Ник Перумов - Крыши Академии

Алеф — Зегет — Шапсут — Ювен…

Зачем это?

Четыре руны, четыре руны — но что они значат, да ещё в таком сочетании?.. Коренная Алеф, а за ней три Руны Хаоса!..

Взгляд из скляницы, казалось, говорил: «Да рисуй же в конце концов, идиот!»

Коренная Алеф — остальные, скорее всего, следует ориентировать по сторонам света — а коренную к себе, она защитит, в теории, конечно — а три взрывных, наоборот, подальше…

Рядом с древними символами появился ещё один круг.

Клубящиеся облака вдруг резко остановились у самой границы прорванной черты. Остановились, не пытаясь более сдвинуться с места.

— Ка-ак интересно… — просвистел-прошипел голос профессора, и теперь его полнила настоящая ненависть. — Гадина какая, даже из банки вредит… Ну ничего. Костец! Вперёд!

Заскрипели кости. Но теперь движения костеца сделались осторожно-неуклюжими, пробоины в голове никуда не делись, да и новые ступни взамен сгоревших не отросли. Как и прежде, чиркали по полу заострившиеся обугленные острия берцовых костей. Безглазая башка с дырами уставилась на Вениамина, и костец дуром полез прямо к магу.

Вениамин как раз успел закончить третью из четырёх рун — при кажущейся простоте каждую линию и каждый угол следовало отрисовать чётко, без дрожи, с соблюдением всех пропорций, — когда костец, скрежеща и скрипя, вломился в самим же молодым чародеем открытую прореху.

Отбивать это было уже нечем.

Недолго думая, Вен изо всех сил швырнул в морду костецу ту самую скляницу — просто от отчаяния, потому что ничего другого под рукой уже не оказалось.

Склянка отскочила от костяной башки, казалось бы, безвредно, но — нет, раскололась!

Раскололась, развалилась, тёмная жижа разлилась по полу, голова покатилась, распадаясь на глазах, словно разматывался клубок ниток, прямо под пузо костецу — и по его бокам побежали одна за другой чёрные трещины. Они росли, ширились, раскрывались с треском; костец заскрипел и заскрежетал лишёнными мягкой ткани челюстями, рванулся из последних сил, оставляя позади костяные россыпи.

А за его спиной поднималась призрачная фигура, полупрозрачная — фигура молодой девушки в сугубо формальном академическом одеянии, какое и посейчас надевают на выпускных церемониях.

Кажется, она кивнула ему, а может, и нет — Вениамин не запомнил. Потому что остатки костеца были совсем рядом, а следом за ними накатывались коричневые клубы, где таилась душа — или что там у него вместо неё? — разговорчивого профессора.

Руны под ногами Вениамина вспыхнули. В один миг полыхнули ярким и жгучим огнём, живым и настоящим; мага отшвырнуло, он врезался спиной в полки.

Клубы дыма обтекали призрачную фигуру девушки, и краем сознания Вениамин уловил что-то вроде:

— Рано радуешься!.. Сейчас я этого твоего… не уйдете! Никуда не дене…

И дальше всё смешалось.

Костец разламывался, распадался кучей костяных обломков. От вспыхнувшего круга рун чуть не до потолка били фонтаны пламени, аудитория мгновенно наполнилась удушливым дымом.

И его, этот дым, начало стремительно втягивать в огненную воронку.

Алеф — Зегет — Шапсут — Ювен.

Три руны Хаоса послушно «создали Хаос». Алеф его упорядочила. А старые символы — их ярость обрушилась на двух призраков разом.

«Молодец», — раздался шёпот. Молодой голос, девичий.

«Конец мучениям. Теперь я отдохну…»

Белый, словно фата невесты, призрак таял в огненных объятиях.

А клубы коричневого дыма втягивало и втягивало в стремительно растущую воронку новосотворённого пламени.

— Не-е-ет! — страшно взвыл вдруг ди Фелипо. — Не мо-ожет быть!.. Не-е-ет!..

«Беги, — раздалось едва слышное. — Я… ухожу… ты — беги!»

Словно незримая рука толкнула его к окну.

«Книги!»

Пламя быстро опадало, но зато там, где оно только что бушевало, росла и ширилась воронка чего-то тёмного, дрожащего, неопределённого, стремительно всасывая в себя последние остатки коричневого дыма.

«Беги! Беги же!»

Белый призрак расточился, распался лёгкой снежной порошей, зимним ветром — он избег всё втягивающей пасти.

Шатаясь, Вениамин ухватился за шершавое железо решётки.

Прочь отсюда! Наружу!

…И он уже сидел на внешнем подоконнике, когда воронка с жутким хлюпаньем втянула в себя то последнее, что оставалось от уважаемого профессора астромагии де Мойра ди Фелипо.

— Нет, какой же ты болван, Вен!

— Исключительный! Неописуемый!

— Мы, словно две дуры, прёмся хрен знает куда, лезем на верхотуру…

— Его спасать…

— А он…

— В это время…

— Совершенно ни о ком не думая, кроме себя…

— Эгоист! Конченый эгоист!..

— И вот чему ты улыбаешься, спрашивается?..

Вениамин и в самом деле сидел, привалившись к стене в своей собственной каморке и улыбался. Улыбался с того самого момента, когда его, застывшего на крыше корпуса-аппендикса, обнаружили невесть как вскарабкавшиеся туда Алисанда с Асти.

Ну, и ругали они его всю дорогу вниз, и до сих пор ещё продолжали. Обе. Вместе.

Но зато в мешке, плотно упакованные, ждали своего часа книги.

И идеи — пусть и высказанные безумным ди Фелипо, но идеи верные — они ждали тоже. А профессору — поделом: ибо и правильные идеи, и хорошеньких девушек, он употреблял совершенно неправильно.

Время действовать ещё придёт. Обязательно. Вениамин знал теперь путь.

И пусть Алисанда с Асти сердятся, сколько их душенькам угодно.

Конец

አ - Aleth (Алет)

ሄ - Devr (Девр)

ኬ - Dzienh (Дзин)

ዌ - Fual (Фуал)

ግ - Gher (Гер)

ዒ - Iss (Исс)

ሬ - Ron (Рон)

ጵ - Shapsuth (Шапсут)

ፂ - Shem (Шем)

ሡ - Suth (Сут)

ጢ - Teth (Тет)

ፍ - Uvenh (Ювен)

ዝ - Zegeth (Зегет)

Sciences Magicis Doctor – доктор магических наук (лат.).

Ассоциат (Associate) — промежуточная учёная степень, ниже бакалавра, до сих пор присваиваемая некоторыми старыми европейскими университетами.

«Ad propagationem speciei daemoniorum» — «О распространении видов демонов» (искаж. лат.).

Вениамин вспоминает печальную студенческую балладу, начинающуюся четверостишием:

Песчинку прячь на морском берегу,

В лесу прячь зелёный лист.

А жемчуг скроешь в глубоком снегу,

Что нежен и бел, и чист…

De secretis necromantiae finis est constituere inter se et mundos vitae propositum et vitae post-mortem — Целью некромантии является установление приносящей пользу связи между мирами Жизни и Посмертия (искаж. лат.).

«Quaedam carminibus usus defencivе» — «В упражнении некоей защиты» (искаж. лат.)