Карен Монинг - Рожденная огнем

Снежинки из радужного льда кристаллизовались из воздуха и начали падать, устилая вызолоченный Круусом пол аббатства. Температура резко упала, шестиламповый торшер на стене погас. Принц в горце был недоволен и влиял на окружающую среду.

— Джейда, он телепортировался внутрь! — воскликнула Бригитт. И беззвучно артикулировала у него за спиной: наши чары не работают, что за херня?

— Вольно, — сказала она своей первой помощнице, что означало: «Придержите пока что оружие». Кристиан уже не был тем, кем или чем являлся до проведенного на утесе времени. И хотя большую часть обратного пути из Германии он провел без сознания, она видела достаточно, чтобы понять: что-то его изменило, умерило дикость и безумие.

Внезапно в коридоре возникла суматоха, поскольку к ним присоединились еще ши -видящие. Она на мгновение потеплела, наблюдая, как коридор великого старого аббатства заполняется уверенными, хорошо тренированными вооруженными женщинами. Так и должно быть. В каждом лице отражается жизнь — со своей семьей, с живой историей — и она уже приложила немало усилий, чтобы запомнить их все.

Кристиан скользил по коридору в ее сторону — отчасти мускулистый горец, отчасти гладкий темный Фейри, величественные бархатно-черные крылья тянулись за ним по золотому полу, и, несмотря на тренировки по выдержке, некоторые ши -видящие попятились.

Она их не винила. Вид у него действительнео устрашающий. Она давно взяла себе за правило — нельзя недооценивать ни врагов, ни союзников. По его поведению она сейчас определит, к какой категории он относится. Его трансформация, похоже, остановилась на середине — кожа золотистая, а не иссиня-белая, губы розовые, а не иссиня-черные. Но у него появились длинные черные волосы, тусклые татуировки и величественные крылья неимоверно прекрасного и смертоносного Темного Принца.

А его глаза! Она упорно избегала встречаться с ним взглядом — смотрела как бы сквозь него, оценивая лицо целиком, не вглядываясь в отдельные черты. Его взгляд был скорее фейским, чем человеческим, и она знала, что заплачет кровавыми слезами, если встретится с ним глазами.

В линялых джинсах и ирландском свитере с аранами [24] Араны — уникальная старинная техника ирландского вязания, названная так по имени группы островов неподалеку от западного побережья Ирландии. ( Примеч. ред. ) , на котором сзади имелся разрез для огромных, широко распростертых полночно-черных крыльев, он был просто персонификацией волка в овечьей шкуре. Шею обвивало что-то вроде блестящего ошейника — не украшение, скорее, часть его плоти или, вполне возможно, кость.

Когда-то он избавил ее от необходимости принимать поистине адское решение. Так ей тогда казалось. В те времена она еще ничего не знала о поистине адских решениях.

— Дэни, девочка, — тихо сказал он.

— Джейда, — поправила она.

Он оглядел ее, от волос до ботинок и обратно, но без капли сексуального жара, который она когда-то замечала в его черных, порой коньячных глазах. Даже своим расфокусированным взглядом она заметила, как расширяются его глаза, потом прищуриваются — от злости и слишком хорошо знакомого ей отвержения, — а затем теряют любой намек на эмоции.

О да, попав в ловушку непрерывной боли, он научился себя контролировать. Научился запирать свои чувства на замок, чтобы они не превращались в топливо для пламени, сжигавшего тебя заживо.

Такому учатся. Или не выживают.

— Достаточно честно, — заметил он. — Я не враг ни тебе, ни твоим людям. Благодарю, что сняла меня с утеса. Я твой должник. Хочу поговорить с ним, — он кивнул головой в сторону Риодана.

Она кивнула, давая согласие, и стала размышлять о том, что привело его сюда и смогут ли они сотрудничать в достижении общих целей.

Кристиан прошагал мимо нее к ублюдку, который до сих пор способен выбить ее из стоп-кадрирования.

— Что ты, мать твою, сотворил с моим дядей?

Если бы Кристиан был прежним — до того, как попался Карге, много лет назад по ее летоисчислению, — он ворвался бы сюда и попытался убить Риодана за малейшее оскорбление, реальное или показавшееся. Сейчас же он демонстрировал здоровый расчет и терпение.

Она не предупредила его, что можно не стараться. Риодан никогда не отвечает. Никому не позволяет себя допрашивать, и уж тем более ходячему детектору лжи.

— То, что обещал, — спокойно ответил Риодан. — Вернул его.

Кристиан застыл, пытаясь добыть из скудной породы ответа руду истины. Через несколько секунд он прорычал:

— Правда. И все же ты отдал нам не его тело. Объяснись.

Риодан никогда ни с кем не объяснялся.

— В ущелье было бесчисленное количество тел. Мне показалось, что я узнал плед, — невозмутимо произнес Риодан.

Она сузила глаза. Он вел себя не свойственным ему образом, а он ничего не делает без сложного плана. Какую игру он ведет?

— Тартан [25] Тартан — шотландская шерстяная клетчатая ткань, а также изделия из нее. ( Примеч. ред .) был наш, — согласился Кристиан после паузы. — А родич — нет. Где, мать твою, наш труп?

— О его трупе мне ничего не известно. Предлагаю твоему клану тщательно обыскать ущелье. Возможно, я что-то упустил.

Джейда внимательно изучала Риодана. «Возможно, я что-то упустил»? Это практически невозможно, а если и так — он ни за что не признался бы.

— Мы уже обыскали. Я перенесся прямо туда. Ни одно из тел не принадлежало моему дяде.

— Возможно, там есть фрагмент реальности Фей, расщепивший ущелье. Там было множество пещер и быстрая река. Возможно, ты искал недостаточно хорошо.

Риодан — не тот человек, который с легкостью использует слово «возможно». Его допрашивал — заметьте, допрашивал, и это лишь одна из множества странностей, — Келтар, который в лучшие времена быстро выводил из себя, а в худшие вызывал желание тут же убить. И все же Риодан до сих пор ни разу не выругался и не произнес ни малейшего агрессивного комментария. Даже язык его тела был спокойным, расслабленным.

— Что ты сделал с останками моего дяди? — потребовал ответа Кристиан.

— Я ничего не делал с останками Дэйгиса.

Джейда мысленно отмечала элементы их разговора — и отсутствие элементов, таких как враждебность, которую Риодан должен был излучать, — и структурировала в голове: тут слова, тут язык тела, тут проглядывающийся под ними подтекст. Он сказал «останки». Он сказал «труп». И все его ответы высвечивались правдой на детекторе лжи.

Между правдой и истиной существовала тонкая, но важная грань. В ее мысленной структуре ответы Риодана звучали как правдивые.

Но не истинные.

Было в этом что-то… она пока не знала, что именно.

Она присоединилась к ним, так же скрестив руки и широко расставив ноги, как они: