Дмитрий Распопов - Исповедники

По моей спине пробежал холодный пот: «Мили? И он говорит, что это далеко?»

Поскольку сопровождающий на мой следующий вопрос прижал палец к своим губам, призывая соблюдать тишину, то пришлось замолчать и следовать за ним, стараясь при этом идти след в след по узкой тропе, запорошенной снегом.

Я потерял представление о времени, но доверился сопровождающим. Качающееся передо мной серое пятно спины сержанта, который уверенно вел нас в темноте, лишь иногда замирало. Он вслушивался в тишину вокруг и затем снова начинал движение. Моей главной задачей стало не врезаться в него во время таких остановок.

– Стой! – раздался негромкий окрик спереди и звук трения по металлу со щелчком.

– Вепрь идет влево, – тихо сказал сержант и свернул с тропы почему-то вправо. Я лишь бросил взгляд в сторону, откуда нас окликнули, но никого там не заметил.

Нас останавливали еще трижды, и каждый раз сержант говорил разные непонятные мне фразы, но часовые сразу же беспрепятственно пропускали нас дальше. Вскоре мы сошли с тропы и зашагали по дороге, которая вела к лесу. Чувствуя под ногами не рыхлый снег с замерзшими валунами почвы, а утоптанный грунт, я вздохнул свободнее, не боясь завалиться в любой момент из-за того, что оступлюсь или подверну ногу.

Дымки от труб, вьющиеся из утопленных в землю домов, я заметил только тогда, когда мы прошли чуть глубже в лес.

– Пришли, сэр. – Сержант обернулся ко мне и быстро перекрестился. – Милостью Господа не попав в неприятности.

– Куда меня поселят? – поинтересовался я, оглядываясь по сторонам. Только внимательно присмотревшись, можно было увидеть в окнах землянок тусклый свет, а по количеству светящихся окон можно было сделать вывод, что таких домов тут очень много и все они объединены в определенный комплекс строений.

– Вас хотел видеть командир. – Он махнул рукой вперед. – Так что у меня приказ сначала доставить вас к нему.

– Хо-ро-шо, тогда не будем заставлять его ждать. – В пусть редком, но лесу ветер был не таким пронизывающим, как на тропе. Но по дороге я так продрог, что дрожал всем телом, зубы при этом выстукивали дробь, а все, что хотелось, – это попасть в тепло.

В нужную землянку нас пустили сразу, едва двое часовых увидели сержанта. Правда, внутрь зашли только мы двое, оставив всех остальных перед дверью. Резкий контраст температур от попадания с холода в жарко натопленный дом заставил меня сначала покрыться липким потом, а потом блаженно расслабиться.

– А-а-а, мистер Соржест, вернулись? Наш гость прибыл? – раздался голос внутри комнаты, когда сержант открыл дверь из прихожей и шагнул вперед.

– Да, сэр, в целости и сохранности.

– Хорошо, мы с ним тогда поговорим, а ты устрой его вещи и своих парней в третьем доме.

– Слушаюсь! – Сержант кивнул мне и отправился наружу, запустив внутрь холодный ветер.

Я неизвестно отчего взволновался и постарался взять себя в руки, но почти моментально попал под перекрестный «обстрел» двух пар глаз. Один из находящихся в комнате, с тремя золотистыми ромбами и короной на погонах, явно был старший, второй – в звании полковника – поставил свою кружку на стол и покачал головой при виде меня.

– Добрый вечер, джентльмены. – Поскольку пауза затянулась, а они не торопились представляться, я взял разговор в свои руки: – Позвольте представиться – сэр Рэджинальд ван Дир.

– Добрый вечер, – ответил полковник и показал рукой сначала на себя, затем на своего молчавшего компаньона: – Сэр Роберт дер Гастус, сэр Антуан ван Дир.

– Ван Дир? – удивился я, присматриваясь к старшему по званию. Молчавший мужчина был худощав, можно даже сказать, был высохшим, как щепка, с огромными темными кругами под глазами и широкими бакенбардами, но взгляд его был острым и цепким.

– Этот выскочка Грюнальд еще не лишился своего поста? – Он впервые подал голос, который был ему под стать – такой же сухой и безэмоциональный, как и его внешний вид.

– Я же тебе рассказывал, Антуан. – Сэр Роберт дер Гастус представлял его полную противоположность: был тучен, румян, а голос его был мягок и тягуч. – Две недели назад была почта, если бы что-то поменялось, мне бы обязательно об этом сообщили.

– Мы знакомы, сэр? – решил я вклиниться в их разговор, так как его фамилия заинтересовала меня.

– Похоже, что такое субординация, тебя вообще не учили, да, парень? – с насмешкой отметил человек в звании бригадира.

Я смутился, но, быстро вспомнив, кем являюсь, поднял голову и дерзко посмотрел говорившему в глаза:

– Капитаном я стал всего две недели назад, сэр! – сказал я, выделив интонацией последнее слово.

– Да уж, подкинул нам Генрих задачку, – поморщился полковник. – Я читал его бумаги, но кроме как «неограниченные полномочия и всячески содействовать» так и не понял, зачем он к нам пожаловал.

– Генерал Генрих эр Горн? – осторожно уточнил я, поскольку знал только одного военного с таким именем.

– Он самый. Лично знакомы? – заинтересованно спросил толстяк.

Я кивнул.

– Ладно, расспросы о твоей личности потом. Ответь лучше, зачем тебя прислали, да еще и с такими странными приказами? – Бригадир кивнул на стол, где лежал пакет, который я отдал сержанту при встрече. Куча сургучных печатей и вензелей на нем поражала всяческое воображение.

– Я пообещал сэру Артуру Лонгвилю вдвое увеличить сбор душ с вашего направления за месяц, – просто ответил я.

Раздался кашель, и чай брызнул на стол – это полковник во время моей фразы решил запить булочку.

– Что-о-о??! Правда?! – Бригадир изумленно посмотрел на меня, затем на своего кашляющего товарища. – Всего час назад Роберт заверял меня, что поднять выход душ даже на десять процентов просто невозможно. Кто же ты, если собрался тут устраивать революцию?

– Все есть в бумагах, сэр. – Поскольку я не знал, что им можно говорить, а что нет, то решил ссылаться на приказы.

Бригадир скривился, словно съел лимон, и открыл рот, видимо, чтобы меня осадить, но полковник его опередил:

– Антуан, пусть мальчик себя покажет, ведь у нас как раз завтра приказ на атаку.

Тот удивленно на него посмотрел, но, увидев спокойный кивок, пожал плечами.

– Хорошо, по завтрашним результатам и оценим тебя, – обратился он уже ко мне. – Пока ночуй со своей охраной, завтра утром поедешь на передовую вместе с ротой сэра дер Гастуса.

– Слушаюсь, сэр. – Я понял, что разговор окончен. – Я могу идти?

Он не соизволил ответить мне и лишь небрежно махнул рукой. Я едва смог сдержаться, чтобы не нагрубить, и вышел из комнаты. Совсем не так я себе представлял свое прибытие и то, как меня встретят.

«А этот его последний небрежный жест?» – Меня всего затрясло от ярости, и я поспешил выйти на улицу.