Роман Злотников - Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды

А часа через полтора местность стала меняться. Сначала на пути попался один торчащий из грязи камешек, черный, острый, точно коварно поджидающий, когда на него наступят. Через сотню-другую шагов камни уже торчали так часто, что семерым приговоренным приходилось внимательно смотреть под ноги. Впрочем, еще через сотню-другую – необходимость в этом отпала – камни «подросли». Между ними, черными краеугольными иглами, высившимися в человеческий рост, уже приходилось лавировать. У идущих создавалось такое впечатление, будто они пробираются через костяные наросты на панцире гигантского зверя. Давным-давно сдохшего зверя, успевшего уже погрузиться в земную твердь и там окаменеть…

– О! – вдруг вскричал Курша, быстро – насколько ему позволял его живот – нагибаясь под одну такую «иглу». – Смотрите, парни, гриб!

Он выпрямился, держа в окованной кандальным браслетом руке бесформенный черный комок, похожий на кусок теста:

– Как же я жрать хочу! Эй, Егерь, а это какой гриб – ядовитый или не очень?

– Это вообще не гриб, – коротко сказал Эвин, обернувшись к нему. – Это ара-гара, хитрый падальщик. И на твоем месте я бы его вообще не трогал.

Черный комок в ладони Курши конвульсивно дернулся.

– Это… живое? – обрадовался разбойник. – Мясо лучше, чем грибы! Можно его сожрать?

– Скорее он тебя сожрет.

– Это он-то? Меня-то? Такая маленькая какулька…

– К этой… какульке, как ты изволил выразиться, не смеют приближаться иные Темные твари, стократно больше и сильнее ее.

– Да ладно! Что этот падальщик может такого сде…

Ара-гара снова дернулся, на его тельце обозначился вдруг маленький ротик, полный совсем уж крохотных зубов. И Курша вдруг замолчал и замер. Он как-то оплыл весь, обмяк. Лишь глаза его бешено забегали из стороны в сторону, подернулись белым налетом ужаса.

– Положи падальщика, – приказал Эвин.

Курша повиновался, да так и остался в согнутом положении. Эвин раздавил существо босой ногой и отдал разбойнику еще один приказ:

– Вставай и пойдем дальше. Поторапливайся, а то и так отстали.

Курша неуклюжей из-за кандалов походкой послушно побежал догонять товарищей. Догнал, начал обгонять, но Эвин и тут подкорректировал его поведение:

– Иди вместе с остальными.

Разбойник снизил скорость и зашагал ровно. Со стороны ничего странного в нем заметно не было. Только вот глаза… Перепуганные, судорожно мечущиеся, немо кричащие о помощи…

Тони Бельмо несколько раз окликнул Куршу и, не получив ответа, спросил у Эвина:

– А чего это такое с ним?

– Скоро пройдет, – буркнул юноша.

– Что пройдет-то? Чего он, как… кукла на ниточках, что скажешь ему, то и делает? – не отставал Тони.

Эвин вздохнул:

– Хитрый падальщик – несмотря на свой безобидный вид – довольно опасная Темная тварь. Магия, которой обладает ара-гара, пленит сознание живого существа. Попавший под влияние хитрого падальщика словно запирается в собственном теле, которым уже не в силах управлять. Он остается в неподвижности, пока тварь питается его плотью. Много съесть за раз ара-гара не в состоянии, поэтому агония бедолаги, который, кстати, все видит, слышит и чувствует, может длиться до тех пор, пока он сам не умрет от голода и жажды.

– А чего он тебя слушается-то?

– Его сознание не реагирует на внутренние приказы, зато подчиняется внешним… Не может не подчиняться. Если человек попался падальщику, следует увести его подальше, тогда связь с тварью оборвется, и жертва постепенно придет в себя. Но горе тому человеку, кто попадется падальщику в одиночку. Такого некому будет спасти.

– Ух ты! – восхитился Тони Бельмо. – Отличная магия: жертва молчит и делает, что прикажешь! Если б у меня был такой ара-гара… ручной! Я тогда и не женился бы никогда!

Мартин Ухорез мельком взглянул на них. И обратился к Эвину:

– Далеко еще твой схрон?

– А есть ли он вообще, этот схрон?.. – тут же не преминул включиться в разговор Стю Одноглазый – он при каждом удобном случае не мешкал продемонстрировать свою неприязнь к Эвину.

– Он не мой, – суховато ответил ему юноша. И, обращаясь подчеркнуто к Мартину, сказал:

– Около пяти-шести часов ходьбы. Но нашей ходьбы – шесть-семь часов.

– Сколько?! – ахнул Лысый Черт. И присовокупил такое ругательство, что, кажется, даже кривые черные деревца, несмело выглядывающие иногда из-за черных «игл», согнулись еще ниже. – А неужели эти… – он кивнул в сторону давно скрывшейся за пеленой тумана Пасти, – не знают про этот ваш схрон?

– Схроны, – поправил Эвин. – Их несколько, не один… Может, знают, может, не знают. Скорее всего, нет, не знают. На протяжении многих лет Егеря вели записи о своих походах. Мой отец, предыдущий командор Полуночных Егерей свел записи в единый том Хроник Тухлой Топи. Книга хранится в библиотеке Утренней Звезды в открытом доступе. Я еще мальчишкой читал и перечитывал Хроники много раз… А больше никому до них дела нет и не было. Так вот, эти схроны строили и укрепляли Полуночные Егеря первых поколений, много-много лет назад… – он говорил так, будто ему приходилось делать это через силу. – Когда тут все кишмя кишело Темными. Там ведь давно ничего не хранится, в этих схронах. Патрули Егерей укрываются в них на ночь, когда активность Темных возрастает. Тот схрон, к которому мы идем, ближайший.

– А следующий? – тут же спросил Лысый Черт.

– Следующий в двух днях ходьбы. Нашей ходьбы – три-четыре дня.

– Тьфу!

Впереди смутно забелело сквозь туман что-то большое. Разбойники опасливо замедлились, а Эвин, на-оборот – ускорил ход, очевидно, заметив привычный ориентир.

Это белое и большое приближалось, все яснее выступая из тумана. И вскоре очертания его обозначились со всей возможной четкостью.

Это был скелет. Невероятно огромный, величиной с хороший дом этажа в три. Мощные ребра, дочиста обглоданные временем, криво торчали кверху, чудовищный череп, вытянутый, зубастый, слепо уставился в пустоту.

Банда Мартина Ухореза замерла, задрав головы, отвесив челюсти.

– Кто это… был? – внезапно севшим голосом спросил Тони Бельмо. – Что за тварь?

– Малый Топтун, – равнодушно ответил Эвин, взбираясь на хребет и устраиваясь поудобнее в ложбинке громадного позвонка.

– Малый?! – поразился Тони. – А что… значит, есть и Большой?

– Когда-то были. Теперь нет. Как и Малых, впрочем. Их всех сожрали Темные твари помельче и попроворнее – еще до того, как люди пришли к Драконьей гряде. Темные здесь, в Тухлой Топи, питаются мелким зверьем и друг другом, им ведь больше некого жрать…

– Вот и жрали бы, чего к людям лезут? – проворчал Рамси Лютый.

– Чтобы существовать, порождениям Тьмы нужна не только материальная пища, – сообщил Эвин не такой уж и малоизвестный факт. – Им необходимо еще поглощать эмоции жертв: такие, как страх, отчаяние, боль… А эмоции – это продукт скорее сознания, а не тела. Понятно, что разумные создания способны на более развитые эмоции, чем зверье. Вот поэтому обладающие разумом люди, эльфы и гномы – для Темных тварей куда как более лакомый кусок, чем животные…