Ярослав Веров - Земля 2.0 (сборник)

— Ну, буду первой утопленницей на Зионе, — решила она, пытаясь отдохнуть, лежа на спине. Над Доммой стали видны звезды, их было неисчислимо много, они соединялись в пути и дорожки, по которым, казалось, можно было уйти далеко в небо, вслед за Иисусом.

Что-то толкнуло Алю в голую спину — живое, холодное, скользкое. Аля взвизгнула, ушла под воду и тут же обрадовалась — Тешка! Дельфины!

Тешка Алю узнала, свистела и клекотала радостно, позволила взяться за плавник.

— Помогите доплыть! — попросила Аля.

Дельфины не понимали, начинали плыть, куда Але было не надо, Никитка любопытно тыкался носом в контейнер с мозгом Павлины, Самсон плавал кругами и свистел.

— Ну вас, — обиделась Аля, отпустила Тешку, поплыла дальше сама, пытаясь не замечать свинцовую тяжесть в ногах и боль в спине. Дельфины отстали, потом догнали Алю, подтолкнули, стали помогать. Когда Аля увидела подсвеченный синий буек осолонителя, она чуть не расплакалась от облегчения. Нырнула по веревке, нашла люк, ввела код. Все уже как во сне было, реальность сместилась.

Когда вода ушла, Аля открыла внутренний люк, отжимая волосы, вошла в маленькое помещение. Было тепло, воздух пах озоном. Настенные экраны показывали, что происходит в Домме, — и почему-то все казалось таким простым, обыкновенным, будто ничего сегодня ужасного не случилось, а тогда почему Аля сидит голышом глубоко под морем и стучит зубами? Девочки спали в спальнях при свете ночника, в клубнике у крыльца копалась пара молодых барсуков, беззастенчиво лопая недозревшие ягоды. В спальне мальчишек половина кроватей пустовала, а за столом сидел рыжий Никита и зорко осматривал стены, будто чувствовал с одной из них взгляд…

В углу, за стопкой термических пледов, было «стойло» для зарядки тела. Аля достала Павлину из мокрой футболки, подключила контейнер к разъемам с физраствором. Пусть спит. Пусть все спят… ночь…

Девочка уснула, укутавшись в одеяла, — уставшая, потерянная, одинокая, как никогда в жизни. Вращалась вокруг сдвоенных звезд, большой и маленькой, планета Зион, и крохотными пузырьками воздуха в толще ее льда мерцали Доммы. В огромном корабле на орбите спал отец Яромир, спала в корпусе спускаемого модуля плазменная установка «Меч Господень». Мир замер в тревожном сне, прежде чем продолжиться и протянуться в будущее, которое еще не определилось, не качнулось ни в какую сторону. Утром Аля проснется и примет решение. Но сейчас еще можно подождать.

Бесконечное белое поле нестерпимо сияло в лучах голубого полуденного солнца. До восхода желтого светила оставалось еще несколько часов. Мама очень любила это время суток. Дети спали, утомившись после утренних игр. Можно спокойно проанализировать их поведение, рассчитать кластер воздействий на вторую половину дня. И полюбоваться монотонным пейзажем из окна детской. Мама обожала однообразие. Это компенсировало ей суету и шум в часы общения с детьми.

Вечером взойдет торопливое желтое солнце и на краткий миг мир снаружи станет изумрудно-зеленым. Но пейзаж останется неизменным — все те же снег, лед и хаотичный узор тонких трещин до самого горизонта. Здесь, на экваторе замерзшей планеты, вдоль линии разлома топорщатся глыбы торосов. Словно корона вокруг верхней части небесного гостя, пробившего своим тяжелым телом вековечный лед и застрявшего в нем навсегда.

Самого падения мама не помнила. Ее тогда еще не активировали. Но в программу обучения малышей входил краткий курс истории нового мира. И начинался он чуть раньше, чем сход с орбиты первого обитаемого модуля. Прежде всего полагалось объяснить детям, что они прибыли из другого мира, но жить будут здесь. Сначала в тесноте прочного модуля, а после, когда эффекторы растопят лед и преобразят планету, везде, где только захотят.

Так она им утром и сказала — где захотят. И малыши из первого потока сразу стали строить планы. Это так мило. Люди тоже любят строить планы. Хотя они для этого плохо приспособлены…

По внутреннему каналу связи немедленно отозвался папа. Он шел в изначальном комплекте с мамой, чтобы у детей с раннего возраста формировались правильные установки. Папа предпочитал не баловать детей своим присутствием. К тому же Искра постоянно поручала ему надзор за эффекторами и общей обстановкой. Собственно, все разумные машины были частицами этого могучего интеллекта, руководящего Освоением. Так что можно сказать, папа сам себе отдавал приказания.

— Эмосфера у тебя не слишком разболталась? Как давно запускала самодиагностику?

— Стоп! Это мой профильный фон…

Шутка, конечно, оба это прекрасно понимали. Но старались не выходить из образа и тренировать друг друга. Когда твоя задача изо дня в день воспитывать людей, ты должен постоянно оставаться человеком. Для Искры это было несложно, а для ее отдельных частиц иногда становилось проблемой. Слишком много входящих сигналов, слишком мало вычислительных ресурсов. Приходилось распределять потоки между собой.

— С южной стороны разлом достиг материковой породы. Можно устроить прогулку.

— А ты просчитал все вероятности? Если защита ниже максимальной…

— Стоп! А это уже мой профиль… И вообще я имел в виду не детей, а нас с тобой… Но детям это будет гораздо полезней.

Мама ответила ему многослойным эмодзи. Так проще и быстрее. Тем более что дети уже стали просыпаться, и ее внимание полностью переключилось на них. Прогулка была одобрена и стала частью плана на сегодня. Надо только как следует подкрепиться перед первым выходом на поверхность родного мира.

На полдник сегодня были какао и оладьи с сиропом. Любимое сочетание для малышей второго потока. Мама делала вид, что ей тоже вкусно, хотя не нуждалась в пище, даже столь тщательно синтезированной. При этом она внимательно следила, как дети ведут себя за столом. Пища для размышлений, в отличие от органики, требовалась ей постоянно.

Витя чаще обычного смотрит на Машу. Она привлекает его. Семен норовит пнуть под столом Яшу. Не поделили утром игрушку. Надо поставить их на прогулке в пары. И усилить наблюдение.

Маша вдруг отвлеклась от своей чашки и простодушно поинтересовалась:

— Мама, а откуда берутся дети?

По предварительному расчету, такой вопрос должен был прозвучать на десять дней позже. Но дети растут быстрее прогнозов, это мама уже поняла.

— От любви, конечно! — Мама улыбнулась, регулируя уровень мечтательности во взгляде. — Я люблю вашего папу, он любит меня. От этого вы и появляетесь…

— А что такое любовь?

Мама тут же ощутила, что тщательно рассчитанный кластер воздействий на сегодня может пойти прахом от одного ее неверного ответа. На самом деле замороженное семя, преодолевшее бездну световых лет на борту межзвездного ковчега, было пробуждено к жизни без всякой любви. Искусственным способом, в утробе универсального инкубатора. Но есть же и любовь высшего порядка. Не ей ли, частице великой Искры, знать об этом всесильном чувстве?