Дмитрий Распопов - Исповедники

– Меня заинтересовала их возможность искать человека по оставленным в душах частицам.

– Меня она тоже заинтересовала, но я не подумал проводить эксперименты на живых людях, – буркнул он, – тем более слугах.

– Я не понимаю, что пошло не так, а больше мне пробовать не на ком.

– Ты становишься черствым, Рэджи. – Он досадливо покачал головой: – Не таким я помнил тебя, когда впервые привел в этот дом.

– Я был молодым и наивным. – Меня, конечно, коробила чужая смерть по моей вине, но это было без прежней остроты, когда совесть раздирала меня на части. Сейчас это было лишь глухое ворчанье, смешанное с недовольством на собственный непрофессионализм.

– Ладно, поищу тебе подопытных, так что, пожалуйста, не тренируйся на слугах и охранниках этого дома – это слишком опасно и может вызвать ненужные сплетни.

– Хорошо, обещаю, учитель.

Он сдержал слово, и вот целую неделю я каждое утро ездил в Ньюгейт. Местные тюремщики предоставляют мне пустые апартаменты для знатных арестантов, чтобы я проводил там свои эксперименты над заключенными, которых готовили к повешению. В связи с массовыми арестами, проводимыми по делу ремесленников тайной полицией, их количество было столь велико, что пара десятков случайных смертей внутри стен тюрьмы никого не удивляла.

Не имея неотъемной души, а лишь экспериментируя с собственной аурой, оказалось очень трудно подобрать параметры, которые не убивали доноров после моего внедрения подобия «ядовитых» душ. Мне нужно было сделать свою, безвредную для простых людей ауру «ядовитой» и подобрать параметры, которые не приводили бы к летальному исходу при подселении. Я лишь хотел чувствовать внедренный кусочек на расстоянии.

Меня впервые пригласили на встречу, где сэр Артур обсуждал текущие проблемы с сэром Энтони, так что я сидел тихой мышкой в углу, чтобы так продолжалось и дальше. Оказанное доверие тешило мое самолюбие, а вопросы, которые задавал мне сэр Энтони, раздували его еще сильнее.

– Благодаря вашим подсказкам, господа, мы отыскали и обложили третьего ученика. Пока мы не хотим задерживать его, чтобы не спугнуть Учителя, поскольку мы знаем, что он остался последним действующим его ремесленником, так что очень надеемся, что он навестит его, чтобы забрать собранные души.

– Существует вероятность, что ремесленник видит вокруг слишком много полиции и не спешит на эту встречу. – Сэр Энтони приложился к стакану с коньяком. – Я потому и позвал на нашу встречу Рэджи, так как он нашел способ следить за людьми, если хоть раз контактировал с ними ранее.

– Что?! – С главы тайной полиции слетела обычная невозмутимость, и затрепетали ноздри. – Как это?!

– Он использовал наработки тех лжеремесленинков. Давайте их называть так, чтобы не было путаницы, – предложил сэр Энтони. – И смог подобрать нужные параметры для собственной ауры, чтобы она не убивала людей, но в то же время он мог ее чувствовать на расстоянии.

– Поездки в Ньюгейт! – догадался сэр Артур. – То-то после его посещений было так много трупов.

– У меня нет неотъемной души, так что пришлось экспериментировать и подбирать параметры путем проб и ошибок, – заметил я из своего угла. – Это оказалось сложнее, чем я ожидал.

– То есть Рэджинальд сможет потом сказать, где находится тот или иной человек? – уточнил сэр Артур.

– В пределах мили, – подтвердил исповедник. Я недавно рассказал сэру Энтони о своих успехах в данном эксперименте, и он решил поделиться ими с тайной полицией.

– То есть если мы отзовем слежку, то вполне возможно, что Учитель решит связаться с ним? По информации от моих ребят, у последнего ученика сейчас с собой два тяжелых мешка в квартире.

– Да, очень большая вероятность, что вы, перекрыв поступления душ верхушке банд, лишили их большой части источников доходов, – согласился с ним сэр Энтони. – Так что если наш таинственный Учитель знает о нереализованной добыче последнего ученика, то может польститься на такой куш. Все же несколько миллионов на дороге не валяются, можно просто взять и исчезнуть с ними, не обязательно кому-то отдавать.

– А почему вы говорите, что он с кем-то делится? – поинтересовался я. – Он ведь может это все сам проворачивать.

– Такая поддержка различных банд, да еще и в разных городах, просто невозможна без помощи со стороны, – покачал головой сэр Артур. – Каким бы талантливым и сильным он ни был, бандам явно дают указания сверху, так как в ином случае, польстившись на такую добычу, его бы давно ограбили и убили. Только «общак» у них неприкосновенен и объясняет то, почему он неприкасаемый в любом городе.

– «Общак»? – перепросил я.

– Деньги, которые преступники собирают и держат чаще в одних руках, тратя их на взятки полиции и поддержку арестантов в тюрьмах.

– Ты так спокойно об этом говоришь, Артур, – удивился исповедник.

– Что есть, то есть. – Глава полиции развел руками. – И это не истребить. А у нас есть задачи посложнее, чем ловить нечистых на руку полисменов.

Он походил по комнате.

– Ладно, давайте вернемся к нашей теме, – продолжил он после недолгого молчания. – Ты точно даешь гарантию, что, если я отзову своих людей, ты сможешь за ним проследить?

– Если только он не улетит на дирижабле – смогу, – уверенно сказал я. Все последние эксперименты на подопытных неизменно давали только стабильный результат, смертей больше не было ни одной.

– Это вряд ли, конечно, – согласился глава тайной полиции, сосредоточенно думая над моими словами.

– Хорошо, джентльмены, я подумаю над вашим предложением, – наконец ответил он. – Рэджинальд, ты можешь идти, дальше у нас будет разговор только с твоим наставником.

Я обиделся. Как только от участия в разговоре двух взрослых могущественных людей моя самооценка устремилась выше небес, ее болезненно вернули на землю. Спорить было бесполезно, упрашивать – унизительно, так что я поднялся с кресла и, простившись, вышел.

Пару дней назад сэр Артур, поняв, что его засада не приносит результатов, согласился на наше предложение. Сэр Энтони остался в столице, а меня под охраной шести полисменов тайной полиции доставили в город-порт Грейвсенд. Именно там, на окраине города, и жил третий ученик. За последний год это была моя первая поездка за пределы столицы, не говоря уже про то, что являлась вообще третьим путешествием за всю жизнь. Как бы ни отвлекали меня мысли о предстоящем деле от дороги, но взгляд постоянно возвращался к ней и окружающим пейзажам. Летом здесь наверняка было гораздо красивее, так как белый снежный наст, который делал однообразным все вокруг, не позволял мне рассмотреть в подробностях деревни, мимо которых мы проезжали. Здесь редко удавалось увидеть одновременно три парокара, так как нашу колонну провожало множество удивленных и любопытных взглядов.