Ричард Адамс - Майя

– Ох, поговорить бы с Нассендой, – вздохнула Майя. – Он бы мне все разъяснил, подсказал бы, что делать. Только теперь мне с ним больше не свидеться… А как же Зан-Керель?! Неужели я его тоже больше никогда не увижу?! – Она всхлипнула и разрыдалась.

Выплакавшись, Майя почувствовала себя лучше. В гости к ней пришла Неннонира, и девушки поужинали вместе, а потом Майя с гордостью показала ей свое новое, богато обставленное жилье.

Неннонира рассказала ей о предстоящем походе в Халькон.

– Из-за тебя в городе никого не останется, – лукаво улыбнулась она и с притворной укоризной покачала головой. – Город-то ты спасла, а вот шернам от тебя одни убытки: все поклонники помчатся копьями и мечами махать.

– Даже знатные господа из верхнего города? – удивилась Майя. – Кто же их заставит? Не прикажешь ведь…

– Понимаешь, Кембри их убедил, что священный долг каждого – сохранить безопасность империи. – Неннонира понизила голос, чтобы Огма не услышала. – По-моему, он чего-то опасается. Его недавно Гелателиса развлекала… Ты ее не знаешь? Очень милая девушка, тебе понравится. Так вот, она потом рассказывала, что он сам на себя не похож.

– Так маршал же собирался у Вальдерры военную кампанию начать? Неужто передумал?

– Похоже, что так, – ответила Неннонира. – Да, прежде он хотел первым напасть на Субу и разгромить Карната на его территории – летняя кампания, быстрая победа, полководцу честь и хвала. Только Сенчо убили, и все изменилось. В Хальконе вот-вот мятеж вспыхнет, так что Кембри войска нужны, чтобы бунта не допустить. У Вальдерры остался один Сендекар, ему только-только людей хватает, чтобы возможные нападения терекенальтцев отражать.

Майя рассказала ей о Мильвасене и о заявлении Сантиль-ке-Эркетлиса.

– Получается, Сенчо баронскую дочь похитил и тем самым себе приговор подписал? – хихикнула Неннонира. – Надо же… Впрочем, хорошо, что его убили. Хотя, знаешь, от Сантиля добра тоже не жди.

– А почему? У него же войска нет? – удивилась Майя.

– Он первым восстал против Леопардов. Это еще никому не удавалось. Расправиться с ним пока не могут, но и без внимания мятежников оставлять нельзя. Сантиль сейчас всех в свое войско принимает. Беглые к нему идут, а не в Зерай. И те, кто Леопардами недовольны, а таких немало. Эллерот, к примеру… За Эллеротом и другие к Сантилю присоединятся.

– А Эллерот – он кто? – спросила Майя. – Помню, уртайцы о нем как-то говорили.

– Сын и наследник саркидского бана, – объяснила Неннонира. – Я с ним встречалась два года назад, когда он в Беклу приезжал. Милый юноша, бойкий. Понимаешь, в Саркиде рабов не держат. Когда Леопарды к власти пришли, саркидский бан объявил, что у себя рабства не потерпит. Саркидцы род свой ведут от легендарного героя Депариота – он сам был рабом, а потом стал баном и всех невольников освободил. Ну, давным-давно это было, сотни лет назад, но в Саркиде до сих пор об этом помнят. Сенчо и Кембри решили саркидцев не трогать, договорились только не пускать в Беклу саркидскую крамолу про всеобщую свободу. А сейчас Эллерот со своим войском на подмогу Сантилю пришел. Спорим на адаманты твои… Кстати, откуда у тебя такие чудесные камни?! Даже у благой владычицы таких крупных нет. Чей подарок?

– Дераккона, – призналась Майя. – Он сам ко мне пришел, поблагодарил от всего сердца. Я даже расплакалась, если честно.

– Еще бы! Зато теперь ты знаешь, что есть один Леопард, которому от тебя ничего взамен не нужно, – усмехнулась Неннонира. – О чем это я? Да, так вот, спорим на твои адаманты, что больше всего маршала сейчас тревожат волнения в Хальконе. Похоже, он решил, что столицу оставлять небезопасно – убийц Сенчо так и не нашли, в провинциях смута назревает. Вот он и отправляет Эльвер-ка-Вирриона с разношерстным войском – там солдаты из лапанских, белишбанских и ортельгийских полков – подавить мятеж, поймать Сантиля и разделаться с ним без пощады. Леопардам сейчас главное – не допустить, чтобы бунт на другие провинции перекинулся.

– А чего же они Мильвасену к Сантилю не отправят? Заставили бы ее, все бы сразу и уладилось.

– Поздно теперь, – вздохнула Неннонира. – Хельдрилы живут по старым порядкам, оттого их так и прозвали. Сантиль ее в жены ни за что не возьмет, потому как она – девушка порченая. А взъярился он из-за того, что его честь задели: его невесту, баронскую дочь, Леопарды в рабство угнали, девственности лишили, вроде как его законное право попрали. И теперь его долг – отомстить за надругательство. По-моему, Сенчо не подозревал, что Мильвасену Сантилю в жены прочили, иначе бы на такое злодейство не пошел.

– А почему Форнида хочет, чтобы Мильвасену в Халькон отправили? Говорят, она с маршалом из-за этого разругалась.

– Ах, ты об этом… – Неннонира приложила палец к губам. – Я кое-что предполагаю, но умоляю, никому не говори, ладно?

Майя согласно закивала.

– А где служанка твоя? – Неннонира подозрительно оглядела гостиную.

– Огма? Наверное, на кухне спит.

– Не подслушает?

Майя замотала головой.

– По-моему, Форнида не знает, что ей дальше делать, – зашептала Неннонира. – Ее дважды благой владычицей избирали, такого никогда прежде не было. Как она второй раз благой владычицей стала, многим это не по нраву пришлось. Народ роптал, конечно, но с опаской, чтобы головы не потерять. Леопардов она уговорила, они ее поддержали. А в мелекрил новую благую владычицу должны избрать, только Форнида этого допустить не желает, вот и устраняет возможных соперниц. Мильвасена – баронская дочь, Кембри с Эльвер-ка-Виррионом ей благоволят, вот и решили от Форниды избавиться, не нужна она им больше, да и народ не согласится в третий раз ее избрать. Судя по всему, Кембри Мильвасену на место благой владычицы прочит. Но дело не только в этом. Майя, пойми, тебе грозит опасность! Ты теперь народная любимица, Форнида об этом хорошо знает и наверняка следит за тобой. Не хочу тебя пугать, но добра от нее не жди. Ни в коем случае не давай ей повода думать, что тебе власти хочется.

– Ага, Сессендриса меня уже предупреждала, – кивнула Майя.

– Сессендрисе можно доверять, – подтвердила Неннонира. – Она тебе не говорила, что в Тонильде еще одна волна арестов прошла? Хватают все больше простолюдинов, отправляют в Беклу. – Помолчав, она воскликнула: – Ох, проклятая Форнида, как я ее боюсь! Однажды я из ее когтей еле вырвалась… Да ты знаешь, наверное.

– Нет, – удивленно промолвила Майя. – Откуда мне знать?

– Я думала, может, Сендиль рассказывал, как его заклеймили и на пять лет в храм отдали. По правде говоря, он из-за меня в передрягу попал. А у меня выбора не было – если б я слово вымолвила, то меня бы убили.

– За что?

– Ох, все из-за Рандронота случилось. Ты встречалась с лапанским правителем? Он очень падок на молоденьких…