Роман Злотников - Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды

– Какая ж тогда громадина – Большой Топтун! – проговорил Тони Бельмо, который, кажется, вовсе не слушал юношу. – Хотел бы я на него посмотреть… Издалека, конечно.

– Так посмотри, – равнодушно пожал плечами Эвин.

– Куда?!

– Вокруг, – Эвин кивнул на торчащие повсюду остроугольные камни. – Видишь, эти каменные иглы, похожие на гигантскую щетину? В Тухлой Топи много таких мест. Есть легенда, что эти иглы и вправду… – не договорив, он махнул рукой. – Впрочем это только легенда… Полезайте сюда, отдохнем и двинем дальше. Нам некуда спешить, а силы нужно беречь.

Разбойники не сразу приняли это предложение. Минуту колебались, затем, видимо, решив, что сидеть на твердом и относительно чистом удобнее, чем в грязи, один за другим полезли на хребет.

– Слышь! – толкнул Эвина локтем примостившийся рядом Тони. – А какие еще тут Темные твари водятся? Ну, кроме тех, о которых все знают?

Эвин закрыл глаза, поморщился и покачал головой, давая понять, что не намерен говорить. Тони подождал немного ответа и сам откинулся на громадное, удобно изогнутое ребро.

Как-то Эвин здорово набрался с братьями-Егерями в одном случайном трактире. Он никогда столько не пил до этого и потому удивился, как после впервые позволенных себе десяти кружек все в один миг разительно изменилось. Над их столом будто зажгли ярчайшую лампу – стало светлее, теплее, веселее. Захотелось петь, дурачиться, смеяться… Все, на кого падал взгляд, враз становились родными и близкими: и братья-Егеря, и егозливые служки, и монументальный трактирщик за стойкой… и даже те трудноразличимые силуэты, шарахающиеся вокруг…

А наутро мир словно вывернули наизнанку. В отяжелевшей голове метались остатки дурного сна: словно Эвин кого-то бил… или его били, он за кем-то гнался… или наоборот – кто-то преследовал его. Было стыдно и тревожно. Точно он накануне сделал что-то очень нехорошее, но никак не мог вспомнить – кому и что. И все вчерашние поступки казались сегодня отвратительными, и все те, на кого он вчера смотрел с любовью, гадкими.

Вот и сейчас, сидя с закрытыми глазами на холодном позвонке давно подохшей чудовищной твари, он испытывал нечто подобное.

Мерзкое и мутное похмелье после продолжительного хмельного буйства.

С той только разницей, что он помнил все произошедшее.

Хотя и не хотел вспоминать.

Как же все так вышло?..

Как вышло, что люди, окружавшие его последние годы, все, кого он привык считать близкими, родными, оказались – по каким бы то ни было причинам – врагами ему?..

Он поморщился, стиснув зубы. Нет, нет, не надо. Даже и не думать об этом. Слишком больно, слишком стыдно, слишком мучительно…

– Слышь, Егерь! – снова толкнул его Тони Бельмо. – Эй, Тихоня! А тут, в ближних пределах, вообще Темные часто шлындают?

Эвин открыл глаза.

– Мы регулярно патрулируем ближние пределы, – ответил он и тотчас опять поморщился. – Патрулировали то есть…

Мысль о том, что контролировать ближние пределы Топи теперь – по большему счету – и некому, чувствительно уязвила его. А еще больнее стало, когда он вспомнил о том, что сам в том и виноват.

– А?

– Ничего, – нехотя вернулся к теме разговора Эвин. – Зачищаем территорию от нор, гнезд, кладок. На день пути от Утренней Звезды Темных не должно быть. Ближние пределы – безопасная зона. Относительно, конечно… Бывает, что и сюда забредет какая-нибудь стая…

– Первая хорошая новость, – заметил сидящий с другого стороны от юноши Мартин Ухорез. – Сдохнем не от когтей тварей, а просто от голода и жажды.

– Впрочем, последнее время у нас было много работы, – добавил Эвин. – Темных явно стало больше. И подходят они ближе к Утренней Звезде, чем раньше. Не знаю, с чем это связано… Может, ослабели охранные заклинания замка и пришла пора их обновить? Но мы еще недостаточно далеко отошли, пока можете ничего не опасаться.

– Да? – переспросил Мартин каким-то странным голосом. – А это тогда что такое? Это нормально?

Эвин рывком выпрямился. Глянул туда, куда показывал закованной рукой Мартин.

Сестры-помощницы!

Произошедшее накануне выбило его из колеи сильнее, чем он предполагал – он перестал контролировать действительность вокруг себя. Он перестал видеть малое. А тот, кто не видит малого, тот не увидит и большое. Это плохо. Это на самом деле плохо, нельзя так себя распускать…

Шагах в пятнадцати от скелета Топтуна туман словно немного рассеялся. Стал прозрачнее… Приглядевшись, можно было заметить, что он – везде неподвижный – там слегка шевелился, переливался сам в себе.

– Это плохо, да? – снизив голос до хриплого шепота, проговорил Мартин.

Глухой рык долетел из клубящегося тумана. Затем глухой удар, будто тяжелое тело приземлилось после прыжка. И снова раздался рык – уже много ближе, чем мгновение назад.

Что-то приближалось. Что-то большое и, конечно, совсем не дружелюбное.

– Кто это? – хрипнул Ухорез по одну сторону Эвину.

– Что это за хрень? – простонал Тони по другую.

Юноша не успел ответить.

Туман бесшумно выплюнул черное осклизло-верткое существо, мелкое, размером с кошку – и чем-то действительно похожее на кошку, только бесшерстную и с шестью длинными тонкими лапами. Быстро вертя туда-сюда ушастой головой, существо широким зигзагом пронеслось по грязи и ловко вскарабкалось на ближайшую каменную иглу. Оттуда скакнуло на острие соседней иглы, оттуда на острие другой… И пошло прыгать, все приближаясь к громадному скелету Топтуна, на котором замерли от страха и омерзения люди.

Впрочем, бандиты скоро опомнились.

– Ну, е-мое! – сплюнул Одноглазый Стю. – Чуть не обделались! Было б от чего! Такого-то уродца я двумя пальцами задавлю…

– Как эта тварь называется? – спросил Мартин у Эвина, который почему-то при виде этой вроде не очень-то ужасной зверюшки нисколько не расслабился.

– Глоза, – ответил юноша. – На Древнем языке. А на нашем – Попрыгунья…

– Ее можно жрать? – немедленно осведомился Курша, с вожделением глядя на замершую на острие очередной иглы зверюшку, которая в свою очередь смотрела на него с вполне оправданной тревогой.

– Глоза – излюбленное лакомство…

– Ура!

– Каррхамов, – закончил Эвин.

И тут туман, чуть колыхнувшись, снова на мгновение расступился, пропуская действительно жуткую тварь. Глоза, взвизгнув, сиганула вниз, как черная молния, скользнула меж игл и куда-то пропала. Но тот, кто вышел за ней, не обратил на это никакого внимания. Он увидел добычу поинтереснее.

Это был довольно крупный каррхам – по грудь высокому человеку. Почуяв людей, он замер, низко опустил по-змеиному плоскую башку. Несколько раз сильно, с хрипением и клекотом, выдохнул через широко распяленные ноздри: облачка черного, как угольный дым, дыхания окутали его морду и медленно рассеивались. И сквозь эту подвижную черноту жадно замерцали багровые огоньки его крохотных глазок.