Ярослав Веров - Земля 2.0 (сборник)

Среди инноваций, которые клеймили на воскресных проповедях, имп-технология числилась в первой десятке хит-парада.

Казалось, что такого — кристаллик, идеально годный на роль процессора, хоть для персональных устройств, хоть для микрочипов, хоть в навигационный комп парома. К тому же дорогой и редкий, не всем по карману.

Но толкователи смыслов враз нашли, к чему придраться, — imp, то есть бесенок! И никаким Interface Message Processor из истории сетей их не разубедишь. Отыскали массу соответствий — де, в латыни «импонит» значило «налагать», у французов — «навязывать»… Навязанное наложение — и как бы не клейма! Чьего? Ясно, чьего!

Стало быть, если тебе дорога душа, имп-устройства не для тебя.

Само собой, не для тебя, Руди. Самое скромное из них стоит как авто премиум-класса в заказном исполнении, а которые сложнее — до цены гиперзвукового стратоплана. Вывезти тайком щепотку импов ему даже в голову не приходило. У буров вор — отщепенец, изгой, которому на выбор предлагают — каторга или высылка в ЮАР.

Но хотя будущих вахтеров проверяют полиграфом и отсев велик, здесь Руди чувствовал плотную пошаговую слежку. Весь производственный цикл, начиная с обогащения пульпы, под визуальным контролем. Может, люди на Земле не отрываются от мониторов, смена за сменой глядят, как Вит и Руди ходят по жилым отсекам. Такое реалити-шоу — со скуки завоешь…

А так ли просто приезжают коло из Рассвет-России?.. Формально — да, привозят растворитель пульпы, прочие расходные. Что, если они заодно присматривают за рудничными, выясняют настроения и после пишут рапорты в компанию? Славянская душа — загадка: наполовину — звездная мечта, а другая половина — сумрак и спецслужбы…

На родине не так. В Европе и Америке — кругом надзор и все на подозрении. Дома Руди привык к доброму соседству и недолюбливал глядящие из углов глаз-камеры.

«Но с чего бы, — размышлял он перед сном, — коло стали на компанию работать?.. Деньгами их не купишь — у них коммунизм, все свое или привозное-дармовое. Их впрок содержат, для светлого будущего, чтобы было куда с Земли драпать. За принцип стараются?.. Э, нет, у коло принципы свои, и лучше мне разобраться в них до возвращения».

В ту ночь, когда он пытался понять, чего ради люди на Марс навсегда улетают, ему и приснился этот странный сон.

Даже не сон, а голос.

Была сплошная чернота, а в ней звучали слова.

— Если ты слышишь меня, я очень рада. Значит, не зря я сижу здесь и говорю в пустоту. Интересно, кто ты?.. Наверно, я схожу с ума. Вокруг так привычно, так обычно, словно ничего не происходит, но все уже будто покрыто тенью — люди, деревья, дома… Даже небо. Глупо делать вид, что наши дела в порядке. Хотя многие притворяются. Или верят утешениям властей. Но повсюду эти приметы… Надо плотно одеваться, защищать кожу. У самых нежных цветов сгорают листья. Сколько нам осталось жить? Говорят, лет сорок, пятьдесят, а потом станет трудно дышать. Это значит, до старости видеть, как гибнет мир. Если только обломки не упадут раньше… Как быть, не знаю. А вдруг тебя не будет и я общаюсь ни с кем?.. Пожалуйста, будь. Выслушай меня. Я так боюсь остаться одна…

Голос прервался, и в наступившей тишине до Руди донесся далекий, долгий свист, иногда звучавший прерывисто, как сигнал об опасности. Потом какой-то шум и неясные крики, словно за окном по улице в панике бегут люди. На этом звуки оборвались.

С пробуждением память о ночном голосе осталась — ясная, четкая, хотя обычно сны ему запоминались плохо. Заученно выполняя бытовой регламент — одевание, санузел, прием прогноза погоды и сводки о работах, — Руди хмурился, пытаясь вытеснить из мыслей горький осадок, оставленный тоскливым женским голосом.

«Откуда это?.. Излучение нам, что ли, потолки пробило?.. Вроде о корональных выбросах не сообщали — значит, не протонка. Что за чушь такая?»

В столовую спешить не стоило — по графику сегодня стряпал Вит. Оставалось время сесть на койку и помолиться, чтобы тягостное впечатление от сна ушло.

Напарник в таких случаях советовал проделать пару упражнений цигун или помедитировать, глядя на призму Пинк Флойд и мандалу Юнга. Но Руди предпочитал проверенный дедовский метод: «Если предкам помогало, то и мне поможет». А восьмерка с призмой куда еще заведут — охнуть не успеешь, как в астрал уйдешь.

— …Ибо все вы — сыны света и сыны дня: мы — ни сыны ночи, ни тьмы, — шептал он, переплетая пальцы и склоняя голову. — Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться…

В этот миг ему и явилось открытие:

«Да ведь она говорила на африкаанс! As jy my kan hoor, ek is baie gelukkig… Как там?..»

Сразу, словно в ответ, в голове его отчетливо раздалось:

— Если ты слышишь меня, я очень рада. Значит, не зря я сижу здесь и говорю в пустоту.

Внезапный ужас охватил Руди, и у него невольно вырвалось:

— Стоп, хватит!..

Голос умолк, но еще с минуту Руди сидел, боясь пошевелиться и едва дыша, чтобы слова вновь не зазвучали внутри черепа.

«Плохи дела. Только полгода продержался — и готов. Спишут с комплекса в больницу коло…»

Камера следит. Нельзя показывать, что ты охвачен паникой. Ни словом, ни жестом, ни мимикой.

Для пробы осторожно сделал вслепую пальценосовую пробу — нормально.

Казалось, организм в порядке. В глазах не двоится. Крыс, чертей и тараканов в комнате не видно. Новых голосов — ну, скажем, чтоб подстрекали выйти без скафандра или совершить какое-то безумство, — не отмечается. Вообще мысли больше об упущенной выгоде — кто ж станет платить сошедшему с ума? И сердце колотится.

«Стоит кому-то рассказать — немедленно приедут медики с Рассвет-России. И плакали мои денежки. Глядишь, еще должен останусь… В суде доказывать придется, чтобы неустойку не платить. Значит, молчать. Держать в себе, так?»

Перед глазами, будто строка поиска, явились и угасли призрачные буквы:

« Самое лучшее на Марсе — это сны. Строго храни их в себе и не бойся. Ты не одинок ».

«О господи. Откуда это?.. А, из коридора. Почему?..»

— Черт подери! — вставая, раздраженно выругался он сквозь зубы, так и не кончив молитвы.

«Я — моя голова — ведет себя как проклятый компьютер! Запрос — ответ!.. Если написано « Храни в себе » — значит, такое здесь уже случалось? С кем? Какой адрес там был?.. Что-то чужим алфавитом…»

« ВС, градот Скопје, Илија Попов, техничар », — возникла подсказка.

«Спасибо, больной мозг. Теперь переведи ВС».

« Велика Србија. Groot Serwiл. Великая Сербия ».

«Значит, я это знал. Читал или видел когда-то, мельком, не запомнил, но оно осталось в памяти… Но почему? Что со мной происходит?.. Илья Попов, техник. Город Скопье. Где-то на Балканах. Только бы высидеть здесь полтора года и долететь до Земли… Я должен найти этого парня, расспросить. Ну-ка, милая, еще раз — Если ты слышишь ».