Бекки Чамберс - Долгий путь к маленькой сердитой планете

Корбин молча выслушивал гневные тирады Эшби, не обращая внимания на крики, разносящиеся по коридору. Он поступил правильно.

Она находилась в сознании всего два с четвертью часа, но за это время она уже успела многое узнать. Она узнала, что ее зовут Ловелас и что она программа искусственного интеллекта, предназначенная для контроля за всеми функциями дальнего космического корабля. Корабль, на котором ее установили, назывался «Странник», это было тоннелирующее судно. Она успела выучить наизусть расположение всех систем корабля – каждого воздушного фильтра, каждого топливопровода, каждой световой панели. Она знала, что ей нужно следить за всеми жизненно важными системами, а также наблюдать за пространством вокруг корабля, отслеживая другие суда и случайные предметы. Занимаясь всем этим, она гадала, что произошло с предыдущей версией ее программы и, что, пожалуй, было гораздо важнее, почему до сих пор никто по-настоящему с ней не говорил.

Она была установлена не впервые. Приблизительно в шестнадцать с половиной часов произошел катастрофический каскадный сбой предыдущей установки Ловелас. Она увидела искаженные базы данных; после этого вся память была полностью стерта и теперь функционировала исправно. Кем она была прежде? Была ли предыдущая установка ею, или же это был кто-то совершенно другой? Разобраться в подобных вещах было очень нелегко, когда тебе от роду всего два с четвертью часа.

Но самой большой загадкой был экипаж корабля. Произошло что-то очень плохое, это было очевидно. Она уже успела выучить имена и лица членов экипажа, но ничего не знала о них помимо того, что имелось в их идентификационных файлах (она подумала было о том, чтобы просмотреть и личные файлы, но рассудила, что на столь раннем этапе это будет дурным тоном). Охан лежал на койке в лазарете. Доктор Шеф находился рядом, проводя анализы крови. Эшби, Розмари и Сиссикс были на кухне, готовили еду. Похоже, все трое понятия не имели, как это делать. Корбин находился у себя в каюте, крепко спал, что само по себе было весьма странно, учитывая поведение остальных членов экипажа. Киззи и Дженкс были в грузовом отсеке, у стыковочного люка с челноком. Ловелас особо заинтересовалась этой парой, поскольку знала, что они техники, а это означало, что сейчас они должны были быть рядом с ней, рассказывать ей про корабль и про ее работу. Конечно, Ловелас уже все это знала, но что-то подсказывало, что ей должен был быть уготовлен более радушный прием, а реакция на ее установку – Дженкс выбежал из комнаты, Киззи залилась слезами – была совершенно нетипичной. Все это ставило Ловелас в тупик. Тут произошло что-то очень плохое. Только так можно было объяснить картинку с видеокамеры в грузовом отсеке: Киззи обнимала Дженкса, а тот сотрясался в безудержных рыданиях.

На борту корабля находился еще один человек. Эта женщина не являлась членом экипажа, однако, судя по пристыкованному челноку и тому, как вели себя по отношению к ней остальные, она была приглашенным гостем. И в настоящий момент она приближалась к ядру.

– Привет, Ловелас! – сказала женщина, заходя в зал.

У нее был добрый, уверенный голос. Она сразу же понравилась Ловелас.

– Меня зовут Перчинка, – продолжала женщина. – Я очень сожалею о том, что ты все это время была одна.

– Привет, Перчинка! – ответила Ловелас. – Мне приятны твои извинения, но на самом деле в них нет никакой необходимости. Похоже, сегодняшний день выдался на корабле просто безумным.

– Тут ты права, – подтвердила Перчинка, усаживаясь по-турецки перед колодцем ядра. – Три дня назад этих ребят зацепил заряд энергетического оружия, как раз когда они начинали пробой. Все повреждения, нанесенные кораблю, были исправлены, однако твоей предыдущей установленной версии досталось по полной.

– Катастрофический каскадный отказ, – сказала Ловелас.

– Совершенно верно. Киззи и Дженкс трудились день и ночь, пытаясь восстановить программу. Я их хорошая знакомая, и я прилетела сюда, чтобы помочь восстановить системы корабля, пока они работали с ядром. Но в конце концов выяснилось, что не осталось ничего другого, кроме как положиться на удачу и произвести полную перезагрузку.

– А! – сказала Ловелас. Это многое объясняло. – Вероятность успеха в лучшем случае пятьдесят на пятьдесят.

– Техники это понимали. Но у них не было выбора. Все остальное они уже перепробовали.

Ловелас ощутила прилив сострадания к двум людям, сидящим в грузовом отсеке. Она навела объектив видеокамеры на их лица и приблизила изображение. Глаза у обоих были красными и опухшими, под ними нависли темные мешки. Бедняги не спали уже несколько дней.

– Спасибо, – сказала Ловелас. – Я понимаю, что они работали не совсем надо мной, но я все равно очень тронута.

– Я непременно им это передам, – улыбнулась Перчинка.

– Я могу поговорить с ними? – Ловелас знала, что с помощью воксов может обратиться к любому на корабле, однако, глядя на поведение техников, она рассудила, что лучше сидеть тихо до тех пор, пока они сами не сделают первый шаг. Ей было известно, как их зовут и чем они занимаются на корабле, но они по большому счету были для нее совершенно чужими людьми.

– Ловелас, ты должна кое-что уяснить. Дело это очень запутанное, и мне не хочется вываливать все на тебя сейчас, когда ты только что проснулась. Но тут происходят очень серьезные вещи.

– Я внимательно слушаю.

Вздохнув, Перчинка провела рукой по гладкой голове.

– Предыдущая установленная версия – все звали ее Лови – была… очень близка с Дженксом. Они проработали вместе несколько лет и успели хорошо узнать друг друга. Они полюбили друг друга.

– О! – удивилась Ловелас.

Хоть она и была совершенно новой, у нее уже имелось представление о том, как она работает и какие задачи должна выполнять. Так вот, ни о какой влюбленности она даже не могла подумать. Ловелас быстро просмотрела все, что имелось о любви в ее ссылочных файлах, посвященных поведению разумных видов. Она снова сфокусировала видеокамеру на мужчине, плачущем в грузовом отсеке, перебирая файлы, посвященные горю.

– О нет! Бедняга! – По синапсам Ловелас разлились печаль и чувство вины. – Он понимает, что я не Лови, да? Понимает, что ее личность формировалась на протяжении нескольких лет общения, и это невозможно восстановить, правильно?

– Дженкс компьютерный техник. Он понимает, что к чему. Но в настоящий момент ему страшно больно. Он только что потерял самое важное для себя существо в мире, а мы, люди, очень страдаем, теряя близких. У него может возникнуть мысль, что каким-то образом ему удастся вернуть свою Лови. Не знаю.

– Я могла бы стать на нее похожа, – обеспокоенно сказала Ловелас. – Но…