Синди Пон - Желание (ЛП)

огурцами. Горные ветерок шелестел листьями вокруг нас, птицы пели в глубине зарослей.

Когда мы закончили, губы ю-девушки были белыми, пряди черных волос, выбившихся из

ее хвостика, прилипли к ее влажной шее.

Ее дыхание было быстрее, чем у испуганного зайца.

- Думаю, нам пора внутрь, - сказал я, поднимая корзинку.

Она встала со мной.

- Я хочу попробовать.

Я склонил корзинку, ее ладонь коснулась помидоров и огурцов, словно они были

драгоценными камнями, а не жалкими овощами. Она выбрала продолговатый помидор,

краснее остальных, потерла большим пальцем кожицу и откусила. Она тут же скривилась

и поежилась.

Я рассмеялся.

- Не вкусно?

- Он кислее, чем все, что я пробовала.

Я ухмыльнулся. Конечно, она ела идеально выращенное. Мы вернулись к дому, и

она доела плод.

- Мне нравится этот вкус… земной, - сказала она. Я увидел, как она озирается, пока

мы приближались к двери лаборатории.

Дверь открылась от моего голоса, мы прошли в относительную прохладу здания. Я

опустил корзинку на обеденный стол и кивнул на ее шлем рядом.

- Тебе стоит надеть его.

- Позже, - пробормотала она и прошла к окнам, глядя наружу.

Я сел на стул и ввел пару команд в ноутбуке. Деньги были переведены. Я выдохнул,

выпуская напряжение, что копилось во мне после похищения девушки. Триста миллионов

были риском, но дело стоило риска. Этого хватило бы, чтобы Виктор оделся как ю-парень

и притворился одним из них, влился в их закрытое элитное общество. Мы уничтожим их

изнутри.

Мы хотели вернуть синее небо.

- Что ты собираешься сделать с деньгами? – она развернулась, ладони были

сцеплены перед ней.

Я вздрогнул от звука ее голоса и закрыл МакПлюс.

- Не знаю. Ремонт?

Она смерила меня взглядом, я отвернулся первым и посмотрел на комнату, которую

уже год считал домом. Нужно уходить отсюда. Я буду скучать по этому месту.

- Сначала смени гардероб, Темный конь.

Я невольно рассмеялся.

- Как тогда тебя зовут?

- Серьезно? – она насмешливо вскинула брови.

Я пожал плечами.

- Какая разница? – она мне нравилась. Я хотел знать.

- Дайю, - ответила она.

- Из романа?

Она удивленно улыбнулась и стала очень красивой.

- Ты читал?

Я много читал, чаще из андернета, но нашел «Сон в красном тереме» забытый в

ящике стола в магазине мелочей. Владелец отдал мне ее даром, отмахнувшись и не

взглянув. Книги не стоили бумаги, на которой были напечатаны.

- Цветы вокруг меня, птичья песнь в моих ушах, - пробормотала она под нос.

Я читал книгу достаточно раз, чтобы узнать строку из стихотворения, которое герой

Баою использовал, когда думал о героине, тезке Дайю.

- Смягчат мою потерю, я забуду о слезах, - ответил я.

Она взглянула на меня, глаза сияли из-за грязного воздуха или страха.

- Ты читал.

Эта книга была моей любимой. Но ей не нужно было знать это. Вместо этого я

сказал:

- Ты не выглядишь как трагическая героиня.

- Да? – она прислонилась к стеклу и выпрямилась, расправив плечи. Я успел

заметить тоску в ее глазах. Сильное желание. Что ю-девушка могла хотеть, если уже все

имела?

- Нам лучше идти, - сказал я. – Мне нужно вернуть тебя твоей семье, скоро стемнеет.

Дайю подняла шлем и поправила воротник, потом надела шлем. И она сразу стала

другой, менее человечной. Было сложно поверить, что за стеклом была почти нормальная

девушка. Умная и с чувством юмора.

- Мне придется снова дать тебе сон-чары, - виновато сказал я.

- Нет. Завяжи мне глаза, если нужно.

- Я не могу так рисковать. Я добавил кое-что, чтобы ты забыла, - я видел, как ее глаза

расширились от паники, даже в шлеме. – Не все. Последние сутки.

Она покачала головой.

- Прошу, не надо.

Но я взял ее за руку и уже тащил к двери.

- Нам обоим будет безопаснее, если ты не будешь ничего помнить. Поверь, - я

ощущал себя глупо, произнося последние слова.

Мы вышли в грязную влажность вечера. По горе спускаться несколько часов, к тому

времени стемнеет. Даже если я заброшу лабораторию, нельзя рисковать и позволять ей

помнить это место, помнить меня.

Солнечный свет блестел на ее шлеме, и я был рад, что не вижу четко ее лицо, пока

тащил ее. Она боролась, но я был сильнее. Она зашла вперед и смяла ладонью ткань моей

рубашки.

- Но я хочу помнить, - сказала она.

Я схватил ее за запястье. Вонзил иглу в ее раскрытую ладонь. Шипение показалось

слишком громким.

- Все мы хотим, - прошептал я и поймал ее, когда она обмякла.

ГЛАВА ВТОРАЯ

НА ДВА МЕСЯЦА РАНЬШЕ

Приближалась буря, первая большая этой весной, и я ощущал ее приближение в

напряжении вокруг меня, в неподвижности темных туч над головой. Я шел в толпе в

Симэньдин. Сумерки, воздух в Тайпее был холодным. Три девушки прошли мимо,

общаясь, бурля нервной энергией, глаза над их масками были яркими. Одна сжимала зонт

цвета фуксии, его верхушка задела мой подбородок, когда я отошел с их пути.

Я оглянулся несколько раз, чтобы убедиться, что меня не преследуют. После пяти

лет жизни практически на улицах в одиночку я привык оглядываться. Но Арун

предупреждал нас, что его мама, доктор Натарай, была под наблюдением. Она не знала,

кто следил за ней.

Я натянул ниже потрепанную голубую кепку, радуясь, что меня не преследуют.

Рабочие начинали выходить из офисов, спешили к метро, чтобы добраться домой к семье

или в рестораны и кафе к друзьям. Было еще слишком светло для неоновых вывесок, окна

магазинов и бутиков казались не готовыми для толп модных подростков и ребят

постарше, которые приходили туда, когда темнело. Торговцы на улицах раскладывали

товары: украшения, кошельки, обувь, я видел, как двое с опаской поглядывали на небо.

Один торговец принес разноцветные зонты со специальным покрытием против наших

ядовитых дождей.

Я знал, что ночь будет шумной, все старались оставаться снаружи как можно

дольше, пока не ударили ветер и дождь. Если бы не встреча с друзьями, я бы вернулся в

свой самодельный дом на Янминьшань, читал, лазал по андернету или работал над чем-

нибудь скверным с Линь И. Арун созвал на экстренное собрание, и он бы не поступил так

без серьезной причины.

Серебряный лимузин ехал по узкой улице, вычурный и неуместный. Не нужно быть

гением, чтобы понять, что какие-то ю-подростки получили разрешения папочек поехать

среди масс в один из эксклюзивных клубов или ресторанов, где регулировался воздух, они

были открыты только для богатых клиентов.

Прижав подбородок к воротнику черной джинсовой куртки, я оскалился, проходя

мимо лимузина. Изнутри машины пульсировала музыка, сильный ритм баса. На окнах

было видно рекламу лимузина, красивая женщина в черном показывала роскошный салон