Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

— Повержены, да… величайшие из великих, ранее непобедимые ни для кого и никогда, путешественники между мирами, они стали уязвимы для обычных стрел — пусть и откованных из черного небесного металла, — кивнул Тайтингиль. — Драконы пали, волшебников осталось два или три, древние дивные существа исчезают, словно растворяются, эльфы покидают пределы Эалы и устремляются в Чертоги Забвения. Ныне я думаю, что наш мир был болен Цемрой, хотя и не замечал этого, и она сосала силы незаметно и настойчиво, как это делает клещ на холке оленя, — и олень может пасть. Силы истощаются, кровь делается отравленной, в ранку проникает зараза. А его силой питается паразит. Понимаешь, властитель?..

— Ну а что? Цемр-ры нет. Попробуйте снова, — с феерической бесцеремонностью выговорил Азар, доедая вынутое из мясного рулета печеное яблоко, — попр-робуйте…

— Что, что, орк? — грубовато спросил Виленор, уже начисто забывший об этом собеседнике.

— Детишек р-рожать. — И Котов воссиял на правителя Нолдорина прозрачными глазищами; ностальгия о праздном московском времяпровождении сделала его прямолинейным. — Детишек. Напомнить, как это делается? Ну, пр-ри-близительно?

Виленор тряхнул головой — каштановые кудри рассыпались водопадом — и снова посмотрел на Тайтингиля.

— Ты полагаешь… ты полагаешь… это возможно? Ты смотришь шире, Тайтингиль. Ты смотришь поверх голов и всегда так смотрел. Скажи мне…

— Это возможно проверить, — мирно сказал витязь. — Возможно, Виленор. Я уверен, что дайна Аллиленен не станет возражать.

Лицо короля Нолдорина сделалось мягким, почти мечтательным. Но это длилось недолго. Сердце ударило два раза, три…

— После того как вернутся разведчики, мы закроем город, — сказал он. — Закроем наглухо, и ни одна смертельная напасть не коснется нас. Тысячелетиями Нолдорин стоял здесь… и останется стоять. Это один из последних оплотов эльфийского народа… и да будет так вечно.

Тайтингиль подался к нему.

— Вечно? Ты до сих пор думаешь, что в мире есть что-то вечное? Дай мне сотню своих воинов, Виленор… две сотни! Мы пойдем на разведку… я спрошу двергов. И если надо, сразу вступим в бой, выслав к тебе гонцов. Ты слышал, что говорил орк? В нашем языке нет слова, чтобы счесть потомство Цемры!

Виленор замер, его тонкое лицо заострилось. Котяра оторопело подумал, что сейчас видит все тысячи лет, грузом лежащие на плечах коронованного эльфа.

— Тайтингиль… — Губы дайна прорезала невеселая усмешка. — Прошли те времена, когда ты командовал десятитысячными армиями. Прошли безвозвратно. Оглянись вокруг… Сотня воинов! Две! Это люди, которые живут рядом с Нолдорином, плодятся весело и легко, как… — Он махнул рукой и отвернулся. — Дверги! Дверги давно хотят занять это место… А эльфы уходят, витязь! Пока ты слушаешь… орков. Две сотни… Я не могу оголить город перед лицом новой опасности. Мы укрепим стены, приготовимся к осаде. Эльфы не пойдут гибнуть… сотнями… снова выступая щитом для прочих народов. Больше не пойдут. Только Нолдорин, Тайтингиль. И ни одного бойца вне стен.

— Извините, — сказал уязвленный Котяра. — Но вы видели же, как пауки по стенам лазают? Р-раз! — Он показал рукой. — Что им ваше укр-репление? Послушайте, что вам специалист говорит, пр-рофессионал!

— Замолчи! — неожиданно резко воскликнул дайн. — Замолчи и сядь там… орк! То, что тебе не отказали в гостеприимстве, — не значит, что тебе позволено советовать дайну! Замолчи!

Орк сел и затих.

— Я пошлю гонцов в Тенистую Пущу… в иные оставшиеся города, — медленно выговорил Виленор. — Я пошлю гонцов… и стану готовить Нолдорин к осаде. Расставлю лучников, и мы подготовим смолу для тех, кто умеет лазать по стенам… Нас осталось немного, но в конце концов… мы опытные бойцы.

— А как же люди? Дверги? — спросил витязь. — Ты знаешь, там, в Москве, где я был, они живут вместе, и…

— В Москве. Откуда ты принес… откуда к нам пришла Тьма, Тайтингиль? — жестко ответил Виленор. — Я не правитель ни людям, ни двергам, помни это. Я предупрежу их. Пусть решают сами. Может, пауков тысячи. А может, три десятка.

— Р-расисты вы. Со стажем, — буркнул орк. Огляделся и начал мстительно хрустеть яблочком.

Тайтингиль резко вдохнул, словно собираясь ответить, поспорить… и медленно выдохнул, скрещивая руки на груди.

— Ты сказал, что желаешь послать гонцов? Я поеду от тебя с вестью к Оллантайру в Тенистую Пущу. К Оллантайру… и Ольве Льюэнь. Может быть, по дороге удастся понять, сколь именно велико войско детей Цемры. И еще… нужно найти Мастера Войны.

…Альгваринпаэллир умирал.

В последний раз его крылья обнимали небо Эалы, в последний раз воздух наполнял его грудь. Жизнь покидала дракона вместе с кровью, рассыпающейся на мириады бесценных капелек-рубинов. Тускнеющие глаза уже не различали землю далеко внизу — зато ясно видели иные пределы. Впервые за много тысяч лет он почувствовал, что безжалостная память успокаивается, отпускает истерзанную душу. Покой, такой желанный и недостижимый… Близки Чертоги Забвения — место его грядущего вековечного упокоения, царский подарок Перворожденного витязя.

Как в юности, Багрянец Небес рывком набрал высоту, торопясь достичь заветного края мира. Его ослепила внезапная, счастливая мысль — а вдруг! Вдруг она тоже там и ждёт его всё это время, золотокрылая, звездноглазая Вайрин — дождется, узнает…

Он взмахнул слабеющими крыльями, стрелой вонзаясь в небо; левое, сломанное в битве на заре времен, привычно подвело. Оно беспомощно скользнуло по тугой воздушной волне раз, другой — и обессилевшее алое с золотом тело начало стремительно падать.

Камень к камню, ветер к ветру, огонь — к огню. Дымно-раскалённый след прорезал закатные облака над Морумскими пустошами.

…Мастер Войны умирал.

Его безупречное тело по-прежнему не чувствовало боли, и только пеленгатор, впаянный в запястье, заходился в истерике, пытаясь вызвать верную корабль на помощь.

Агонизирующие нейроны высвечивали обрывки воспоминаний. Мастер Войны получил пулю по своей воле. Он прыгнул, чтобы вытолкнуть бесполезное создание с линии огня. Спас того, кого следовало бы зарезать, чтобы зря не переводил кислород на борту. Кот-ту не хотел воевать с Цемрой, пытался дезертировать и чуть не плакал. Но тут впервые что-то изменилось в нем самом, Воплощенной Смерти. И когда та женщина с хищными глазами выстрелила, целясь в Кот-ту, — он прыгнул.

Пуля Алоры пробила печень и раздробила позвоночник, а потом произошло то, чего Мастер Войны не понял. Эльф — понимал и называл «магия»… Его рванула и закрутила неведомая сила, понесла куда-то. Разреженный воздух, холод. Стратосфера? Угасающий рассудок отмечал с привычной педантичностью — максимальный урон, падение окажется смертельным, рядом находится тело гигантского ящера…