Робин Хобб - Миссия Шута [litres]

Сначала я подумал, что мне только чудится, а потом, при помощи кошки, я начал узнавать ее все больше и больше. Я чувствовал, как она наблюдает за нами, когда мы вместе охотимся, и знал, что она меня одобряет. Когда я разделил с кошкой нашу первую добычу, женщина отведала мясо с нами. Чувства кошки обострили мои ощущения, я уже рассказывал. Но вдруг я начал видеть вещи, но не как кошка, а так, как видит их женщина. Теперь я замечал, что древесный побег разрушил камень и по нему расползлись трещины, различал меняющийся узор лунного света на струящейся поверхности ручья… Я познал поэзию ночного мира.

Принц Дьютифул глубоко вздохнул. Он был погружен в свою влюбленность, но у меня появились подозрения, от которых холодело сердце. И я почувствовал, как насторожился волк и напряглись его мышцы – он разделял мои дурные предчувствия.

– Вот так все и началось. Мы вместе любовались красотой окружающего мира. Я был таким глупым. Сначала мне казалось, что она где-то рядом, наблюдает за нами, затаившись от взглядов. Я снова и снова просил кошку отвести меня к ней. И она отвела, но все получилось совсем не так, как я ожидал. У меня возникло ощущение, будто мы приближаемся к окутанному туманом замку. Перед нами открывались все новые и новые покровы, словно кто-то откидывал вуаль за вуалью. И чем ближе я подходил к ней, тем сильнее мне хотелось сжать ее в своих объятиях.

Однако она научила меня, каким благородным может быть ожидание. Сначала я должен пройти уроки Дара. Освоить умение покидать пределы человеческого тела и своего «я», позволяя кошке овладевать ими. И когда я пускал кошку внутрь, когда сам превращался в кошку, то лучше всего ощущал присутствие своей любимой, поскольку мы оба связаны с одним и тем же существом.

Разве такое может быть? – резко спросил Ночной Волк.

Не знаю, признался я. И добавил уже решительнее: Нет, не думаю.

– Так не бывает, – вмешался я.

Я старался говорить спокойно, но хотел, чтобы Шут немедленно узнал мое мнение. Однако принц тут же ощетинился:

– А я говорю, что это есть. Ты посмел назвать меня лжецом?

Мне ничего не оставалось, как вновь вернуться к образу разбойника.

– Если бы я хотел назвать тебя лжецом, я бы так и сделал. Однако я сказал другое. «Так не бывает» – вот что я сказал. – И я улыбнулся, оскалив зубы. – Ты просто не знаешь, о чем говоришь, лишь повторяешь чужие слова.

– В последний раз говорю тебе, Баджерлок, замолчи. Ты прерываешь замечательную историю, и ни мне, ни принцу не интересно, веришь ты ему или нет. Я хочу дослушать до конца. Когда же вы наконец ее встретили? – Казалось, лорд Голден изнывает от нетерпения.

Романтическая влюбленность и возбуждение Дьютифула неожиданно сменились мрачным отчаянием.

– Мы так и не встретились. До сих пор. Но я направлялся к ней. Она позвала меня, и я покинул Олений замок. Она обещала послать мне навстречу своих друзей, чтобы они помогли мне найти дорогу. И она сдержала слово. Она сказала, что по мере того, как я буду осваивать магию Дара и укреплять связь с кошкой, я лучше узнаю ее, мою возлюбленную. Я должен доказать, что достоин быть с ней. Моя любовь проходит испытание, как и желание стать единым с людьми Древней Крови. Я должен научиться снимать все барьеры между кошкой и собой. Она предупреждала, что это трудно и мне придется изменить взгляды на многие вещи. Но когда я буду готов, – несмотря на темноту, я заметил, что принц покраснел, – она обещала, что мы соединимся и наш союз будет истинным, как никакой другой. – На последних словах его голос дрогнул.

Во мне начал закипать гнев. Я понимал, что воображает мальчик, и почти не сомневался, что она предлагает совсем другое. Он полагал, что их отношения придут к естественному концу, а я боялся, что конец ждет самого принца.

– Понимаю, – сочувственно сказал лорд Голден.

Однако я не сомневался, что он ничего не понимает. В мальчике вспыхнула надежда.

– Теперь вы видите, почему должны меня отпустить? Мне необходимо вернуться. Я не прошу, чтобы вы передали меня страже. Они в ярости, и вам будет угрожать опасность. Отдайте мне лошадь и отпустите – большего мне не нужно. Вам это будет совсем не трудно. Возвращайтесь в Олений замок; скажите, что вам не удалось меня найти. Никто ничего не узнает.

– Но я буду знать, – с хитрой улыбкой заметил я, вынимая зайца из пламени. – Мясо готово.

Сожжено до самых костей.

Принц бросил на меня взгляд, полный ненависти. Я видел, как у него в голове возникло решение: «Убей слугу. Заставь его замолчать». Я не сомневался, что до встречи с Полукровками сыну Кетриккен подобное не пришло бы в голову. Впрочем, такая безжалостность вполне в духе Видящих. Я посмотрел ему в глаза, изогнув губы в наглой усмешке. Мне хотелось спровоцировать его на атаку. Я видел, как вздымается его грудь, но Дьютифул взял себя в руки и отвернулся, чтобы скрыть ненависть. Такой самоконтроль вызывал уважение. Интересно, попытается ли принц убить меня, когда я засну?

Я продолжал смотреть на него, разрывая зайца на части. Жир и сажа испачкали мои пальцы. Я передал кусок лорду Голдену, который взял его с легкой гримасой неудовольствия. Поскольку я прекрасно знал, как сильно проголодался Шут, я сразу понял, что он играет на публику.

– Мой принц? – спросил лорд Голден.

– Нет. Благодарю вас. – Голос Дьютифула прозвучал холодно.

Гордость не позволяла ему принять от меня пищу, ведь я над ним насмехался.

Волк также отклонил предложенное угощение, поэтому мы с лордом Голденом мигом обглодали мясо до костей. Принц сидел в стороне, пока мы ели, глядя в темноту. Через некоторое время он лег на одеяло. Я ощутил, как зов его Дара усилился.

Лорд Голден сломал кость и высосал костный мозг, после чего швырнул объедки в огонь. В гаснущем свете костра он посмотрел на меня глазами Шута. В его взгляде удивительным образом мешались укор и сочувствие. Мной овладело смущение. Мы оба взглянули на мальчика. Казалось, он спит.

– Пойду проверю лошадей, – предложил я.

– Я сам хотел проведать Малту, – ответил он.

Мы оба встали. Моя спина болела. Я уже давно отвык от такого образа жизни.

Я присмотрю за ним, устало обещал Ночной Волк.

Он со вздохом встал, подошел к тому месту, где дремал принц, и безошибочно выбрал мое одеяло. Немного повозившись, волк улегся, посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на мальчика.

Лошади выглядели вполне прилично, если учесть, что им пришлось вынести. Малта радостно подошла к Шуту и потерлась головой о его плечо. Моя Вороная и виду не подала, что заметила меня, но отпрянула в сторону, когда я попытался к ней подойти. Лошадь принца вела себя безразлично, никак не выказав отношения ко мне, когда я прикоснулся к ее шее. Я погладил ее, но тут у меня за спиной оказалась моя Вороная. Она слегка толкнула меня, а когда я повернулся к ней, позволила себя погладить. Шут негромко заговорил. Казалось, он скорее обращается к Малте, чем ко мне.