Дмитрий Распопов - Исповедники

Пойманного ремесленника они также раскололи быстро, и теперь мы знали, что его зовут Мэтт Дайсон, и, как мы правильно догадались, учитель у него был. Вот только кто он, как его зовут и как он выглядит, Дайсон не знал. Учитель всегда носил плащ, скрывающий фигуру, а также капюшон, который так глубоко прятал лицо, что Мэтт видел только один подбородок. Обращался он к нему просто – Учитель.

Судьба беспризорника, который с детских лет жил на улице, воровал, грабил пьяных, была незавидна, и обычно если подросток не оказывался в тюрьме или на каторге, то путь его лежал сразу в банду, а там со своими жесткими правилами, иерархией и круговой порукой на крови дальнейший путь чаще всего вел к виселице. Понятное дело, что никто из таких подростков не имел никаких документов и мест прописки, а сборщики налогов собирали души только с законопослушных граждан, оставляя в стороне многочисленную армию уголовников, которые сдавали налог душами только своим главарям. Тайная полиция, конечно же, знала о том, что некоторые ремесленники подрабатывали на стороне, обеспечивая бандам эти самые сборы, но, поймав их за руку, чаще просто оставляли как есть, вербуя из них доносчиков. Все были довольны – ремесленники получали дополнительный доход, а тайная полиция всегда знала, кто и какой численностью контролирует районы города. Вот таким образом Мэтт и познакомился с Учителем. Однажды приглашенный ремесленник ничего не смог сделать с его душой, а через неделю появился человек в плаще со скрытым лицом, к которому очень уважительно относилась вся верхушка их банды. Он забрал подростка с собой, и когда после череды странных и непонятных Мэтту тестов обнаружилось, что он может немного манипулировать с аурой других людей, Учитель поселил его в своем доме, где обитало еще двое таких же, как он. С тех пор прошло почти пять лет, два из которых их обучал Учитель, а три они самостоятельно работали на улицах под прикрытием банд, которые находили пункты обмена и договаривались с ремесленниками о сопровождении их работ, хотя иногда это приходилось делать и самому. Мэтт также рассказал, что у них были жесткие инструкции, к кому можно применять подмену души, а к кому этого делать категорически запрещалось. После того как жертва умирала, они дожидались, когда родственники их похоронят, и приходили на кладбище, чтобы забрать души умерших. Чаще всего информация по сдающим налоги была достоверная, и душа одинокого или больного человека была целиком в их распоряжении. Но случались и накладки, когда находились родственники или опекуны, которые вытягивали через пункты обмена часть душ погибших, ведь Учитель показал им, как делать так, чтобы часть чужой души все же была доступна для откачки простыми ремесленниками. Подселенная часть чужой души приводила собственные души людей к расслоению, чем причиняла им страдания, за счет чего и становилась больше. На вопросы, почему ремесленники из пунктов обмена не видят ту большую часть, Учитель объяснил им, что в этих пунктах ремесленники работают без паинита и просто рассчитывают души по своим таблицам, не видя действительных размеров аур покойников.

Своих товарищей, имена которых он назвал тайной полиции, он больше не видел, поскольку работал только в столице. Но, по слухам, они были живы и работали где-то еще, поскольку Учитель два раза в месяц уезжал по делам, возвращаясь всегда с тяжелыми сумками. Мэтт однажды подсмотрел, что было в них, – множество кристаллов бытовых накопителей, которыми торговали на каждом углу. Они были самым ходовым товаром, который массово покупался всеми слоями населения для подзарядки часов, повышения стоимости номинала монет, домашних приборов, не говоря уже про такие энергоемкие механизмы, как парокар и пароцикл. После использования пустые кристаллы за небольшую плату сдавались в утиль, откуда перепродавались ремесленникам или бандам.

Для меня новости о таком «параллельном» мире оказались настоящим откровением – я и представить себе не мог, что, оказывается, рядом с официальными сборами душ существуют другие – основанные на правиле сильнейшего. По информации Мэтта, его изредка привлекали к казням провинившихся членов банд, чтобы забрать с них после смерти большее количество души, а имея маленький осколок паинита, который ему дал Учитель, он всегда видел, что души у членов уличных банд и так почти всегда опустошены. Делались эти сборы на постоянной основе, чтобы люди не могли загнать свою душу «по леваку» и, получив деньги, уйти в запой и забыться в опиумном дурмане, уменьшив тем самым доходы своего главаря. Поэтому и налог внутри банд был всегда больше тринадцати положенных государством процентов. Но, с другой стороны, их кормили и одевали из общего котла, также выдавая после каждого успешного дела долю добычи, которую они могли тратить как хотели.

Тайная полиция нашла и бывшего владельца осколка паинита, который был реквизирован у задержанного. Оказалось, тот давно ищет виновников дерзкого ограбления своего дома, где был похищен довольно крупный камень. Этот осколок, по заверению ювелиров, был получен именно из того краденого – его раскололи на части, получив таким образом несколько более мелких. На сколько частей его разбили, никто точно не мог сказать, но одно было понятно – используя даже такой, размером меньше половины ногтя мизинца, можно было увидеть душу человека.

Поимка всего лишь одного, но ключевого человека дала столько информации и головной боли тайной полиции, что маховик репрессий закрутился сильнее. Через две недели, зная, кого и как искать, был отловлен второй, вернее, вторая ремесленница, работавшая в другом городе. Третий же смог скрыться, уйдя из-под носа облавы.

Задержанная, Диана Хоув, также ничего не знала об Учителе, кроме того, что раз в месяц он навещал ее и забирал накопители, которые она заполняла.

Тут тайная полиция сработала четче, поскольку они довели девушку до дома, где она жила, и только там арестовали ее. В тайнике был найден аниматрон, изготовлять и тем более продавать который без лицензии было запрещено законом. Это повело расследование еще в одно русло – к выяснению, кто из механиков занимался изготовлением и продажей аниматронов для теневого рынка. Узнав о наличии аниматрона, Мэтта снова пытали, и он выдал его расположение.

Все это мелькало мимо меня только в качестве новостей, так как сэр Артур был слишком занят, чтобы приезжать к нам в поместье, но зато регулярно посылал по телеграфу и пневмопочте письма, в которых рассказывал сэру Энтони об успехах в расследовании.

Государственная карающая машина, зацепив на крючок тех, кого она раньше не могла подловить или просто закрывала на мелкие преступления глаза, завертелась с такой силой, что газеты пестрели заголовками об арестах ремесленников и механиков. Скандал набирал и набирал обороты, переплюнув по накалу страстей даже новости с фронта. Столицу, да и другие города лихорадило от количества производимых арестов. Было такое чувство, что тайной полиции был дан приказ почистить накопленное за годы дерьмо, что она с радостью и делала, равномерно распределяя арестованных ремесленников на фронт в штрафные роты, а механиков – по степени вины: либо туда же, либо сразу на виселицу.