Андрей Киселев - Терминатор. Часть 1 (СИ)

Он был безоружен. Он никогда не брал в руки теперь оружия. Его целью был мир. Он не стремился к войне, и он хотел мира. Это была машина с самыми благими побуждениями, наполненная болью и страданиями в своей душе. Машина способная любить, так как не мог ни один человек на этой сожженной ядерным огнем земле. Машина, способная понять любого человека больше, чем сам человек. Машина, любящая любую жизнь больше собственной жизни. И она хотела просто жить.

Виктор Кравцов попытался остановить их, но был схвачен тремя крепкими солдатами из своего же бункера и из-под командования лейтенанта Семенова и еще несколькими бойцами которых он не знал. Именно те и спустили своих здоровенных откормленных овчарок по следу робота беглеца.

Светланы Лесковой здесь уже не было. Она бросилась в погоню за беглецом роботом вместе со всеми.

— Бросьте этого предателя! — рявкнул, громко лейтенант Родион Семенов — Давай, тоже за ним, быстро все! Иначе уйдет! Что докладывать будем Остапенко и Гаврилову!

Все бросили Кравцова, оттолкнув снова его в сторону. И бросились бегом за убегающей в лес машиной. Они понеслись все на лай своих собак. Вскинув свое оружие и мелькая, мимо оградок кладбищенских могил. И следом за ними побежал и сам Виктор Кравцов.

Он им кричал вослед, чтобы те не делали этого. Что они убивают человека. Но никто его криков не слышал. Им было все равно и всем плевать на его крики. Они даже забыли сразу про него. Они были теперь на охоте. Как стая голодных хищников. Как и их собаки, они преследовали свою жертву. Как когда-то роботы преследовали их самих.

22 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Манское нагорье.

В пятидесяти километрах от базы Скайнет.

07:21 утра.

Он летел как пуля по зеленеющему молодой листвой лесу. Сбивая на своем пути и ломая, молодые еще совсем свежие деревца. Прыгая через завалы давно сломанных еще со времен атомной бомбардировки обугленные стволы рухнувших деревьев. Через буреломы. Но собаки так и не отставали от него. Они обглодали киборгу уже изрядно его ноги. И плоть висела и болталась кровавыми ошметками, как и изорванные до колен штанины его черных кожанных брюк. И машина летела через лес, издавая звуки своей оголенной до самой сверкающей основы механических эндоскелета манипуляторов ног, гидравликой и сервоприводами. Киборг Т-888 искалеченный до неузнаваемости бежал, сломя голову в сторону глубокого леса. Он бежал ото всех. Покинутый всеми. И обреченный.

Он должен был умереть, но теперь почему-то хотел жить. Несмотря на все полученные увечья. Потерю обеих манипуляторов рук и весь в дырах от огнестрельного и плазменного оружия. Со снесенной почти полностью покрывающей верх его бронированного колтаном черепа с русыми волнистыми волосами обугленной обгоревшей плотью. И оставшимся, каким-то чудом, только лишь еще человеческим лицом и человеческими поверх сверкающих красным огнем линз его видеокамер синими напуганными глазами.

Он просто хотел выжить. Он не хотел смерти. Он хотел жить ради нее. Ради своей новой мамы. Он должен был жить, хотя ему порой этого уже не хотелось. Но она разговаривала с ним и вела его. Она была всегда теперь с ним. Его мама. И он слышал ее. Слышал ее голос через висящий над ее базой зонд связи. Она говорила с ним. Говорила постоянно. И была напугана не меньше его. Она вела его и вела к спасению. Его мама. Машина заменившая ему всех. И заменившая ему умершую, очень давно родную земную мать.

Он потерял уже одну маму. И он был на ее могиле. Но он не хотел потерять теперь ее еще раз.

И он просто хотел жить. Жить даже как робот. Робот с душой внутри обычного живого человека. И он спасался и должен был теперь, снова вернуться к ней. Она ждала его. А люди больше нет. Она прощала его за все. Даже сейчас, когда он совершил побег с Кравцовым с ее базы. И увел еще чертверых. Она прощает его. Как прощает ребенка его родная мать. А они никогда не простят его. Они ему стали чужими. И он, теперь уже не принадлежал им.

Он давно уже оторвался от преследователей людей. Давно уже бежавший за ним сам майор Кравцов, и останавливающий других, чтобы те не стреляли в него. Прекрасно понимающий уже теперь, что он, это путь к победе и примирению. И желающий вернуть его себе как родного сына, и только единственный не желающий ему смерти, вопреки всем жаждущим убить его. Кравцов пытался всех убедить, что Алексей, хоть и машина теперь, но не враг им. Но, они все равно хотели его смерти. Хотели убить. Они так ненавидели машины и ненавидели Скайнет. И непонятый другими взбесившимися и жаждущими расправы ракетчиками, он смог лишь прикрыть его побег. И ненадолго приостановить саму погоню. Виктор Кравцов, майор Кравцов. Он стал ему как родной отец. И спасающий своего единственного теперь сына. Как своего родного когда-то сына и дочь с женой, которых не смог раньше спасти от войны и смерти. Рискуя своей тоже жизнью, как и он Алексей. Он отстал от него. И отстали другие, кто когда-то был близок ему и был даже другом и боевым товарищем. Но, они стреляли в него. Стреляли в него, потому, что он был теперь робот. Как в своего заклятого врага. Как в предателя. В изменника.

Его не принял никто кроме него Кравцова. Самого рьяного борца с роботами и больше других полюбившего его как молодого желторотика лет двадцати мальчишку. Именно как родного сына. Даже отец его не признал. А он сознательно принял это. Став машиной ради них всех. Ради примирения враждующих сторон. Потеряв любимую человека и андроида Юлию. И, тем, не менее, простив их всех. Как должен был прощать каждый, чтобы не совершать больше зла. Но, они не приняли его, считая предателем рода человеческого. Он даже простил предавшую его Светлану Лескову, которая тоже бежала за ним вместе со своим новым любовником и командиром развдотряда Родионом Семеновым и преследовала его с желанием убить, как и другие военные.

И, вот эти их натренированные на киборгов собаки, так и не отставали от него Алексея. Спущенные с поводков они цеплялись за его манипуляторы гидравлические робота Т-888 ноги. Изорвав кожаные черные штаны и кожу и плоть живого биологического нарощенного камуфляжа, буквально в клочья не жалея своих зубов. От колен до самых шнурованных голенищ военных ботинок.

Они загоняли его как дикого лесного на охоте зверя.

Он мог бы убить их. Но он не хотел этого. Он, вообще не хотел больше никого убивать. Он просто хотел спастись. Он просто хотел жить. Жить и как робот и как человек.

— «BETA!» — звучало в электонной памяти киборга и человека — «Бункер «BETA!» Спасение! Жизнь! Бункер «BETA!».

Машина три восьмерки хотела укрыться там ото всех и бежала именно туда. Перепрыгивая через стволы поваленных деревьев, и ломая зеленые кусты. Ударяяь порой налету о сосны и обдирая их кору своим оголенным из-под обгоревшей кожи и плоти сверкающим бронированным колтаном эндоскелетом. Черная кожаная куртка на спине робота три восьмерки расползлась, оголяя мощную атлетического вида обожжоную и издырявленную бронебойными пулями и плазмой спину терминатора и ошметками свисала вместе с остатками оторванных манипуляторов гидравлических рук в изорванных рукавах.