Ричард Адамс - Майя

«Ох, если бы вернуть ту ночь, когда Зан-Керель кинжалы мне принес… – уныло подумала Майя. – Нам так было хорошо вдвоем… там, в диком сумрачном краю…»

– Майя! Ты где? – внезапно окликнул ее мужской голос.

Она поднялась из гамака. По садовой тропинке от дома шел какой-то смутно знакомый мужчина. Майя сообразила, что говорил он на уртайский манер, и вгляделась в нежданного гостя – неужели… «Нет, не Анда-Нокомис», – разочарованно вздохнула она.

К гамаку приблизился Эвд-Экахлон.

Майя всегда считала тридцатипятилетнего наследника Урты человеком в возрасте, чтобы не сказать пожилым, вроде Кембри, Сендекара или Саргета, хотя он и водил дружбу с Эльвер-ка-Виррионом и молодыми Леопардами. Нрава он был флегматичного, держался с некоторой робостью, так что Оккула однажды презрительно обозвала его «тупым уртайским козлом», но Майя хорошо помнила проведенную с ним ночь – ох, всего-то в прошлый мелекрил, а кажется, будто давным-давно! – и неприязни к Эвд-Экахлону не испытывала, наоборот, гордилась тем, что доставила ему удовольствие.

За прошедший год наследник уртайского престола постарел; в бороде серебрилась седина, а широкие плечи будто бы поникли под невидимым грузом. Эвд-Экахлон широко улыбнулся и тепло поздоровался с Майей. Она обрадовалась его приходу и пригласила отобедать. Он тут же согласился.

За обедом разговор зашел о Вальдерре и о Майином подвиге.

– Знаешь, уртайцы за тебя горой стоят, – заявил он. – Ты нас от Карната спасла…

Майя от всей души поблагодарила его и, памятуя о смутьянах, что пытались настроить население провинции против Беклы, поспешила заговорить о другом. Эвд-Экахлон с удивлением отметил, что убийц Сенчо до сих пор не обнаружили, справился об Оккуле и огорчился, услышав от Майи, что о судьбе подруги ей ничего не известно.

– Ох, бедняжка! – удрученно вздохнул он. – Наверное, от нее сразу же избавились, а жаль. Очень уж она была заметная. Знаешь, даже я испугался, когда она Ка-Ротона одурманила. Впрочем, он сам виноват, не надо было нарываться.

После обеда Майя похвасталась подарком Рандронота; резную шкатулку она очень любила и не упускала случая ее показать, хотя и не объясняла, откуда взялась безделушка. Эвд-Экахлон повертел вещицу в руках и пробормотал что-то невразумительное, – похоже, искусная работа неизвестного мастера оставила его равнодушным. Майя, напротив, хоть и выросла в нищете, тонко чувствовала прекрасное, – например, когда она впервые увидела выступление Флелы на празднестве дождей в особняке маршала, то сразу оценила искусство танцовщиц.

– Мой отец очень болен, – неожиданно заявил Эвд-Экахлон, не выпуская шкатулки из рук.

– Верховный барон? Ой, жалость-то какая! А лекари что говорят?

– Старый он уже, – сказал уртаец и закрыл крошечные дверцы на крючок. – Недолго ему осталось. Ну, в Урте об этом все знают.

– Ах, вы же его так любите – и вы, и Байуб-Оталь! А вы еще и наследник… Трудно вам, да? – участливо спросила Майя и внезапно добавила: – А зачем вы в Беклу приехали? Вас отец послал с Кембри встретиться?

– Да, и ради этого тоже. – Эвд-Экахлон поставил шкатулку на столик и уселся в кресло. – Уртой править непросто…

– Может, вам другую провинцию подыскать? – улыбнулась Майя.

Он недоуменно наморщил лоб и сосредоточенно уставился на нее, будто всерьез задумавшись о предложении.

– Ой, да я пошутила, – торопливо заметила Майя, вспомнив, что уртайский наследник живостью ума не отличается. – Нет, правда, я вам очень сочувствую. Тяжелое дело – провинцией управлять. Вот я бы ни за что за это не взялась…

– Правда? – озабоченно осведомился Эвд-Экахлон.

– Ну конечно! – воскликнула Майя. – Да мне и не предложат, так что беспокоиться не о чем. Ох, а скажите, Анда-Нокомиса… то есть Байуб-Оталя выпустят? Вы из-за него ко мне пришли? Может, я чем помогу? Ну, если отец ваш при смерти и…

– Отчасти из-за этого… – начал уртаец и замялся. – Да, я приехал к Кембри. В Урте смута зреет, Леопардами недовольны, так что на поддержку моих соотечественников большой надежды нет. А все из-за того, что Кембри с Форнидой Субу под власть Карната отдали. Мой сводный брат попытался ее вернуть, а в обмен обещал помочь Карнату захватить Беклу…

«Да знаю я все это!» – досадливо подумала Майя.

– И если бы не ты, так бы оно и вышло, – продолжил Эвд-Экахлон. – А что с Уртой стало бы, неизвестно.

Огма приковыляла в обеденный зал убрать со стола, а Майя с уртайским наследником вышли в сад и неспешно направились к озеру.

– Уртайцы, как и все в империи, хотят жить в мире и согласии, – сказал Эвд-Экахлон. – Понимаешь, Субу Карнату лет восемь назад отдали, судьба ее жителей моих соплеменников не волнует, им бы стада пасти да поля пахать. Вот только отцу горько думать, что сын его любимый в плену томится. Байуб-Оталя в крепости Дарай-Палтеш держат. Я Кембри давно прошу пленников выпустить, ради отца, а он боится, что Урта на сторону Карната переметнется, перестанет бекланцев поддерживать.

– Вы хотите, чтобы я Кембри уговорила?

– Нет, что ты, Майя, я не за этим пришел. – Эвд-Экахлон смущенно потупился. – Знаешь, уртайцы тебя обожают.

– Ой, правда? А почему? Я же думала, что раз из-за меня Байуб-Оталя в плен взяли…

– Ты же кровопролитие остановила, не позволила Карнату Урту захватить! – пылко возразил он. – Помнишь, сама говорила, что именно ради этого Вальдерру переплыла?

– Верно, говорила. И на Анда-Нокомиса зла не держу. Ах, хоть бы его отпустили поскорее! Пора уже обо всем забыть, дело прошлое.

У берега Майя подошла к той самой мраморной скамье, где недавно сидела с Секроном, посланником Рандронота.

– Понимаешь, я никогда не был женат, – задумчиво произнес Эвд-Экахлон, глядя на озеро. – Мне Форниду в жены прочили… Ну, давно это было, тогда еще Леопарды к власти не пришли. Я очень ее любил, представляешь? Кефиальтар, отец ее, мечтал, что мы с ней поженимся, да только она этого не хотела, сбежала в отцовской барке за семьдесят лиг по Жергену, в Квизо. Ты, наверное, слыхала…

– Ах да, конечно. Меня тогда еще на свете не было. Ой, по-моему, вам очень повезло, что вы Форниду в жены не взяли. Брр, подумать страшно!

– Твоя правда, – усмехнулся он. – Ох, она меня на посмешище выставила, и с тех пор жениться мне расхотелось. Отца это очень огорчает – я ведь наследник, мне жена нужна.

Майя сочувственно кивнула, размышляя, как бы побыстрее отделаться от гостя – она обещала Мильвасене прийти на ужин. «Ах, только бы он приставать не начал, – подумала она. – Вспомнит еще, как я его просила в Беклу поскорее возвращаться, будто меня кто за язык тянул! Надо бы пригласить его на обед послезавтра, а сейчас распрощаться, и дело с концом».