Сильвен Нёвель - Спящие гиганты

Сегодня мне сделали томографию, результатов пока нет, но я практически уверена в том, что мой головной мозг не пострадал из-за инопланетной штуковины. И я не способна представить себе, что мозг Кары Резник мог что-то покорежить! Согласна, логика не идеальная, но шлем вылечил мне глаз! Врачи еле-еле справлялись со своей задачей, а он смог!

Между прочим, я не могу поверить в то, что машина, способная осуществить хирургическую операцию на сетчатке после того, как пролежала под землей три тысячи лет, сломается из-за моей не слишком умной башки!

Я не такая гениальная, как ребята в лаборатории, но, по-моему, боль была очень сильной именно из-за процесса лечения. А может, шлем быстренько определил параметры моего мозга, просканировал их и подстроился под меня. В общем, у инопланетной машины хватило ума вылечить меня, я не сомневаюсь, что она найдет способ оставить меня в живых.

Я подозреваю, что в тот момент машина сохранила мой образ у себя в памяти, словно только что вылупившийся утенок! Если я права, она считает меня мамочкой.

И поэтому отказывается включаться для остальных.

Понимаю, мои слова не объясняют тот факт, почему не работает второй шлем, но, как говорит доктор Франклин, решаем проблемы по мере их поступления. Да, доктор Франклин: я вас внимательно слушала. Но я тоже собираюсь кое-что решить. Конечно, вы будете возмущаться, потому что меня даже не выписали из госпиталя. Вы и местные врачи приказали мне расслабиться и отдохнуть. Но я не могу сидеть сложа руки, если из-за меня все застопорилось. И я не хочу переживать, как бы шлем меня не убил, всякий раз, когда надеваю его на голову!

Так что я намереваюсь обрести душевное равновесие, поэтому, пожалуйста, не сердитесь на меня. Надеюсь, я не умру в ближайшие десять минут. Тогда можете сердиться сколько душе угодно!

И не ругайте медсестер в госпитале. Наверное, они думают, что я отправилась в кафетерий, особенно если учесть, что я их предупредила о своей отлучке.

А я уже поднялась на последнюю ступеньку! В следующий раз – если мне повезет – я захвачу с собой две табуретки, просто ради того, чтобы одну из них швырнуть отсюда прямо на пол. Я их ненавижу. Никогда впредь я больше не сяду на табуретку!

Вам известно, что я делаю, поэтому я избавлю вас от пошагового рассказа.

Присесть, наклониться. Открыть внутренний люк…

Я нахожусь внутри сферической камеры и собираюсь с духом. Если я заявлю, что нисколько не волнуюсь, не верьте мне. Час назад затея казалась мне весьма привлекательной…

Ого, у меня потеют руки. Так бывает, когда я приглашаю парня на свидание, значит, пока все в пределах нормы.

Я держу шлем в руках. Сейчас я его надену, пока не сдрейфила. Дружок, веди себя хорошо, здесь твоя мамочка…

АААААААЙЙЙЙЙЭЭЭЭЭ!!!..

Нет! Долой шлем! Что еще?! Меня жутко обожгло! Я зажмуриваю глаза… Мамочка сердится! Но все было не так плохо, как в прошлый раз, поскольку я еще могу говорить, но машина явно меня ненавидит…

Я…

Будь я проклята. Конечно, в перчатках я мало что могу нащупать, но, кажется, ссадина на лбу исчезла. И все швы – тоже.

Ладно, наверное, я спятила – ведь я опять примеряю шлем. Не представляю, что еще он учудит. Может, повысит мою самооценку? Интересно, что он вытворяет, когда не лечит?

Ну и ну! Красота! Ха-ха, я и не знаю, с чего начать.

Когда я надела шлем, забрало из черного стало абсолютно прозрачным, и я получила возможность видеть все. Повторяю, я могу видеть все – и не только внутри камеры. Сейчас я смотрю на ангар, где живет гигантский робот.

Я по-прежнему различаю сферу и тягучую жидкость, но камера тоже стала прозрачной! Забавно, но если я хочу сосредоточить взгляд на чем-то снаружи, я вижу все ясно, как в солнечный день. А если я смотрю на что-то внутри, ангар тускнеет и при-обретает бронзовый налет, как старая фотография.

Дайте-ка мне сориентироваться! Поразительно! Да-да, я лепечу как дурочка, но я потрясена!

А… это… что такое?

Голограмма! Миниатюрное объемное изображение робота, высотой около одного фута проецируется из столбика-колонны прямо передо мной! Здорово. Доктор Франклин, жаль, что вы не видите, какая это прикольная штуковина. И теперь-то я точно знаю, как будет выглядеть робот, когда мы отыщем недостающие детали. Он… не от мира сего. И я не шучу. Если не считать странные ноги, девица похожа на древнюю воительницу. Голова – человеческая и, к счастью, одна. Замечательно. А когда я мотаю своей головой, голограмма повторяет мои движения. Когда я поднимаю или опускаю руку, она делает то же самое. Она копирует каждое движение верхней половины моего туловища. Полагаю, она будет двигать ногами после того, как заработает вторая панель управления.

Я размахиваю руками словно сумасшедшая. Но ручища реального робота не двигается ни на дюйм. И хорошо: ведь в противном случае я бы разрушила все вокруг.

Однако у голограммы с движениями нет никаких проблем.

Доктор Франклин, меня осенило! Вы, вероятно, ничего не увидите, если шлем не станет работать ни на ком другом, кроме меня! У меня сердце разрывается при мысли о том, что только я могу наблюдать за этим шоу. Вы же столько сделали для проекта!

Но шлем работает! Доктор Франклин, вы оказались правы! И не было никаких причин ждать. Можно продолжать исследование.

И спасибо вам! Вы поддержали меня в трудную минуту!

Не беспокойтесь из-за того, что рука не шевелится. Думаю, робот заработает лишь тогда, когда мы соединим все детали, как было с елочной гирляндой в моем детстве. Если недоставало одной лампочки, остальные тоже не включались.

Жаль, что я не сумею проверить вторую станцию. Но ведь мы – утята. Я не могу одновременно находиться на обеих станциях. Как бы я хотела проверить ее…

Документ № 047

Беседа с аспирантом Венсаном Кутюром.

Место: подземный центр «Ковчег», Денвер, штат Колорадо.

– Доктор Франклин утверждает, что вы сделали прорыв.

– Сделал. Это не язык!

– Вы поставили меня в тупик.

– Я не мог расшифровать символы. И чем больше я думал, тем сильнее убеждался в том, что не должен их разгадывать.

– Вы окончательно меня запутали. Пожалуйста, скажите что-нибудь, все равно что, в чем для меня будет хоть какой-то смысл.

– Те, кто изучал панели до меня, не смогли предложить никакого решения, потому что им недоставало отправной точки. Они не знали ни грамматику чужого языка, ни его словарный состав. Они ничего не понимали. Им требовалось нечто такое, с чем это можно было бы сравнить, сопоставить… Вам известно о Розеттском камне – находке из Египта?

– Да.

– Позвольте вам напомнить суть. Это каменная плита, как следует из названия, с вырезанными на ней тремя частями текста, которые расположены друг над другом. Верхняя часть выполнена древнеегипетскими иероглифами, которые на момент обнаружения камня не мог прочитать никто. Средняя относится к демотическому письму, сокращенной скорописи позднего Египта, а нижняя сделана на древнегреческом языке, который, конечно, нам прекрасно известен. Розеттский камень хорош как раз тем, что все три текста об одном и том же. Вам известно, о чем он?