Александр Забусов - Синица в руках [СИ]

– Хо-хо! Ну ты тут малость загнул. Я не Велес, но все равно спасибо.

– Я могу чем-то быть тебе полезен? Скажи и я сделаю для родового священного дерева все, что в моих силах.

– Это я пришел помочь родовичу. Над твоей выей, хоть она и не сильно склоняется перед старшим, нависла опасность. До твоей гибели быть может шаг. Будь осторожен и исполчи летучих мышей.

– Кто?

Божество поняло недосказанный вопрос.

– На Муромском летнике седмицу тому, перед въездом в Кром, во глубоком сне были умерщвлены пять молодых воев. Теперь их вождь хочет взять виру кровью.

– То были враги!

– Не мне судить поступки смертных, я лишь оказываю помощь. Чтоб быть готовым ко всему у тебя есть два дня. Именно столько покровитель твоего противника будет отсутствовать в сей Яви, а значит за это время может случиться разное. Я попросил свою должницу вернуть старый долг и может она сумеет за короткий час отсутствия головного бога добыть трофей в своей охоте.

– Прости, но кто твоя должница?

– Зевана.

– Ого! А покровитель моего врага.

– Сам светлый Велес.

– Так значит враг мой из того же теста что и я?

– Даже больше чем ты думаешь вождь рода воинов-карабов. Даже больше, хе-хе!

– Предавших род у нас отродясь не имелось.

– Он сам по себе. Не нужно было убивать его людей, они, как впрочем и их вождь, не несли опасности племени вятичей.

– Однорукий убедил…

– Однорукому веры нет. Впрочем, как и его князю. Он столкнул лбами одну летучую мышь с другой и справившись, отъехал восвояси.

– Я убью однорукого!

– Убьешь. – Согласилось божество. – Но что изменится? Радима не вернешь.

– Что? Как ты сказал?

– Я сказал, что твой боярин из-за Калинова Моста вернуться не сможет.

– Кто?

– Тот, кто идет за твоей кровью.

– У-у-у! – взвыл князь.

– Тихо, своих разбудишь. Пусть поспят. Как вернешься в свое городище, первым делом напряги гараманов, ведь как-то он смог перейти границу ваших лесов.

– Спасибо за предупреждение, дальше я сам справлюсь.

– Удачи, князь. Надеюсь, победа достанется тебе, но не обессудь, большего сделать не могу, против Велеса я слишком мал.

– Прощай.

Ветви закрыли крону, оставив князя наедине со своими думами.

Сколь приятно подставлять упругое молодое тело под струи прохладной воды, низвергаемой водопадом, плескаться в искрящихся на солнце каплях, в радужной влажной пыли. Что за наслаждение! Вода с горного хребта чиста и прозрачна, ласкова. Смертные боятся приходить к скале, и это радует. Нет почитателей ее нагой красоты. А под скалой углубленье в виде полной чаши, из которой уходит вода на полонину. Кажется, словно ты в волшебном королевстве, окруженном горным кольцом, в середине которого весело плещется горная река. Горы укрыты густой зеленью дикой природы. Как конец ритуала, прыжок вниз, желание расплескать переполненную природную емкость. Ух! В пару гребков добралась до уреза каменного края, выпрыгнула из воды, ладонями спихивая с себя капли. Хорошо! Отжала густые, цвета светлого золота, волосы, мельком глянув на притихшую сторожу. Пара бессменных волков наблюдала за округой, своим независимым видом подчеркивая обыденность происходящего.

Уникальны места давно ставшие ей родными, таких мест на всей земле, кажется даже не сыщешь больше. Горы и полонины, водопады и гроты пещер, на многие версты, узкими и широкими дорогами, уходившие под землей во все концы Карпатских гор ценились ею больше чем дворцы вельможной братии, часто приходящей к ней с поклоном о предстоящих охотничьих забавах. Не слишком она их и приветствовала.

Она богиня. Да-да, самая обыкновенная богиня со своими достоинствами и недостатками. Нет, можно назвать их причудами, это будет правильно. Богиня охоты Зевана, дочь Перуна и Дивы. Может и не самая верная жена, не самая ответственная мать троих детей, но какая есть. Кто осудит богиню?

– Домой!

Сопровождавшие первыми встали на тропу, легким бегом прыгая по уступам вниз. Сегодня хозяйка в хорошем настрое, ведь подошло время полной луны, а значит предстоит охота. Матерые чувствовали радость переполнявшую богиню. А еще само утро радовало серых, заставляло держать уши торчком.

Дева нагишом пробежала полторы мили до своего жилища. Ничуть не запыхавшись, на входе махнула рукой зависшей в небесной синеве птице. Кречет, еще один защитник и охранник, ее око в лесу и на просторе степи. Сложенный из камня, так как она хотела, дом встретил ее словно живое существо. Прислугой в нем являлась родная славянам нежить домашнего порядка. Всегда чисто и опрятно, всегда на столе по первому требованию поставят блюда с едой. А поесть богиня любила, это да-а! Особенное предпочтение отдавала дичине. Ведь реноме всенепременно нужно поддерживать.

Зевана во все времена почиталась людьми славянского корня, проживавшими в лесах, да и другими народами, промышлявшими звероловством и охотой. Шкурки куницы и белки не только ведь на одежду шли, но и употреблялись заместо денег. Посему и любовь такая, а у князей так еще и охотничий азарт.

Оделась по-домашнему, кивнув Востухе, чтоб принялась расчесывать гриву волос и обернулась на голос мажордома, готовясь выслушать обычный доклад, что десяток охотников отметились принесенной частью добычи, но не угадала. Домовой прокашлявшись, сообщил:

– Хозяйка, у нас гость!

Вот это новость. Однако! Кого там занесло в ее пенаты?

– Давно ожидает. Я проводил его в трапезную, подал к накрытому столу кувшин ромейского вина.

– И кто же он? Надеюсь не супруг?

– Нет. Древобог почтил нас своим приходом.

– Ай! Оставь. Почтил! Не знаешь, чего он хочет?

– Откуда? – округлив глаза, ответил домовой.

– Ну, скоро там?

Востуха, жена домового, и так поторапливалась, но зная крутой нрав хозяйки, сноровисто закончила с косой, вплетя под конец синий клочок ленты.

– А ведь каким прелестным казалось утро! – посетовала богиня, поднимаясь на ноги.

В трапезной за круглым столом, покрытым белой скатеркой, с выставленными на него яствами, восседал мужчина преклонных лет, одетый в рубаху цвета папоротника, с длинными узкими рукавами, без воротника, с небольшим разрезом спереди. На рукавах вокруг кистей рук, зарукавья из дорогой ткани с вышивкой. Что густой по плечи волос, что борода с усами, украшены временем – проседью. Поднявшись из-за стола навстречу хозяйке, развел руки для объятий.

– Здрава будь, хозяюшка!

– И тебе не хворать, гостенек дорогой.

Расцеловались как добрые знакомые.

– С чем пожаловал, лесной господарь?

– Ох и тороплива же ты, Зевана! Сперва гостя…

– Знаю-знаю! Еда на столе, в бане ты нужды не испытываешь, не смертный, после дороги не вспотел, а спать тебя укладывать по утренней поре, смех один. Ну, так что привело к моему порогу?