Александр Забусов - Десятник особой сотни [СИ]

– Ну?

– Буде ты упираться зачнешь, так вот знай, сестра твоя в нашей ставке и…

– Что-о?

– И ежели тебе ее не жаль, то ее как простую чернавку, без роду и племени продадут в чужие страны на муку и поругание.

– Да я тебя…

– Стой княже! – заступил дорогу варяг. – Нехай посланцы обождут, а мы покумекаем пока. Негоже им головы рубить, мы не черниговцы.

Пока в зале случилась замятня, к Милораду протиснулся подручник, жестикулируя, шептал на ухо.

– Где он, Дуг?

– У тебя в покоях дожидается, с ним его вой и пропавший свей, по рукам связанный.

Боярин протиснулся к князю, негромко попросил:

– Дозволь княже отлучиться, вести важные пришли. Ты пока решений никаких не принимай. Время потяни, а там глядишь, чего и сладится в нашу пользу. Лихой просто так не суетится.

– Добро, иди. Лихого сюда веди, сам хочу послушать.

Милорад, словно молодой мальчишка торопливо шел к себе в апартаменты. По пути натыкался на множество незнакомых людей. О нашествии соседей заблаговременно предупредили, и это спасло людей. В крепости собралось много народа. Ближайшие веси, деревни и хутора опустели. Люд прихватив свой скарб, детей и скотину, со всех сторон сбегался в Курск, образуя поток из беженцев. Много хуже обстояло дело с ратными людьми, добрая половина полков осталась под Ростовом. Несколько сотен гридней, бояре с челядью, наемный полк, да городское ополчение вот и все. Еще пришлых смердов ополчили, но те с оружием обращаться умели плохо. Им топором сподручней работать, чем меч использовать. Как ни крути, число людского прибытку явно недостаточное для удержания города. Между тем, Милорад от своих сходников получал донесения об армии противника.

Уже спеша по коридору нетерпеливо выкрикнул, привлекая внимание старшего своей охраны:

– Где он!

Тот поняв кого имеет ввиду глава тайной канцелярии, указал пальцем направление, ответил:

– Там!

Заскочив в дверь, не раздумывая облапил Лиходеева, сдавил, что тот медведь, почувствовал суровый запах пота, исходивший от подчиненного.

– Живой! Живой! Молодец!

– А чего мне будет? – Смешался Егор.

Оно конечно приятно, что шеф так беспокоится о нем, но нарваться на очередного Леню Брежнева двенадцатого века, расчета нет. Милорад справился с чувствами, оттолкнул своего десятника, приказным тоном выпалил: – Рассказывай!

– Нечего мне рассказывать! Кокора где?

– Где ему быть, там же где и все бояре. У князя в палатах.

– Шеф! Кокора местный резидент Чернигова, его брать нужно и срочно колоть. Чувствую можно всю вражескую сеть поднять, пока военные действия не начались.

– Что, Кокора?

– Я говорю, Кокора главный послух князя Черниговского. Это он отдал приказ на похищение Любавы. Я едва успел ее перехватить.

– Не понял! Так Любава с тобой?

– Нет. Я ее под охраной Лиса в Ростов отправил. Рисковать не хотел. Ты про Кокору подумай! Вот и видока, он же и вор, на всякий случай с собой доставили.

Лиходеев мотнул головой в сторону шведа. Горазд со своей стороны, вздернул охраняемый объект за шиворот вверх.

– Идем к князю, он там за сестру переживает.

На выходе Лиходеев отдал приказ Горазду:

– Сдай лишенца под конвой, а сам двигай на базу. Воробью скажи, пусть баню топит, чешусь уже весь.

Милорад не мудрствуя лукаво, вытащил князя в малую залу, незачем всем знать о чем речь вести будут. Лиходеев подробно рассказал о всех перипетиях походной жизни, о Любаве и боярине Кокоре.

Изяслав как разъяренный бык влетел залу.

– Где Кокора?

Начали искать, оказалось того и след простыл. Милорад вместе с Егором и десятком гридней ворвались на боярское подворье. Расталкивая челядь вошли в терем и поняли, что опоздали. На женской половине в разных позах лежало все семейство боярина. Синюшные лица и пузырившаяся пена изо ртов говорили о многом. Их отравили и сделали это совсем недавно, и часа не прошло. Сам боярин сидел под образами в своей светелке. Остановившиеся, стеклянные глаза смотрели в никуда На шее аккуратный надрез, кровь из него испачкала расшитую красной нитью рубаху.

Лихой приложил палец к виску Кокоры, отметил, что тот еще теплый, констатировал:

– Готов.

– Да! – Согласился Милорад. – Кто-то умный и знающий, оборвал нить ведущую к другим. Теперь не вызнаем, кто против нас игру затеял.

– Ничего, в такое время сами всплывут.

Сойдя с высокой теремной лестницы, Егор мельком глянул на дворовую шавку, от ворот пристально наблюдавшую за происходящим. Всем было не до блохастой. А та, как только кавалькада покинула усадьбу, порскнула в переулок, скрываясь от глаз прохожих. Через короткое время из переулка появилась старушка. Отмеряя дорогу суковатой палкой, прошла мимо знакомых ворот, раскрытых настежь. Улыбка озарила морщинистое лицо, а губы едва слышно выдавили напевную речь.

– Бабушка умная! Бабушка успела вовремя!

Состояние затишья перед бурей витавшее в воздухе целого города, казалось не добралось только сюда, на самую окраину Курска. И то сказать, хоть и стояла изба за крепкой стеной, а все ж на отшибе. Когда-то давно, еще прапрабабке отвели клок земли позволили поставить избенку в черте града, только подальше от глаз людских. Князья тоже болеют, вдруг помощь будет потребна в короткое время, а знахарь далеко. Желана сидела у окна и перебирала травы, лежащие на столе. Их все нужно разобрать, какие-то связать в пучки и развесить сушиться, какие-то измельчить и опять же засушить, какие-то сохранить свежими. Работы всегда хватает, люди ручейком стекаются на подворье, особенно сейчас.

Взгляд зеленоглазой красавицы блуждал за окном, переносился от куста к дереву, от дерева к облаку на небосводе, вдруг замирал, замирали и руки… Желана, долго сидела не шевелясь, думала, размышляла, вспоминала, просто мечтала. Соскучилась за Лихим, хоть и прошло-то менее двух седмиц с тех пор, как виделись. А теперь все изменилось. Нет-нет! Все хорошо. Всего-то так случилось, что она непраздна. Радость переполняла душу. Людские приходы не напрягали, одно и тоже изо дня в день, это ее работа. Бывало забежит Милолика, прощебечет ни о чем, посетует на жизнь свою, иной раз оставит корзинку с едой, заберет снадобья да и убежит на подворье десятка. Прижилась боярышня, а ведь положение у нее шаткое. После гибели семейства, зависла, что называется, между небом и землей. Время бежит неумолимо, нет его сейчас ее проблемы решить. Да она и не думает о них. Видно же, без памяти влюблена в Лихого. Ничего не попишешь, первая любовь. Он для нее герой былинный. Раньше только слышала о нем. А кто в городе не слышал? А теперь живет в его светелке. Воробей наведывается часто. Вот уж чудо растет! Тоже пригрелся под крылом Лихого, все хозяйство на нем. Мужчина! А сам от горшка, два вершка.