Синди Пон - Желание (ЛП)

голова кружилась. Воздух в штаб-квартире фильтровался, но его нельзя было сравнить с

чистым воздухом здесь.

- Ты в порядке? – спросил Арун. Его голос звучал четче, словно я не был в шлеме.

Я кивнул ему.

- Сенсоры в шлеме настроены на волны в твоем мозге. Ты можешь управлять

костюмом или системой коммуникаций мыслью или голосом, - сказал Виктор. – Начинай

каждую просьбу с «команда». Попробуй изменить температуру костюма.

- Команда, - сказал я, в горле пересохло. – Какая температура костюма?

« 21°C/70°F » появилось голубым в нижнем правом углу шлема.

«Команда, - подумал я на мандаринском китайском, - изменить температуру костюма

до 68°F».

Команда получена. Понижаю температуру костюма до 68°F .

Голубые слова вспыхнули на китайском на уровне глаз и пропали через три секунды.

- Я установила дополнительно мандаринский для тебя, - сказала Линь И. – Но твой

костюм может понимать и переводить много языков, больше, чем ты слышал в своей

жизни. Если подумаешь или произнесешь команду на английском, он тоже поймет.

Я поднял руки, посмотрел на ладони, единственную открытую часть тела, а потом

сжал руки в локтях, проверяя свободу движений. Я отошел от друзей, толпившихся вокруг

меня, вдыхая чистый воздух. Костюм был удобным, и я двигался с легкостью, действия

ничто не сковывало. Шлем был неудобным. Он не был тяжелым, не искажал зрение или

слух, но я понимал, что я закрыт. Отделен.

- Температура изменилась, - потрясенно сказал я. – Стало холоднее.

- Хорошо выглядишь, - кивнул с одобрением Арун.

Я проехал по полу плавным движением, оттолкнулся пятками и взмыл в воздух.

Костюм сидел на мне как вторая кожа.

- Как только он соберет достаточно данных из твоего голоса и мозговых волн,

уникальные данные, костюм станет твоим полностью. И будет работать только для тебя,

когда ты надеваешь шлем, - объяснила Линь И. – С такой способностью их даже не

своруешь.

- Линь И добавила усиленную безопасность по моей рекомендации, - сказал Виктор.

– Особенно, для езды на воздушном мопеде. Если упадешь, костюм замедлит падение, а

еще выпустит подушку. Это все-таки может спасти жизнь.

- У меня есть мопед? – спросил я, снимая шлем. Он отцепился с шипением. Звук

напомнил мне о девушке, которую я похищал, когда она снимала свой шлем впервые.

Вдруг в штаб-квартире стало слишком жарко.

Виктор улыбнулся.

- Бюджет не позволил воздушную машину, зато так ты будешь казаться плохишом.

- Ага, мопед был нужен, - сказала Линь И. – Но не другие усиления, которые

предлагал Виктор.

- Что? – ответил Виктор. – Как Супермен?

- Супермен? – сказали мы с Аруном.

- Спроси у него позже. У нас есть темы важнее, - Линь И с предупреждением

посмотрела на Виктора. – Арун, твоя мама ударила только по верхушке коррупции. Мы

знаем, что Цзинь набил карманы всем, кто мог помочь людям, чтобы не дать этому

случиться. А еще несколько влиятельных политиков, которые не могли позволить себе ю-

костюмы, теперь в них, - она заправила прядь лиловых волос за ухо.

- Все больше причин разрушить корпорацию Цзинь, - сказал я. – Взорвать к чертям.

- Обсудим все подробности. Начинай, Арун, - Линь И взглянула на меня и кивнула

на красное бархатное кресло.

Я опустился лицом к экрану на стене. Основная часть помещения, где мы сидели,

ощущалась уютной, жилой, с подушками на сидениях и старыми книгами на длинном

столе перед нами. Металлические кулоны геометрических форм висели на разной высоте

с потолка, озаряя штаб-квартиру, несмотря на закрытые сталью окна.

Арун щелкнул на своей Ладони, в комнате стало мрачнее.

- Линь И работала над внедрением твоей новой личности онлайн за эти месяцы,

Чжоу. Ты учился, как мы тебя просили?

- Я читал больше книг на английском…

- Кто твой любимый американский автор? – перебил Виктор.

- По, - ответил я.

- По! Он странный, - сказал Виктор.

- Мне нравится такое.

- Китайский?

- Цао Сюэцинь,- сказал я.

- Романтик, - Виктор устроился на диване рядом со мной и ухмыльнулся.

Я игнорировал его.

Арун повернулся ко мне.

- Чжоу, согласно плану, ты пошел в университет в пятнадцать, ты – гений, - он

произнес последнее слово на английском.

- Так что веди себя гениально, - добавил Виктор на английском.

- Шутите? Я с тринадцати лет не ходил в американскую школу, - ответил я на

китайском. – Я исключен.

Арун отвернулся от экрана и взглянул на меня серьезными карими глазами.

- Ты самый начитанный из всех, кого я знаю. Ты будешь легко обманывать тех

испорченных детей.

- Твоя новая личность будет не сильной, - сказал Виктор. – Люди Цзинь ищут

рискованного, богатого и глупого преступника. Не образованного ю-парня из США. И я

едва узнал тебя, когда ты вошел.

- Что? – сказал я.

- Точно, - ответила Линь И. – Ты будто набрал пятнадцать пудов мышц с нашей

прошлой встречи пару месяцев назад, - она сжала мой бицепс, и мое лицо вспыхнуло. –

Что ты делал в своем убежище?

Спал до обеда. Оставался взаперти день и ночь, читал романы и комиксы, лазал по

андернету. Читал там дневники нескольких ю-парней и ю-девушек, разрываясь между

отвращением и поражением из-за стиля их жизней. А потом в два часа ночи покидал

комнату и шел в круглосуточный спортзал, поднимал грузы и лазал по стенам.

- Я стал больше есть, - сказал я после паузы. – И ходить в спортзал глубокой ночью.

- Это заметно, - сказал Виктор. – Ты больше. И бледный, как белый иностранец.

Никто не будет искать в тебе светловолосого тонкого парня с той фотографии.

Айрис, похоже, не зря говорила мне набрать мышц. Но я ходил в спортзал, потому

что мне нужно было покидать темную комнату, изгонять потом нетерпение ожидания и

вымещать гнев на всем.

- Продолжим, - сказал Арун. – Чжоу, ты только закончил обучение как бакалавр по

мировой литературе в Беркли по ускоренной программе. Линь И сделала так, что

проверяющие убедятся в правдивости этого.

На стене появилась моя фотография. Мои волосы были чистыми и черными. Вместо

поношенной черной футболки я был в белой рубашке и серой безрукавке.

- Я так не выгляжу, - сказал я, глядя на юношу на экране – клона Виктора.

- Сейчас так и выглядишь, - Арун направил на меня Ладонь. На миг меня озарил

зеленый свет, прибор сканировал мое лицо, как Виктор три месяца назад в «Рокарок». Его

пальцы заплясали по Ладони. Мое смуглое лицо с острыми скулами и подбородком

менялось на наших глазах на экране. Цвет кожи стал бледнее, карие глаза – почти

черными, а лицо стало круглее, сглаживая острые углы. Делая меня взрослее.

Они были правы. Я едва узнавал себя.