Валерий Теоли - Ночной Охотник

– Двоим легче пройти, чем крупному отряду. Да и не сказал бы, что очень уж много синерожих ходит нынче по провинции. В лесах повстречалось всего несколько разведчиков. У герцогского замка мы видели издали идущих по тракту троллей, которые гнали на северо-запад одержимых. Деревни и поселки сожжены, крепости разрушены, делать в Пограничье уже нечего, грабить некого. Кто выжил, те попрятались по оврагам или сбежали в соседние провинции.

На северо-западе расположен Сигард, морская столица империи. Движимые жадностью тролли опрометчиво сочли его легкой добычей. Город охраняется усиленным тяжелой пехотой гарнизоном, при нужде созывается ополчение. И десяти тысяч синекожих мало для штурма укрепленных магией высоких городских стен.

На месте вождей Гиор опустошил бы приморскую провинцию, изобильную богатыми городками, и отступил, дабы не оказаться между молотом имперской армии и наковальней гарнизона.

– Вечер близится, – добавил назвавшийся Дроком. – Пустите переночевать? С закатом на земле начинает твориться нечто ужасное. Нам попадались силуэты размером с ваш донжон, заслоняющие звездное небо. Где они опускались, там все умирало – деревья, животные, люди. Синерожие приносят им жертвы, оставляя на полянах окровавленных людей. Жуткие места, доложу я вам: мертвые, иссохшие деревья и груды человеческих и звериных костей. Не хочется попасться им на пути, а у вас над замком, как-никак, ангельское благословение, раз он выстоял под напором зла.

Да какое благословение, раздраженно подумал Гиор. Сила небожителей, укреплявшая Веспаркаст, истаяла при штурме. Эльфам пришлось выжигать въевшуюся в стены после сражения айгату лоа, дабы избежать спонтанного образования гибляка и шенгато [17].

– Разожгите костер во дворе, – принял решение Гиор. – В крипте тесно. Случится что – впустим.

Разведя костер из кусков найденной в замке разбитой мебели, вольные мечи принялись за нехитрый ужин. Дрок выудил из дорожного мешка кусок соленого мяса. Мелко нарезая, он отправлял кусочки в рот и запивал из фляги. Воин в поношенных доспехах неподвижно сидел у огня, уподобившись обшарпанной статуе.

– Почему твой товарищ не ест? – поинтересовался маг.

Поведение, внешность мечника, его молчание настораживали. Такими бывают одержимые и поднятые колдунами мертвецы.

– Римлон дал обет не вкушать пищу три дня, дабы очиститься от скверны. Сидит вот, молится. По мне, глупо, да кто разберет этих паладинов. Будто не от мира сего.

– Значит, он паладин? – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес Гиор. – Тогда почему у него изогнутый, а не прямой меч?

Дрок рассмеялся, едва не поперхнувшись.

– Римлон не обычный паладин. Он отверженный и не имеет права на освященное Церковью оружие. Сказать по чести, меч он пропил, за что на него разозлились священники. Ну и еще за некоторые мелочи. Будучи опьяненной, ранимая душа моего друга не выдержала обидной критики. Римлон проломил осуждавшему его церковнику череп. Случайно, конечно, убивать-то он никого не хотел. Осознав утром собственную вину за содеянное, бедняга сознался в преступлении. Поскольку был он полон раскаяния и не сбежал, смертную казнь ему заменили на епитимью. С тех пор он стал чересчур набожен. Вина не пьет, с женщинами не водится, молится, голодает по три, а то и шесть дней в седмицу. Благо мечом машет по-прежнему ловко.

Дрок прожевал очередной кусочек мяса и, глотнув из фляги, сказал:

– У вас тут бойня была знатная, трупов немерено. Синерожие колдуны вам пожар устроили?

– Вроде того, – проронил Гиор.

Объяснять, что такое шенгато, не слышавшему об этом явлении уроженцу империи маг не имел ни малейшего желания, как и вообще говорить. Усталость копилась подтачивающим здоровье ядом. Вдобавок голод терзал внутренности, а на веки словно подвесили по гире.

– Ты не похож на обычного наемника, – признался маг. – Футляры у тебя на поясе для склянок с зельями и свитков, разве нет? Где ты учился магии?

– Добрый человек в детстве обучил меня азам. Пойми правильно, мне неохота вспоминать прошлое. Скажи лучше, у вас есть раненые? Обычно я занимаюсь лечением, однажды дослужился до полкового лекаря.

Примерно треть от укрывшихся в крипте воинов страдали от ран. Несколько скончались, несмотря на мази и снадобья, едва ушли эльфы, остальные поправлялись, некоторые с оружием в руках сидели на ступенях лестницы, готовые помочь отразить внезапное нападение. И все же тяжелораненым требовался лекарь. Священника, лечившего людей в Веспаркасте, убил вождь Черным Копьем, служки прожили немногим дольше, став поживой появившихся в конце битвы злых духов.

– Ослабьте цепи, – распорядился Гиор. – Протискивайся, наемник. Мы рады любой помощи.

На рассвете вольные мечи направились на северо-запад по головы синекожих, коих мечник в доспехах поклялся срубить не меньше сотни. Глядя им вслед с вершины уцелевшей башни, маг прокручивал в памяти последние часы, пытаясь вспомнить очередную странность. Что-то было не так в назвавшемся Дроком человеке. Гиор не мог вспомнить некую деталь.

Наемник за считаные минуты поставил на ноги двух тяжелораненых, причем сам чуть не свалился от истощения, вкачав в них большую часть своей жизненной энергии. Он очистил раны, заново составил сломанные кости воинов. На столь качественное лечение способен очень хороший целитель. Утром же лекарь выглядел на удивление свежим.

Придя к выводу, что Дрок использовал какой-то артефакт либо специальное зелье, Гиор было успокоился. Он взглянул на синюю полосу леса, на идущие по дороге крошечные фигурки вольных мечей, и вдруг молнией озарило воспоминание: жаркое сухое лето, в Веспаркаст прибывают дознаватели тайной канцелярии. Ими руководит сероглазый человек, веселый, общительный. Его лицо… правильные черты, выдающие потомка жителей Сарийских гор, где, согласно утверждениям историков, сохранилась чистая кровь основателей империи. Марн ведет дознавателей к себе в кабинет, они о чем-то долго беседуют. Попрощавшись с ними, Изверг советует Гиору запомнить того самого сероглазого человека: ведь нет никого в розыске еретиков и шпионов искуснее него, Корда Искателя.

Гиор замер, боясь спугнуть догадку. Память услужливо нарисовала образ назвавшегося Дроком человека. Тот же спокойный взгляд, те же черты. И двигался так же.

Зачем дознавателю понадобилось выдавать себя за вольного меча? Его прислала тайная канцелярия по душу предводителей синекожих? Он расспрашивал о подробностях битвы, лечил людей, каждому сначала возлагая руку на лоб, чтобы, по его словам, временно облегчить страдания. Гиор начинал понимать, почему дознаватель облегчал страдания раненых, прикасаясь к их головам. Корд просматривал воспоминания о боях с троллями! А возможно, искал и кое-что другое.