Владимир Белобородов - Хромой. Империя рабства [litres]

Девочки, как оказалось, довольно умны. Тот самый «сюрприз» закончился довольно нежными и трепетными словами о любви. Я не циник, но настолько театрально все было выполнено, что пришлось рассказать о любви к Курточке, с которой нас раскидала судьба. Ну а что? Не говорить же ей, что мне очень хотелось? Тем более что она действительно хороша. Суть женского коварства, ну как коварства, нелепой попытки выжить крылась в совокуп… то есть в охмурении лидирующих мужских особей, в число коих попал и я. Удалось это, кстати, всего одной, причем, на мой взгляд, самой непрезентабельной. Хотя грудь у нее, да и не старуха… Гормоны, орки их. Если кратко, то она выбрала в качестве объекта вожделения Большого и попала в десятку. Во-первых, он глядел на нее влюбленными глазами, а во-вторых, посмотрел бы я на человека, попытавшегося отбить у него хоть что-то. Ну, в смысле на то, что осталось вместо того человека. Прикованный свою пассию отшил. То есть отшил, а потом отшил – разумный парень, все понимает.

После неких расшаркиваний с дамой я смог вернуться в каюту и мертвым сном завалился на кровать Клопа – тот где-то пропадал. Проснулся я от того, что кто-то на меня дышал. Я вздрогнул. На меня смотрели ярко-голубые глаза Огарика, то есть Алии.

– От тебя странно пахнет.

Нюхачка, елки-палки!

– От тебя тоже. Как мыться будешь?

Девчонка, насупившись, слезла с кровати. А не фиг принюхиваться – не жена!

– Там одного гребца потеряли. – Девчонка явно обиделась.

Потеряли не одного – двоих. Пропал еще один освобожденный из трюма. В отправке оного в свободное плавание созналась некая группировка из трюмных, имеющая к безвременно покинувшему судно конкретные претензии, а вот куда пропал второй, причем человек Прикованного… так и осталось загадкой. Оруз аж зубами скрежетал. Не очень хорошо, конечно, такие взаимоотношения… Но если кто-то думает, что плавание с группой рабов – это круиз с отдыхающими, то сразу говорю: это не так.

После обеда повернули корабль к берегу – на поиски воды. Удивительно, но за нами все еще не было погони. Сидевший на вантах с неким подобием подзорной трубы (по-другому это чудо оптики не назвать) раб не наблюдал на горизонте каких-либо кораблей. На предполагаемое место нахождения пресного водоема мы наткнулись практически сразу. С вантов, только стали приближаться к берегу, раздалось:

– Равита!

– Что он крикнул? – переспросил я стоящего рядом раба из гребцов.

– Такие кусты обычно рядом с пресной водой растут, – объяснил он. – Ручей или речушка должны быть.

Только бросили веревки якорей (а тут они не на цепях, а на магически укрепленных канатах), сразу началась подготовка за походом по воду. То есть подъем пустых бочек из трюма и спуск на воду одной из двух наличествующих лодок. Уже почти все было готово, как амулет на предплечье стал неистово жечь кожу. Поскольку Алию я чувствовал, то найти ее не составило труда. Благоразумно я прихватил с собой Солка. Успели мы вовремя. Двое типов из трюмных, заманив Огарика в одну из кают нижней палубы, отжали золотой амулет, и я даже боюсь представить, что они собирались сделать дальше, так как у одного из них в руке был кинжал, а у второго дубинка. Разум начал тонуть в ярости…

Остальное мне рассказали через полчаса. Я в приступе рванул на них и… через мгновение отдыхал у стенки, отправленный в беспамятство упомянутым деревянным изделием для нанесения повреждений таким, как я. А вот Солк оказался им не по зубам. Один по окончании дружеской встречи был мертв стараниями гладиатора. Судьба второго, который отправил меня в беспамятство, решилась, когда я уже пришел в себя.

После того как был обнародован факт нападения, раб лишился головы по распоряжению Прикованного – в назидание потомкам, так сказать. Рубил, собственно, тот же, кто и огласил приговор. Я предлагал для исполнения наказания свои услуги – пусть помучается, я-то раза с третьего только перерублю, но мне в данном удовольствии отказали, видя, как я трясусь после припадка и некоего физического воздействия на мою голову. Выяснилась и судьба пропавшего гребца. Как оказалось, эти два хмыря таким образом решили подготовиться к вольной жизни. То есть перед отправкой на сушу (а они были как раз из желающих) ребята решили «подзаработать». Гребец погиб за сумму, чуть превышающую двадцать башок, найденных им в одной из кают, ну а Огарик едва не погиб за медальон. Знание о том, что парень маг, каким-то образом прошло мимо грабителей, поэтому они, дабы не поднимать панику раньше времени, разработали хитроумный, как им показалось, план – забрать медальон перед самым отплытием. Также ребята успели навести шороху в паре кают, хозяева которых готовили для них лодку. Вот такие пироги…

Огарик на вопрос о том, чего же сразу не «поджарил», ответил, что не мог. Пришлось пытать подробней, и оказалось, что у нашего недомага бывают провалы в магии. То есть относительно редко его способности пропадают. Уходят на фиг! Пришлось к девчушке-мальчишке применить меры безопасности для исключения таких сюрпризов в дальнейшем. Безопасность обеспечивалась путем запрета появляться на палубе без сопровождения старших, круг которых был четко очерчен. Благо, что были люди, которым можно доверять. Слепой теперь был официально назначен телохранителем ребенка.

– Ну бывай, Чустам. – Мы стояли на палубе, прощаясь.

Мне места в лодке не нашлось, хотя я очень хотел постоять на земле, а не на этом плавающем куске дерева, вызывающем тошноту. Только вот там нужны были люди, способные таскать ведра.

– Бед вам не видать, бедовые, – криво улыбнулся корм.

Мы, то есть команда орочьих, по очереди обнялись с воином. Уходил он налегке. Практически одежда и меч. Даже свой лук оставил нам. Я выделил из сбережений Клопа пол-империала – не самого плохого человека провожаем. Мало, конечно, но самим нужно. Лодка на два десятка человек отчалила от корабля. Вернется только дюжина.

Набор воды, мягко говоря, безумно нудное занятие. На лодку сгружались бочки, которые впоследствии наполнялись питьевой водой из пресного источника при помощи ведер. Побегать, как я понял, там приходилось о-го-го. Ладно хоть погрузка этих бочек производилась при помощи доисторической лебедки, как и дальнейшая транспортировка в трюм… А вот там бочки надо было переставлять. Короче, даже я постиг все прелести средневекового плавания. Однозначно «изобрету» насос. Собственно, элементарные водокачающие конструкции тут были, но не на этом судне.

Погода радовала – полный штиль и палящее солнце. Для парусника ничего хорошего – если плыть надо, а вот для лодки, которой пришлось сплавать трижды, благодать. Была мысль произвести набор воды на двух лодках, но больно уж мало людей на судне – кому-то и тут бочки поднимать надо.