Джон Фланаган - Битва за Скандию

– Ты знаешь то, что знаю я, – сказал Холт, не сводя глаз с Эрака.

Ярл нахмурился. Ему была известна репутация Холта как воина и как тактика. В конечном счете, этот человек был рейнджером, а Эраку было известно достаточно много о таинственном рейнджерском корпусе, в том числе и то, что его члены не склонны к использованию беспочвенных оскорблений или непродуманных замечаний.

– Позвольте спросить, – продолжал Холт, обращаясь к скандианцам, – вы когда-нибудь видели, как дерутся темуджаи?

Старый рейнджер не торопил с ответом, и его вопрос как бы повис в воздухе. Пришло время скандиа н-цам погрузиться в молчание. Разумеется, никто из них не видел темуджаев в бою.

Поняв, что завладел их вниманием, Холт продолжал:

– Я говорю так, потому что я видел. И я скажу вам, что я бы сделал, будь я их командующим. – Холт раскинул руки, балансируя среди заснеженных камней. – Я приказал бы группе людей залезть на стены над вами. Ну скажем, группе человек в двести. И оттуда они открыли бы убийственную стрельбу по любому отчаянному храбрецу внутри форта, осмелившемуся высунуть нос.

Взгляды всех воинов последовали в направлении его указующей руки.

Один из скандианцев издал скорбный стон:

– Им никогда не забраться туда. Эти стены непроходимы.

Повернувшись к говорящему и глядя ему прямо в глаза, Холт постарался убедить скандианского воина в своей правоте:

– Стены не непроходимы. Они очень трудно проходимы. Но темуджаи осилят это. Поверьте мне, я видел этих людей и знаю, на что они способны. Попытка может стоить им сотни человеческих жизней, но они не посчитают это за высокую цену.

Эрак внимательно смотрел на скалы, возвышавшиеся над фортом. Щуря глаза, он пытался разглядеть их максимально подробно в быстро ослабевающем предвечернем свете. Возможно, думал ярл, старый рейнджер был прав. Сам-то он был уверен в том, что смог бы вскарабкаться туда, будь у него веревки и небольшая группа отборных матросов – тех, кто умеет управлять большим квадратным парусом на волчатнике, кто может скользить вверх и вниз по мачте с такой же легкостью, как ходить по ровной земле. Но ведь темуджаи были кавалеристами, подумал ярл, и сразу озвучил свое возражение:

– Но им никогда не затащить туда своих лошадей.

– Да им и не понадобятся там их лошади, – парировал Холт это возражение. – Они просто засядут там и откроют стрельбу по вам. Это форт может держать под контролем проход, но эти высокие стены держат под контролем форт.

Эрак надолго погрузился в молчание. Он снова смотрел на стены, окружавшие форт. Если сосны, почти прилепившиеся к стенам, смогли найти там точки опоры, рассуждал он, почему этого не могут сделать люди – стойкие и решительные люди. И ярл был готов поверить в то, что проклятые темуджаи были стойкими и решительными.

– Ты посмотри, – продолжал Холт, – этот форт никогда не считался настоящей оборонительной позицией. Это контрольный пункт для людей, пересекающих границу, вот и все. Он попросту не предназначен для того, чтобы сдерживать вторжение неприятельской кавалерии.

Эрак внимательно посмотрел на старого рейнджера. Чем больше он размышлял, тем яснее понимал, о чем говорил Холт. Ярл легко представил себе, как можно оказаться запертым внутри форта, окруженного сотней стрелков из лука, рассевшихся на скалах над ними, и не иметь никакой возможности отразить их атаки.

– Я думаю, ты прав, – с трудом выдавил ярл.

Эрак начал уважать непостижимую способность рейнджеров к правильным умозаключениям. Кроме того, он был достаточно честным человеком и должен был признать, что опыт общения Холта с этими восточными всадниками не шел ни в какое сравнение с его собственным. А значит, осознал Эрак, все, что Холт сказал о них, было правдивым. Внезапно ярл принял окончательное решение – установить контроль над Холтом.

– Так что, по-твоему, мы должны делать? – спросил он старого рейнджера.

Его люди удивленно посмотрели на него, но он взглядом приказал им молчать.

Холт кивнул, понимая, как трудно далось ярлу решение, к которому он только что пришел.

– Ты был прав, говоря об одном обстоятельстве, – вздохнул он. – Рагнака необходимо известить. У нас нет возможности тратить здесь время. Темуджаям потребуется минимум полдня на то, чтобы подготовить свою армию к выступлению. Переход по этому узкому проходу займет у них еще больше времени. Так давай используем время, которое осталось в нашем распоряжении. Мы поедем – и побежим! – изо всех сил обратно в Холлашолм.

Ночь наступила вскоре после того, как путники отправились в Холлашолм, но они не прервали пути, поскольку дорогу им освещала яркаяя луна в фазе три четверти, плывущая над их головами по безоблачному небу.

Холт, Ивэнлин и два рейнджера-ученика ехали верхом, а скандианцы во главе с ярлом шли спокойным, ровным шагом. Холт предложил Эраку ехать верхом на захваченном у темуджаев коне, но тот поспешно отклонил это предложение. После стольких часов, проведенных в седле в тот день, бедра и лодыжки Эрака болели, а задняя часть его тела казалась одним массивным кровоподтеком. Он был рад предоставившейся возможности пойти пешком и размять мышцы.

Скандианцы двигались в пешем строю, но Холт был вполне доволен скоростью хода группы. Несмотря на промашки, которые они иногда допускали, они были в отличном состоянии. Они могли идти размеренным шагом всю ночь, делая каждый час короткие привалы для отдыха.

После одного такого привала Хорас подъехал на своем Кикере к Холту:

– Может быть, и нам стоит пойти пешком?

Холт, подняв брови, посмотрел на него:

– Зачем?

Смутившийся молодой человек, не будучи вполне уверенным в том, что сможет как-то обосновать свое предложение, пожал плечами.

– Это было бы выражением товарищеских чувств, – наконец произнес он и уточнил: – Это пробудило бы в скандианцах чувство товарищества.

Товарищество… Холт помнил, что на это делался упор в первые годы учебы в Военной школе. Это понятие было важной составной частью того самого сдерживающего инициативу и ограничивающего самостоятельность рыцарского кодекса. Иногда Холту хотелось, чтобы сэр Родней, возглавлявший Военную школу в замке Редмонт, преподал своим подопечным короткий практический курс, иллюстрирующий это понятие.

– Ну а во мне это пробудило бы осознание того, что у меня болят ноги, – после паузы пробормотал Холт. – Это абсолютно бессмысленно, Хорас. Скандианцам нет никакого дела до того, идем ли мы или едем верхом. А если в чем-то нет смысла, то самое лучшее этого не делать.

Хорас несколько раз согласно кивнул. По правде говоря, он почувствовал облегчение от того, что Холт отверг его предложение. Он намного лучше чувствовал себя, сидя в седле, чем на ногах, которые при ходьбе увязали в мокром снегу. А скандианцев, кажется, совершенно не смущает тот факт, что четыре аралуинца едут верхом, а они идут пешком.