Ричард Адамс - Майя

У причала покачивались лодки, но не было никого, кроме чужеземных солдат в шлемах и с копьями и нескольких субанцев, чинивших перевернутое суденышко на берегу. Какой-то мальчишка, случайно взглянув на реку, заметил кайлеты и криком предупредил остальных. Все вскочили и уставились на прибывших. Мальчишка пробежал через двор и скрылся в какой-то двери.

– Майя, встань на носу лодки, – велел Нассенда. – А ты, Лума, подойди ко мне. – Он подхватил весло и уселся рядом с Тесконом. – Майя, не бойся, кайлет не накренится.

Во двор вышли несколько солдат и Байуб-Оталь, с мечом на перевязи у правого бедра и в короткой синей накидке поверх доспехов. Он приветственно воздел руку, и солдаты разразились громкими восклицаниями. Через миг двойные двери в дальнем конце двора распахнулись, и на пороге возник высокий широкоплечий исполин в сопровождении свиты: командиров в военной форме и нескольких женщин в роскошных платьях. Богатство нарядов не уступало одеяниям бекланцев, хотя покрой и отделка заметно отличались от привычных Майе. Впрочем, от волнения она не сразу это поняла. Исполин поднес руку к глазам, всмотрелся в лодку, что-то сказал спутникам, неторопливо помахал рукой – то ли Нассенде, то ли самой Майе – и широкими шагами направился к причалу. Похоже, это и был король Карнат. Из-за дверей во двор высыпали люди, разразились восхищенными восклицаниями, приветствуя долгожданных гостей.

При виде толпы Майя бессознательно ощутила безудержный восторг – так бабочка под лучами весеннего солнца пробуждается от зимней спячки. Майя всегда действовала по наитию – и когда примеряла чудесное платье, принесенное работорговцами в хижину на берегу Серрелинды, и когда ублажала верховного советника на празднестве дождей, и когда танцевала сенгуэлу, изображая прекрасную Леспу. Вот и сейчас она, повинуясь неведомому внутреннему порыву, решила сыграть свою роль, хотя и не до конца понимала, что от нее требуется.

Она взошла на квадратный нос кайлета – эх, жаль, уголок вымазан грязью, но теперь поздно об этом волноваться – и застыла в величественной позе. Под босыми ногами тихо журчала река, подол льняной сорочки с вышитыми журавлями трепетал под легким ветерком, гладкие стебли кувшинок холодили лоб, руки и шею.

Впоследствии рассказ о прибытии Майи в Мельвду долгие годы передавался из уст в уста и в Субе, и в Терекенальте: как король со своими генералами вышел из Звездного дворца встречать красавицу, которая переправилась через Вальдерру с Ленкритом и Анда-Нокомисом. И хотя на встрече присутствовали всего человек пятьдесят, многие утверждали, что видели это своими глазами. Шло время, и рассказ обрастал удивительными подробностями.

– А какая она была? – допытывались юноши у седобородых стариков. – Расскажи, как все случилось.

– Ну, она была… такая… Понимаешь, не из тех, что увидишь где-нибудь на рынке или на ярмарке и думаешь: «Вот славная девушка, хорошо бы с ней познакомиться». Нет, она была совсем не такая. Она была… как бессмертная богиня, что с небес спустилась, чтобы в мире справедливость восстановить и все зло исправить.

– Красивая?

– Такая красавица, что словами не опишешь. Ее красоту в старости даже вспоминать больно. Помнится, от нее будто сияние исходило, свет какой-то неземной – ну, мне тогда так показалось. Конечно, тогда полдень был, солнце светило ярко, но все равно она его затмевала.

– А как она была одета?

– Очень просто, без украшений – да и не нужны ей были украшения, это все равно что розу или там золотую рыбку драгоценностями осыпать. Помню, руки и ноги у нее были голые, а по плечам золотистые кудри рассыпаны, так и сияют. Платье на ней белое, короткое, расшитое летящими птицами, а на голове венок из живых кувшинок, и на шее тоже, вроде как ожерелье. С кувшинок капли воды стекали ей на руки, мерцали на солнце, что твои самоцветы.

– И что, вот так просто и приехала – ни фанфар, ни флагов?

– Ну да. Странно, конечно, теперь такое слышать, но все равно это было очень торжественно. Понимаешь, от неожиданности – вот как проснешься, а за окном снег выпал. Или вот как в лесу на неведомого зверя или птицу натолкнешься, когда не думал и не гадал, что такие на свете бывают. Нет, это трудно описать. Вот и она такая была – живая, из плоти и крови. Смотришь на нее – и глаз не отвести, как от леопарда или от колибри. А еще в ней было что-то такое особенное, какая-то благодать и неуязвимость. Жаль, память у меня уже не та, я всех подробностей не помню, будто полузабытая мелодия – помнишь, что красивая, да только не споешь, хотя очень хочется ее еще раз услышать.

– А король что делал?

– Ну, стоял и ждал, пока лодка не причалит. Во все глаза на красавицу глядел. На нее все смотрели, конечно, но король Карнат настоящим великаном был, выше всех на целую голову. Потом к нему Анда-Нокомис подошел, У-Ленкрит, еще какие-то генералы… Целая толпа набежала, удивительно даже, как никого в воду не столкнули. Так вот, выступил король вперед, хотел помочь из лодки выбраться, а красавица с улыбкой поклонилась и почтительно ладонь ко лбу приложила. Тогда король – вот хотите верьте, хотите нет, – сам король тоже ладонь ко лбу приложил. Тут красавица засмущалась и покраснела, так и вспыхнула, а Карнат ей что-то сказал по-беклански, уж не знаю, что именно. Только он на бекланском наречии плохо говорил, поэтому Анда-Нокомис объяснил, что король считает за честь с ней познакомиться, – я рядом стоял, мне слышно было. А потом они все рассмеялись, потому что Анда-Нокомис хистольский тоже плохо знал. Долго ли, коротко ли, велел король позвать одного из своих бравых командиров, молодого красавца… как же его… катрийское имя у него было… А, Зан-Керель! Он у короля служил, по-чужеземному хорошо говорил, помогал пленников допрашивать и все такое. Вот, значит, вышла она из лодки, а следом за ней старый лекарь У-Нассенда. Анда-Нокомис его королю представил, а король говорит: «Как же, я про вас наслышан! Вы моим солдатам жизнь сохраните, верно?» И тут вдруг красавица вмешалась – хорошо, что я голос ее услыхал, он был такой напевный, медовый, она же родом откуда-то с востока. Так вот, она вмешалась и говорит: «Ах, ваше величество, У-Нассенда мне нужнее – он мою жизнь обещался оберегать». Ну, король ей что-то ответил, шутливо так, а потом и Зан-Керель подошел, и все ушли во дворец.

– Она прямо так с королем и заговорила?

– Ага. Я даже от удивления рот разинул – она с Карнатом будто на равных беседовала. Я только потом сообразил, отчего это. Понимаешь, вот, к примеру, прославленные охотники или там рыбаки лес и реку как свои пять пальцев знают, от этого им почет и уважение. Так что охотник в лесу и в лесных зверях лучше любого короля разбирается. Вот и приходится королю с егерем говорить как с равным, перешучиваться и советы выслушивать. И с этой красавицей было то же самое. Конечно, всем хотелось с ней поближе познакомиться, только чувствовалось, что она особенная. Такую красоту нельзя не уважать. Понятно, что субанцы ее отпускать от себя не хотели – она им удачу приносила. Вот и мне повезло в тот день, что я ее увидел.