Алексей Лавров - Джонни и «Зов предков» (СИ)

— Вот чучело! — возмутился Джон, — снова идти за следующей порцией, а у меня ещё в сумке…

— Сержант! — принял решение Джон. — По поручению штаба, составьте список одиннадцати командиров и бригадиров. И выдайте им под роспись праздничное довольствие!

— Так точно, э… — вытянулся придурок.

— Да просто Джон, — отозвался рыжий, извлекая «довольствие» из сумки прям под ноги сержанту. Ну, не было у него другой сумки! И сказал вполголоса. — Пойдём, Томас. П — ц сержанту, виски — это не какой-то там рентген.

В целом Джонни был доволен Харпёровой самодеятельностью и понимал парня — ему очень хотелось, чтоб всё побыстрее закончилось. Бедняга решил, что им нужно просто перетаскать весь вискарь и пиво. Вот ещё! Сколько хватит для начала, столько и достаточно, — улыбался Джонни, глядя на деловито суетящегося Томаса. Тот шустро наполнил бак, но не доверху, и вкатил в пиво ящик вискаря, дюжину бутылок.

— Вот умница — одобрил Джонни. — Пойдём.

На вторую ходку их встречали. Харпёр флегматично за работал черпаком, а к Джонни подошёл верзилушка. Недобро заявил, что он и командир, и бригадир, и список у него готов на двенадцать персон.

— Список переписать на двадцать четыре фамилии, — отрывисто скомандовал Джон, опорожняя сумку.

— Сумочку тоже давай, — ухмыльнулся амбал.

— Не могу, дружище, самому нужна, — из сумки амбалу в глазки двумя стволами заглянуло ружьё.

— Как скажешь, командир! — отшатнулся служивый, вспомнив о субординации.

— Вот и замечательно, — осенило Джона, — ты вот что, командир и бригадир, прихвати пару бойцов и за мной. Составишь список на всё остатнее.

Действительно — что он сам как дурак бегает?

— Ну, конечно, командир! — не поверил своему счастью солдатик, но распорядился деловито.

Выдав бойцам праздничное довольствие, Джон отправил Харпёра «мыть посуду» и носа из столовки не высовывать. А он организует шоу и прибежит ему помогать. Уговаривать Томаса не пришлось. Джон набрал в сумку пустых пивных бутылок и вернулся к фургону. Опустил в бак шланг, потянул воздух и, отплёвываясь, наполнил тару газолином. Разорвал халат помощника баландёра на лоскуты, заткнул горлышки. Бережно уложил бутылки в свободный ящик с сепарацией и надежно его привязал. Уселся за руль и, напевая, — праздник к нам приходит! — поехал прямо к штабу.

Времени было в обрез, рикошеты изобретались на ходу. Джон рысцой побежал к терминалу. На площадках шла нормальная драка. Ребята били морды возмущённых простоем водителей фур, в конец доставших кладовщиков-учётчиков и давно бесивших сержантов.

— Добавим-ка огоньку, — пропел Джонни, поджигая фитили, — первая пошла, вторая пошла. Ух ты!

Одна прилетела особенно удачно — машина почти сразу взорвалась.

— Забегали, ага-ага. А теперь внимание, барабанная дробь, — веселился Джон, занимая позицию за штабелем ящиков, — прибежали, родимые? Ну, получите.

Джон хладнокровно прострелил головы двум УМОПовцам подоспевшей группы быстрого реагирования.

— И ещё разок, — сменил он позицию, перезаряжая ружьё на бегу, — тах-тах, вы убиты!

Джон играл в войнушку, только те двое и взаправду померли.

— Эх! Ну, напоследок, для души, — грустно проговорил Джон, в сущности, не злой парень. Просто он иногда чересчур увлекался. Два выстрела — два тела, и Джон вышел из ставшей уже неинтересной игры.

Бойцы ГБР основным своим оружием считали дубинки и ботинки. Огнестрел тоже имелся, но так редко применялся! Не все ковбои были героями — по судебным документам большинство погибших в славные времена рейнджеров были убиты выстрелом в спину с близкого расстояния из ружья… картечью! Вот и у этих кроме картечниц ничего с собой не оказалось. Но шесть убитых за минуту! Каратели открыли огонь тупо в толпу солдат. Солдатики попрятались за ящиками и ответили, чем под руку попалось.

Но это так — для истории. Звуки «ответных» выстрелов Джон услышал уже возле здания штаба. Впрочем, он хорошо представлял себе шоу во всех деталях. Но сказочная ночь всё не кончалась.

— Хм, карета для Золушки, — усмехнулся Джон, запуская двигатель. Вышел, вытащил бутылки с зажигательной смесью, запалил все фитили. — И приглашение на бал! — бутылки одна за другой полетели в открытые окна первого этажа. Джон хорошо представлял себе помещения штаба, и запомнил слова Люси, — случись пожар на первом этаже, выход только в окно. А под окнами зама по тылу тарахтел фургон с услужливо открытой водительской дверцей.

— Какая-то золушка ненастоящая, — оценил Джон прыжок господина Та-ню. Из другого окна с визгом выпрыгнула Джулия и тоже сунулась к фургону, но спортсмен, краса нации, опрокинул её с ног небрежной пощёчиной тыльной стороной ладони. Да просто отмахнулся, уселся за руль и, не собираясь никого спасать, двинулся на выезд из спецзоны. Джулия рыдала, лёжа на земле.

— Дурочка везучая, — прокомментировал Джон, — однако, бал состоялся, нормальным золушкам пора на кухню.

И тенью шмыгнул в направление столовки, ему было нетрудно обойти горячие места.

— А скоро тут у всех все места задымятся, — усмехнулся своим мыслям Джонни.

Светлый праздник жандармерии — беспорядки, а перестрелка в спецзоне — именины жандармского сердца. Оно истекает кровью, если ему куда-то нельзя, тем более на территории сборного пункта. А что там зона временного ограничения прав под управлением частной структуры… жандарму особенно мило. Сложные у полиции чувства к тем частным структурам. Отряд Джона из развалин звать не стали, кто ж такой вкуснятиной будет делиться? Лейтенант лично повёл своих орлов на штурм столовки. Жандармам не составило слишком уж большого труда отпинать заранее прилёгшую на живот, руки за голову, УМОПовскую охрану. Стратегический объект был взят. Захвачено пятеро солдат, вернее четверо…

— Вот почему мне совершенно не удивительно встретить тебя здесь, капрал? — проворчал лейтёха Джону, скромно стоящему перед ним в белом фартучке, руки в мыльной пене по швам.

Господин Та-ню не счёл нужным притормаживать у КПП. Подумаешь, жандармы. Возможно, если бы он плавно остановился, вышел к ребятам… его сгубила спесь. Карл нажал на гашетку, лучший в мире станкач затрясло в экстазе. Одиннадцать миллиметров в упор — этого хватило бы и бэтру. Изрешеченный фургон, паря прострелянным радиатором, затих в кювете. Карл, заранее обнажив табельный ствол, направился проконтролировать работу пулемёта. Рванул водительскую дверь, из неё вывалилось, хоть и почти без черепной коробки, с развороченной грудной клеткой и без оторванной по плечо руки, тем не менее, легко узнаваемое тело. Других тел в кабине не было. Карл задумчиво посмотрел на табельное оружие в своей руке…