Майкл Суэнвик - «Ничего особенного», – сказал кот

– Конечно, нет! – воскликнул Довесок. – Я популярно объяснил ей, что всегда стремился завести небольшой высококлассный бордель, предназначенный для меня одного. Гарем своего рода, но с переменным штатом высокооплачиваемых работниц. И предположил, что вскоре у меня появится возможность обратиться к ней, чтобы она подобрала подходящую гостиницу и создала в ее здании такое заведение для меня.

– И что же она сказала?

– Сказала, что вряд ли я понимаю, насколько дорогостоящей окажется подобная затея.

– А ты ей?

– Что за деньгами дело не станет, – беззаботно ответил Довесок. – Потому что я ожидаю, что в ближайшее время их окажется очень много.

– Ой, парни, вы такие прикольщики! – радостно воскликнула Тауни.

– Кстати, – сказал Даргер, – доставили твое новое платье.

– Я уже посмотрела его. – Тауни скорчила недовольную рожу. – Оно вовсе не рассчитано на то, чтобы показывать мою фигуру в наилучшем виде – да и вообще, ни в каком виде, если уж на то пошло.

– Да, оно агрессивно благопристойное, – согласился Даргер. – Но ведь ты изображаешь очень скромную и неопытную девушку. И для ее невинного взгляда Новый Орлеан представляется до ужаса испорченным, прямо-таки выгребной ямой похоти и связанных с нею грехов. И следовательно, ей необходима постоянная защита в виде неброской одежды и преданных мужчин самых высоких моральных качеств.

– Более того, – добавил Довесок, – она является самым слабым местом наших планов, потому что любой, кто предъявит права на ее татуировку, да еще и знает ее значение, может обойтись целиком и полностью без нас, просто-напросто похитив ее на улице.

– О! – негромко пискнула Тауни, явственно ощутив стремление пробудить защитные инстинкты у всех мужчин, находящихся поблизости.

Довесок инстинктивно шагнул к ней и лишь потом спохватился и улыбнулся, как хищник, каким он и был:

– У тебя все получится.

Встреча с третьим потенциальным инвестором состоялась тем же вечером в полутемном клубе на захудалой окраине Французского квартала – потому что развлечения, предоставляемые здесь, были слишком уж низкопробными даже для этого района, известного своим свободомыслием. Нездорово бледные официантки безжизненно передвигались между столиками, принимали заказы и подавали выпивку, а маленький джаз, состоявший только из медных духовых и ударных инструментов, сопровождал столь же непотребной музыкой представление, разворачивавшееся на сцене.

– Вижу, вы не особый поклонник живых секс-картин, – заметил начальник зомби Джереми Боунс. В свете чайной свечи, горевшей на столике, капли пота, выступившие на его лице, сияли, как подсвеченные дождинки.

– Сценический успех подобных зрелищ целиком и полностью зависит от того, в какой степени они соответствуют сексуальным представлениям каждого из посетителей, – ответил Даргер. – Признаюсь, что мои лежат в несколько ином направлении. Но не беспокойтесь на этот счет. Давайте лучше вернемся к делу. Насколько я понимаю, условия вас устраивают?

– Устраивают. Мне только непонятно, почему вы так настаиваете на том, чтобы пробирный анализ проводил Банк Сан-Франциско, когда в Новом Орлеане имеются несколько своих вполне крупных финансовых учреждений.

– Все они в той или иной степени принадлежат вам, мадам-мэру Трежоли и Герцогу Лафитту.

– Вы имеете в виду Пирата Лафитта? Пробирный анализ есть пробирный анализ, а банк есть банк. Так какая вам разница, кто именно его проведет?

– Нынче днем вы привели к мэру шестерых зомби, которых нужно было освободить. Если исходить из того, что это самый обычный день, то за год у вас наберется примерно сотни три зомби. Однако же зомби осуществляют всю черную работу в городе, а на плантациях, вытянувшихся вдоль реки, работают еще десятки тысяч.

– Многие должники приговорены к многолетним срокам.

– Я навел кое-какие справки и выяснил, что корабли Лафитта еженедельно завозят около пары сотен заключенных из поселений и территорий по Миссисипи до Сент-Луиса.

На лице толстяка появилась улыбочка:

– Совершенно верно: многие правительственные органы считают, что дешевле будет заплатить нам за то, что мы будем возиться с их смутьянами, чем строить для них тюрьмы.

– Мадам-мэр Трежоли приговаривает этих несчастных к принятой в городе системе наказания, вы платите ей с каждой головы, и после того, как их превращают в зомби, вы сдаете их для черных работ по ценам, которые наниматели находят чрезвычайно привлекательными. И те, кто попадает к вам на работы, редко освобождаются.

– Когда правительственные чиновники либо родственники предоставляют бумаги, в которых говорится, что человек выплатил обществу свой долг, я с превеликой радостью отпускаю его на волю. Правда, таких документов мне приносят не так уж много. Однако те, кто приходит с ними, всегда могут найти меня без всякого труда. И какие же претензии имеются у вас к нашим порядкам?

– Претензии? – удивленно повторил Даргер. – У меня нет никаких претензий. Это ваши порядки, и не мне, постороннему, судить о них. Я всего лишь объясняю, почему хочу поручить пробирный анализ независимому банку.

– Почему же?

– По той простой причине, что хотя мне очень приятно иметь дело с каждым из вас по отдельности, но вместе вы представляетесь мне слишком уж опасными. – Даргер повернулся и бросил взгляд на сцену, где безрадостно совокуплялись обнаженные зомби. Посетитель, сидевший в переднем ряду, извлек из бумажника несколько банкнот и выразительным движением положил их на стол. Одна из безжизненных официанток взяла деньги и повела клиента за занавеску, в глубину зала. – Признаюсь, мне страшно, что вместе вы сможете проглотить и меня, и моих партнеров одним глотком.

– О, этого можно не опасаться, – ответил мистер Боунс. – Мы втроем объединяем усилия, только если речь идет о серьезной ставке. Ну а ваше маленькое предприятие, в чем бы оно ни состояло, вряд ли можно отнести к этому разряду.

– Рад это слышать.

На следующий день трое заговорщиков три раза посетили пробирную контору Ново-Орлеанского отделения Банка Сан-Франциско. Во время первого визита один из облаченных в зеленые телохранителей-зомби мадам-мэра Трежоли открыл замок ящика, извлек серебряный слиток и выложил его на стол. А затем, к изумлению и мэра, и пробирщика, Довесок велел нанятым им зомби поставить на скамью несколько тяжелых кожаных сумок и с помощью коллег принялся извлекать оттуда сверла, весы, кислоты, реагенты и другие орудия и приспособления и расставлять их в рабочем порядке.

Изумленный пробирщик открыл было рот, чтобы возразить, но…

– Уверен, что вы не станете возражать, если мы воспользуемся своим собственным оборудованием, – сказал с милой улыбкой Даргер. – Мы здесь чужаки, и хотя никому не придет в голову сомневаться в безупречности самого почтенного из финансовых учреждений Сан-Франциско, но дополнительные предосторожности – это всего лишь полезная практика.