости, а потом и по посаду, пристроившемуся у подножия скалы, на которой стоял Эверберг.

Завершилось все действо на ближайшем поле, где разожгли очередной, но теперь уже по-настоящему огромный костер, и после веселых песен, каждый пришедший сжег какую-то одну, старую и изношенную вещь. Чаще всего это были пришедшие в полную негодность детали одежды.

Предупрежденные переселенцы, заранее принарядившиеся и хорошо поддавшие в процессе хождения, как и все остальные, пристроили что-то из своего изрядно износившегося гардероба. Все они, не сговариваясь, выбрали что-то из еще своих первых — земных нарядов. Несмотря на хмель и улыбки, для всех переселенцев это стало довольно внятным символом прощания с окончательно потерянным прошлым.

Игорь и здесь не смог не отчудить, правда, смех это вызвало только у коллег попаданцев. После возвращения с сокровищами из Долины некрополей, победой над очередными рейдерами и временным титулом хёвдинга, статус его сильно изменился. Выполнить ритуал парня мягко подтолкнули после максимум двух с половиной — трех десятков самых почетных представителей племени. Естественно, первым пошел сам ярл, в сопровождении единственной и как ни странно, увиденной всего лишь второй раз, довольно рослой, но все равно очень миловидной внучки Отты [54] Отта — дочь погибшего единственного сына ярла ивингов Эрвина Сильного; полное имя — Одиллия, образовано от древнегерм. [-ot-\-aud-] богатство. . Дальше были главы девяти основных родов ивингов с наследниками, собравшиеся по случаю праздника, потом — прошествовал массивный Дитмар, в сопровождении десятников из дружины, группа из самых доверенных слуг правителя, и тут очередь дошла до него.

Невозмутимо пройдя сквозь расступившиеся ряды в сопровождении спутников, он, как и все предыдущие участники, замер в паре метров от гудящего пламени. Так же значительно и неторопливо, парень извлек свернутый кусок ткани, через мгновение, оказавшееся до крайности изношенными носками и, отправил комочки в огонь, внятно повторив общепринятую ритуальную фразу о прощании с бедами и болезнями. Обогатив, ее уже от себя, мыслями о «наболевшим»:

— …прощай бессмысленная работа с девяти до шести и так любимый мною перерыв на обед! Я часто был жесток с тобой, комкал, торопясь доделать свои пустые офисные дела, но только тебя мне будет по-настоящему не хватать! — произнес он с легко узнаваемым сочетанием иронии и горечи. — Прощайте метро, автобусы и пробки. Прощай страховка, социальные сети и вообще — интернет! Гори синим пламенем вся пустая онлайн-жизнь по ту сторону моего вечного отпуска! Я больше не подопытная белка, я вырвался из вашей тюрьмы. Йоль! [55] Йоль — происхождение слова теряется в глубине веков. Скорее всего, оно восходит к индоевропейскому корню со значением «вращаться», «крутиться», «колесо». Вертись колесо жизни!

К середине февраля здесь, у Врат батавов, снег практически сошел, а с ним исчезло и главное внешнее отличие зимы в местных вечнозеленых краях от других сезонов. Однако близость гор и высота над уровнем моря не давали забыть бывшим москвичам о настоящем времени года почти ежедневными ночными заморозками. Из-за этого вечера они предпочитали проводить в главном зале своей части цитадели у жарко вытопленного очага.

Кстати, только когда Игорь стал по-настоящему богат, и он сам, и его спутники смогли осознать, насколько же гостеприимен был к ним здешний ярл изначально. Единственное, что сильно изменилось, не смотря на совершенно новые возможности, это стоимость выпивки. Все остальное, ни за какие деньги нельзя было сделать лучше. Разве что купить или построить свое жилье, но внутри Эверберга могли владеть собственностью только ивинги, а выкупить поместье за пределами крепости, после всех приключений переселенцам казалось слишком рискованно. В итоге, Игорь не спешил сам менять статус с друга и гостя на кого-то еще, ярл эту тему тоже не затрагивал, а потому жизнь струилась неторопливо и насколько возможно приятно.

Вечера были наполнены обильными застольями, бодрящим смоляным, сладковатым липовым или почти бездымным, полезным при простудах ароматом ольховых дров. Плюс к этому самые лучшие вина и меды, которые можно было купить в здешних краях. Даже повторяясь изо дня в день, все это создавало ощущение довольства и безмятежности.