Виталий Храмов - Старый Мамонт

– И кто они? – спрашивает огневик.

Не был бы я Разумником, не увидел бы. Но я увидел. Он и так знает, кто это. Ему интересно, что знаю я.

– А мне плевать – кто они. Они хотят моей смерти. Только поэтому они – враги. Остальное меня не интересует.

– А что тебя интересует? – спрашивает Протуберанец. И Ронг подобрался. Взгляды у обоих – жесткие. Давайте, ребята! Распускайте свои павлиньи хвосты и раскидывайте в меня свои щупальца. Оголив свой тыл перед Олегом. Вещим Олегом. Пересмешником и Обманщиком.

– Интересует меня только судьба дорогих мне людей. Вот этих вот оболтусов, – отвечаю, смотря прямо им в глаза. Твёрдо. Огневик – просто бывалый человек. А вот Ронг – Разумник тот ещё. Тут врать не получится.

– А это? – показывает Протуберанец на отливки.

– А этому – я должен. Сильно должен. И этому вот, его отпрыску – должен.

Глаза Протуберанца смеются:

– Ты скоро умрёшь, – говорит он, – ты слишком уязвим. Привязанность – слабость.

И ты умрёшь. Отсутствие верных соратников – слабость!

– Точно! Все умрут! Моменто море! – воскликнул я, вставая. – Но не ты будешь моим палачом. Что расселись? Встаём, негры! Светило ещё высоко! А смерть – близко! А мы уже опоздали! Объект надо было сдать ещё вчера! Потому – сокращённый день! Пятница! Работаем без обеда и до рассвета. А с рассветом – опять пашем! Вперёд! Родина вас не забудет!

– Он всегда такой? – спрашивает Ронг у Марка.

– Сегодня ещё нормальный. Терпимо. Вот как начнёт вашими мозгодрючками Разумника баловаться – туши свет! Несёт его, как телегу с горы – только грохот и камни летят! Ие-ех! Пошли! Не отстанет. Этот и мёртвого заикает! От него даже нежить сбегает. Зверь, а не человек. Мозги – набекрень. Носится с этим Пророчеством, как дурачок с крашеным яйцом. Надувается весь, как индюк важный. Смотри, даже командира нашего пинком ударил. Никого не щадит. А меня вообще порвёт, как Бродягу, на сотню тёмных лоскутов.

Услышав это, Олег упал. И ржёт. Просто надо было видеть лица этих университетских интеллигентов. И Марк заразился. Тоже любит из простого сделать – вообще – чёрт-те что и сбоку бантик! Чтобы у всех мозг набекрень встал. И логические цепи закоротило. Заценил он мой юмор. Научил я его… плохому.

– А, по-моему, он – просто помешанный, – говорит Базальт.

– Да, псих он сумасшедший! – смеется Олег. – Ни один жизнюк не может помочь. Зато – весело. Как начнёт сказки рассказывать – хоть стой, хоть падай. Иногда сам за собой подмечаю – верю ведь! Он однажды даже меня убедил, что я – Разрывник! Завтра вечером и вас убедит, что истина где-то… Как он там говорит? «Где-то рядом» или «где-то между»?

– Смотря про что. Если про баб – то «где-то между», – с серьёзным лицом отвечает «Спартак», потирая ягодицу. – Во, блин навоза, опять летит!

– Чё? Я тихо сказал? Или я тихо сказал? Арбайтен, шнеллер! Швайне! Цигель, цигель!

– Во! – вздыхает Марк. – Совсем заклинило. Опять на свой придуманный язык перешёл.

Только Серый статуей стоит над всем этим, спиной к людям. Своим глухим забралом – в пустошь. И думая о чём-то своём. Ну, их богатых, наследников «кресел», мажоров колхозных, золотую молодёжь, селебретев – не поймёшь.

– Чё ржём? Мерины неподкованные? А ты что встал, как памятник самому себе? Тебе ещё рано! Не заслужил! Ты, ты, ты и ты, со своей ковырялкой огненной, метнулись в скалы. Откуда я знаю – какие? Скальные скалы! За тем! Постамент резать! Вперёд и с песней! Одна нога тут – другой не вижу! Копать – отсюда и до обеда!

Прыгают в портал от разбушевавшегося меня. Блин, тяжелая для психики штука – «разгон»! Олег блаженно лыбится. У него получилось! Месть близка!

Тиха украинская ночь. Пока бандеровцы спят. А мы не спим. Святогорович уже все формальности уладил. Главная площадь оцеплена. Вижу знакомое лицо. В тот раз он был в красном сюртуке. Сегодня – не в красном. И с одной рукой. Бывает.

Стража оцепила площадь. Тихо.

Ронг открывает Полог Молчания просто невероятных размеров. Базальт выравнивает площадку под постамент. Марк достаёт из Мешка Путника постамент. Кстати, выглядит забавно – из ниоткуда появляется огромный куб скалы, плюхается на площадь, чуть не отдавив ноги Марку. Ронг телекинезом ставит постамент на место, Базальт делает из него монолитный кусок гранита. Красного гранита. И окунается в накопитель. Не думал я, что такое возможно вообще сделать! Трансмутация такого объёма! Упасть – не встать!

Так, у них – минус ещё накопитель! Ха-ха!

Протуберанец достаёт из своего Мешка статую. Ронг, телекинезом, возносит её на место. Базальт припаивает статую к камню. Гора, в натуральную величину, играет с медными языками пламени, смотрит вперёд. Туда, в окна спальни своей жены. Мы специально узнавали у сына Горы этот момент. Расположение окон. И видимость из них.

Всё. Памятник готов! Теперь – торжественное открытие. Встаём двумя рядами. Клинки – к небу. Стража – копья по-парадному. Ронг убирает Полог. Теперь – Олега операция. Время ему шутить. Над площадью и городом зазвенела мощная магия иллюзии – голос Анны Герман. «Мы – эхо друг друга». Уже в переводе. Магия же! Олег сам переводил. Оля подгоняла смыслы в рифмы. Ну, скромно потупясь, умолчу о моём участии. Всё же – музыка нам не чужая.

Вижу ЕЁ! Сердце моё опять сбоит. Бежит, в исподнем, простоволосая, отмахивая рукой, колыхая грудью. Видит медного великана – падает на колени, закрыв рот руками в немом крике.

У меня – слёзы по лицу. Я не самый эмоциональный человек. Но и меня эта картина пробила. Хватаю за плечо красноволосого парня, что хотел броситься к матери.

– Дело не завершено!

Мы уходим двумя порталами. На площади остаются коленопреклонённая женщина и два ряда вытянувшейся стражи. А над городом грохочет симфонический оркестр и кристальные, чистые голоса Герман и Лещенко.

В Медвиле нас тоже ждали. Егерская служба Медной Горы по-прежнему на высоте. Светогор поступил мудро – пригрев разогнанных Императором Хранителей. Город, молча, стоит по периметру площади, усыпал крыши и замок. У них – всё та же «большая деревня» – все всё знают, но молчат. Весь город уже знал о мероприятии, но за стенами города – тишина и Полог Молчания. Дети Порубежья.

Нам кланяется в пояс паренёк под стягом с горящим трезубцем. Центр площади освобождён. Но занят колодцем и символической аллеей. Поэтому памятник юный Смотритель просит поставить на том месте, где был сложен погребальный костёр, из которого Гора его и спас.

Уже отработанной технологией Базальт подготавливает площадку, ставим кусок скалы, мутировавший в кроваво-красный гранит. Минус – накопитель! Я считаю. И те, что опустошил Повелитель огня, прыгая порталами по нашим «хотелкам». И те, что они «сожгли», пока плавили и «напыляли алмазы». Очень уж им хотелось завладеть нашими технологиями. Настолько, что опорожняли свои магические кладовые очень щедро. И молча. Скрывая от нас количество своих накопителей. От нас? Ха-ха! Ребята, вам ещё так долго учиться мастерству Театра Теней!